Юлия Жукова - Сами мы не местные
– У нас в аэропортах раздают буклеты, – язвительно отвечаю я, – в которых нарисовано, как открывать краны и спускать воду в унитазе в стране, в которую прилетел. Еще вопросы будут? Тем более ты знал, что я зверей только в зоопарке и видела.
– Ну то звери, а то лошади! – в отчаянии восклицает Азамат.
Мне становится смешно. Он все-таки иногда ужасный дикарь, но по крайней мере сверзиться мне не дал.
Дальше мы сидим в снегу (поскольку ходить по нему невозможно, слишком глубоко) и обучаем меня правилам дорожного движения. Когда я пять раз подряд без запинки воспроизвожу все звуки и жесты и что они значат, Азамат решает, что меня можно испытать второй раз. Я от этой идеи не в восторге, но чувствую себя увереннее.
Поначалу все идет хорошо. Я заставляю кобылу стоять, пока Азамат отъезжает. Потом он останавливается, а мы подходим поближе. Потом мы крутимся на месте. Мне снова становится не по себе: кажется, я так задолбала свободолюбивую скотину, что она вот-вот меня совсем скинет. Но я изо всех сил подавляю панику и притворяюсь, что это я тут главная, а не она. Интересно, долго ли она будет мне верить.
Наконец мы направляемся обратно к конюшне. Поначалу едем ровно, но Азамату ведь неймется… Он подбавляет скорости, соответственно мы тоже. Вон уже и шатры видны, и прочие кони. Моя кобыла, сама не своя от счастья, что вот он дом и вменяемые люди, которые умеют обращаться с лошадьми, прибавляет ходу. Я ее окликаю, но это не производит должного эффекта. Окликаю снова, погромче, – ни фига. Азамат уже далеко позади, что-то кричит, но я не разбираю. Рычу на лошадь во всю глотку, а ей хоть бы что, понимает ведь, что ничего я ей не сделаю. Я уже не столько боюсь, сколько злюсь. Я, значит, тебе побоку? Со мной можно не считаться, да?!
В итоге, как раз когда мы на бешеной скорости подлетаем к пастухам, я забываю, на фиг, всю Азаматову науку и на чистом родном языке, не знакомом ни пастухам, ни тем более лошади, обкладываю ее до десятого поколения в обе стороны, одновременно изо всех сил дернув за ухо. Кобыла разворачивается практически на лету – как я удержалась верхом, понятия не имею, ухо я ей оттянула на совесть, думаю, – и останавливается. Прочие кони стоят так же, как мы их оставили, – строем через равные промежутки.
– В стррррой, сука! – изо всех легких командую я, потягивая ее несчастное ухо в ту сторону, где зияет прогал между лошадьми.
Лошадь тихонько ржет, пригибает голову и мелкой трусцой пендюхает на свое место. Я из последних сил перекидываю через ее зад свою правую ногу и спрыгиваю на землю, отхожу подальше, еле переставляя копыта… тьфу, в общем, все поняли.
Тут в вихре поземки прискакивает Азамат. Он, кстати, отлично смотрится верхом. На лошади сидит так, как будто прямо там и родился. Впрочем, видимо, это недалеко от истины. Пастухи тоже подбегают.
– Азамат-ахмад! – вопит любитель боев. – Вот это, я понимаю, жена! Как она на своем страшном земном языке лошадь-то построила!
– А какие маневры! – вторит северянин. – Я уж думал, они вместе кувырнутся, на такой скорости лошадь разворачивать – вот это да!
Азамат, впрочем, оценивает обстановку трезвее.
– Лиза, ты что! – напускается он на меня на всеобщем. – Разве можно так за уши драть! Она же могла тебя сбросить!
– Она в любом случае собиралась меня сбросить, – отмахиваюсь я. – А так хоть я ей напоследок объяснила, как она мне нравится.
– Никогда больше так не делай! Пообещай мне!
Ого, да он побледнел. Что-то я, похоже, и правда перемудрила. Точнее, наоборот…
– А что я должна делать, если она не слушается? Я все делала правильно, а если она команд не понимает, я, что ли, виновата? – оправдываюсь я.
– Она не звездолет, – тихо говорит Азамат. – Это не так чтобы кнопку нажал – полетели, другую нажал – остановились. Она живое существо, с ней надо взаимодействовать.
– Вот в этом-то и проблема! – киваю я. – Она живое существо, а я не хочу ездить на живом существе, я хочу на машине, которая либо слушается, либо сломалась!
– Ну разве так трудно найти общий язык с лошадью? – вопрошает он.
– А я и искать не собиралась! Лошадь хороша в зоопарке за решеткой! Все, хватит с меня на сегодня катаний, пойду в шатре посижу, позавтракаю наконец.
– Но, Лиза…
– Тебя я не задерживаю.
И я решительно, не оглядываясь, ухожу в шатер. Есть-то и правда хочется.
