Питер Гамильтон - Нейтронный Алхимик: Консолидация
Хотя население столицы насчитывало девятнадцать миллионов человек, стандарт плотности строительства в ней был настолько низок, что город распростерся на пять сотен квадратных километров вокруг площади Первой посадки. Среди частных, общественных и доходных зданий, столь редко разбросанных по его кварталам, можно было найти образчики всех архитектурных эпох, кроме железобетонных блоков, программируемого силикона и композитных эзистаковых панелей, ибо все, что строилось в Нью-Конге, строилось на века. Среди неороманских правительственных зданий высились семнадцать соборов. Глянцево черные пирамиды кондоминиумов были не менее популярны, чем жилые дома в наполеоновском стиле, чьи мансарды заглядывали в дворы-колодцы. Длинные террасы снежно-белых каменных резиденций выдавали влияние сэра Кристофера Рена, в то время как дома поменьше строились скорее в восточном и арабском стилях.
Пролетая над стройными шпилями и вычурными башенками, Ральф Хилтч видел, как продувает бульвары холодный осенний ветер. Представшее ему зрелище было привилегией немногих. Коммерческие пролеты над городом запрещались строжайше, лишь машинам аварийных служб, полиции, старшим правительственным чиновникам и самим Салдана дозволялось взирать на столицу с высоты.
И лучшего времени для прилета Хилтч не мог бы выбрать, даже постаравшись. Утренний морозец уже коснулся деревьев, склонявшихся над декоративными протоками в парках и скверах. Зеленая листва была окрашена в тысячи оттенков золота, бронзы, багрянца, и в ярком солнечном свете мерцали триллионы осенних пикселей. На сырой траве уже лежали волглые рыжие груды палой листвы, собираясь в настоящие дюны с наветренной стороны домов. Многомиллионная армия служебных механоидов Нью-Конга была запрограммирована не торопиться с уборкой, и в столице царил король-листопад.
Но сегодня изысканное совершенство города портили поднимающиеся над несколькими районами столбы дыма. Пролетая вблизи одного из них, Ральф воспользовался сенсорами флайера, чтобы приглядеться к готическому замку, сложенному из стеклянных глыб янтарного и красного цветов. Дым поднимался из остатков разрушенной башни. В главном чертоге еще полыхал огонь. В парке рядом стояли два десятка полицейских машин и транспортов морской пехоты, вокруг замка вышагивали фигуры в активной броне.
Это печальное это зрелище было Ральфу знакомо, хотя он не был готов столкнуться с ним здесь, в Нью-Конге, в самом центре королевства. Сам он родился в княжестве Херес и на Кулу попал впервые. Ему пришло в голову, что он, наверное, до самой смерти останется в глубине души провинциалом. Нью-Конг был столицей, ему полагалось оставаться неприступным, неуязвимым для любой угрозы, тайной или явной. Для этого и существовали его работа, его агентство — они были первой линией обороны.
— Много было таких… вторжений? — спросил он пилота-флотского.
— За три дня, наверное, пара дюжин. Стойкие гады, доложу я вам. Пару раз морпехам приходилось вызывать орбитальный огонь в поддержку. Но в последние одиннадцать часов — ни одного, и слава богу. Скорее всего, мы всех выловили. Город на военном положении, все транспортные магистрали перекрыты, ИскИны шерстят сеть на предмет сбоев. Одержимым негде больше спрятаться, а бежать тем более некуда.
— Похоже, вы тут здорово справились. На Омбее мы поступали так же.
— Да? И как, разбили их?
— Почти.
Флайер направлялся к дворцу Аполлона. Сердце Ральфа сжалось в благоговейном трепете. Географически это был центр города, политически — сердце межзвездной империи и родной дом самого известного семейства в Конфедерации.
Дворец Аполлона представлял собой небольшой город в себе, упрятанный под одну крышу. Его крылья и чертоги переплетались, склеенные наспех пагодами и беседками. Роскошные особняки, некогда, должно быть, служившие обиталищами высшим придворным чинам, за многие века влились в дворцовый комплекс, влипнув в паутину крытых каменных переходов, расходившуюся от центра. Семейная часовенка Салдана была побольше, чем большинство городских соборов, и прекраснее их всех.
Под днищем снижающегося флайера мелькали сотни безупречно прекрасных садов-квадратиков. Ральф запустил через нейросеть слабую программу-транквилизатор. Вероятно, появляться перед сюзереном электронно обдолбанным запрещал любой, писаный и неписаный, дворцовый протокол, но, черт побери, он не может позволить себе оговориться с перепугу. Королевство не может себе этого позволить.