Пастухи за моей спиной пытаются успокоить Азамата. Дескать, подумаешь, с женой поругался, это ж все время случается. Недавно женился? Привыкай. Да и разве можно на женщину так ругаться, если она такая крутая?
Мне от этих разговоров как-то не по себе. Я-то знаю, что я не крутая, а тупая. Да и примерять на себя образцы поведения муданжских женщин тоже не улыбается. Вот поганая кобыла!
Костерок в шатре еле тлеет, приходится его взбодрить, прежде чем что-то на нем греть. Можно, конечно, в термопаке, но мне очень нужно самоутвердиться – тут я хотя бы все умею!
Пожевав разогретых хунь-бимбик, я несколько прихожу в себя и начинаю прикидывать, какой у меня нынче день цикла, а то что-то я распсиховалась без причины. Ну подумаешь, лошадь. Бывало и похуже. А тут еще и Азамата обидела. Он ведь не нарочно меня подставил, да и не потому, что махнул рукой и не позаботился. Он всегда обо мне заботится, когда может. Просто мы немного друг друга не поняли. Наверное, у меня за месяц злоба накопилась.
Вообще, что-то я давно с семьей не общалась. А надо бы. Вот сейчас позвоню Сашке, расскажу, какая я дура, он мне поддакнет, я успокоюсь и пойду к мужу извиняться и обниматься. Вот только сети тут нет конечно же.
Но у нас с собой было! Я ведь предусмотрительный человек и, когда еду в степь зимой кататься на лошадях, обязательно беру с собой антенну на парашюте. Это такой пистолетик; выстреливаешь в небо, вылетает проволочка с воздушным шариком и высоко-высоко ловит сигнал тебе в бук. Потом жмешь другую кнопку, она втягивается. Только шарики одноразовые, менять надо потом. Все просто и закономерно, не то что эти лошади, брр!
Подсоединив пистолет-модем к буку, выхожу в эфир. А там Сашка, растрепанный, глаза на лоб, на щеках нездоровый румянец.
– Лизка! Где тебя черти носят?! Ты уже вторые сутки офлайн!
– Да мы тут на природу выехали… – бормочу я. Мало мне было Азамата перепугать сегодня.
– Ну а почему ты не в Сети?!
– Так тут ее нет. Сейчас вон антенну выстрелила – появилась. – Я выразительно дергаю за проволочку, которая уходит от пистолета через дырку в крыше шатра в небо.
Сашка выдыхает и явно считает до десяти.
– Ты бы хоть предупредила, что собираешься в такую глушь.
– Откуда ж я знала, что тут Сети не будет! Не такая уж глушь, между прочим. Тут содержится табун лошадей, которым Азамата наградили на боях.
– А еще табун коз и табун поросят, – передразнивает меня братец. – И коллега по работе.
– Ну тебя, – говорю. – У меня и так день не задался, еще ты тут по мозгам ездишь. Рассказал бы лучше что-нибудь хорошее.
Сашка рассказывает, что у них опять сменился шеф, что ему уже донесли про меня, причем наболтали с три короба о том, как я умею ставить палки в колеса всяким бюрократам, так что он изрядно испугался и собирается прислать мне прямо на Муданг официальные извинения, прямо на бумаге напечатанные. Я посоветовала не тратить на это бумагу, мне и на пластике сгодится, тем более что я неплохо устроилась в принципе, если только с лошадей не падать…
На этом месте приходится Сашке все-таки изложить, во что я тут ввязалась. У него снова глаза на лоб полезли.
– Ну ты авантюристка! Ты не могла ему просто сказать, что не сядешь на лошадь?
– Да понимаешь, он так убедительно говорит… – пожимаю плечами. – Сразу как-то верится, что он знает, как надо.
– Ну да, замечательно, – кривится Сашка. – Теперь ты на него наорала при чужих и ушла, хлопнув дверью. Это, конечно, суперстратегия. Что-то ты, сестренка, сдавать стала. До сих пор ты гораздо трезвее мыслила в бытовом плане. Гормончики разгулялись?
– Да вроде сейчас не время, – вздыхаю. И тут меня посещает Страшная Мысль.
Сашку она, видимо, тоже посещает, судя по остекленевшим глазам и кривой, нездоровой ухмылке.
– Я так понимаю, тебя можно поздравить?
– Ты погоди, – говорю. – Дай хоть проверю.
Тест не занимает много времени и показывает дату зачатия – неделю назад. Чертов чип сдулся раньше времени. Хотя там ведь везде в инструкции пишут, что стресс и сильные переживания сокращают срок действия…
Мы с Сашкой еще некоторое время молча сидим перед экранами, пялясь друг на друга и в пространство. Потом я встаю.
– Пойду пообщаюсь с мужем.
И закрываю бук.
Когда я выхожу из шатра, Азамата нигде не видно. Подхожу к пастухам, которые тусуются у конюшни, что-то там чистят.
– Где он? – спрашиваю без уточнений, и так ясно.