Когда флайер сел во внешнем дворе, у подножия трапа Ральфа уже поджидали восемь вооруженных морпехов. Их капитан прищелкнул каблуками и четко отдал Ральфу честь:
— Простите, сэр, но я должен просить вас стоять смирно.
Ральф оглядел нацеленные на него дула пулевых винтовок:
— Конечно.
В холодном воздухе дыхание его вырывалось из рта серым дымком.
Капитан подал знак одной из морпехов, несшей небольшой сенсор, и та прикоснулась им сначала ко лбу Ральфа, потом к обеим рукам.
— Он чист, сэр! — гаркнула она.
— Прекрасно. Мистер Хилтч, датавизируйте, пожалуйста, свой опознавательный код в королевском разведывательном агентстве и номер вашего разрешения на пользование транспортом.
Капитан поднял процессорный блочок.
Ральф подчинился.
— Спасибо, сэр.
Морпехи убрали оружие. Ральф неслышно вздохнул от облегчения; хорошо, что к угрозе одержания здесь относятся серьезно, но агенту вовсе не хотелось случайно попасть под раздачу.
Во двор вышел высокий мужчина средних лет и торопливо приблизился к трапу.
— Мистер Хилтч? Добро пожаловать на Кулу.
Он протянул Ральфу руку.
В том, что мужчина происходил из рода Салдана, сомнений не было — его выдавали рост, осанка, фамильный орлиный нос. Проблема заключалась в том, что семейство это было настолько многочисленным, что Ральфу пришлось прогнать программу распознавания, подключив к ней секретный раздел базы данных, чтобы узнать его — это был герцог Салион, председатель совета безопасности Тайного совета и двоюродный брат Алистера II. Один из самых могущественных и наименее заметных людей во всем королевстве.
— Сэр! Благодарю, что вы нашли время меня встретить…
— Ну что вы. — Он повел Ральфа к дверям. — Княгиня Кирстен недвусмысленно дала понять, что считает ваш проект важным. Должен сказать, мы были крайне рады слышать, что Омбей пережил массированное нападение одержимых. Не секрет, что ресурсы этого княжества уступают ресурсам более развитых миров королевства.
— На подлете ко дворцу я видел дым. Похоже, что все мы уязвимы.
Сразу за дверями оказалась лифтовая шахта. Герцог датавизировал команду процессору, и кабина двинулась вначале вниз, потом горизонтально.
— К сожалению, — признал герцог. — Однако здесь, на Кулу, мы, полагаю, остановили их. Предварительные данные из других княжеств показывают то же самое. Слава богу, худшее уже позади.
— Позвольте спросить… что за сенсором пользовались морские пехотинцы?
— Вас проверили на статическое электричество. Исследователи конфедеративного флота выяснили, что в теле одержимых постоянно присутствует слабый статический заряд. Тест очень простой, но до сих пор не давал осечек.
— Хорошая новость… для разнообразия.
— Именно. — Герцог сардонически усмехнулся.
Двери отворились, выпуская Ральфа и его провожатого в просторную приемную. Агент с трудом удержал на месте челюсть. Он-то считал роскошным дворец Берли, но здесь концепция украшательства была доведена почти до абсурда. За накладными арабесками из платиновой фольги не было видно мрамора; высокие, точно в церкви, своды украшали фрески невероятных ксеноков, едва видимые в сиянии люстр в форме галактической спирали. Сводчатые ниши таили круглые окна переливчатого стекла в форме разных цветов. По стенам были развешаны охотничьи трофеи вперемешку с изукрашенными самоцветами рыцарскими шлемами, изображавшими сказочных существ — драконы из яшмовых пластин, инкрустированных рубинами, единороги из алебастра и изумрудов, бесы из ониксов и алмазов, русалки из аквамаринов и сапфиров.
Мимо торопливо проходили придворные и чиновники, неслышно ступая по китайскому ковру. Герцог пересек залу из конца в конец сквозь толпу. Ральф поторопился за ним.
Двухстворчатые двери открывались в библиотеку менее монументальных пропорций. Оттуда Ральфа провели в уютный кабинет. Стены были покрыты резным дубом, в камине весело трещал живой огонь, а за подернутыми изморозью высокими окнами раскинулся сквер в сени древних каштанов. По лужайке носились пятеро ребятишек в пестрых курточках, шерстяных шапках с помпонами и кожаных перчатках — они с гиканьем пытались сбить палками колючие бурые плоды с могучих ветвей.
