Дэвид Вебер - Грядущая буря
— Было бы возможно пропускать их в последовательном переходе, вместо одновременного перехода, конечно, не препятствуй этому адмирал Холмон-Сандерс и адмирал Трумэн. Если бы адмирал Цанг сделала это, однако, ее корабли появились бы один за другим, с интервалом в несколько секунд, в сосредоточенный огонь мантикорских крепостей защищающих Центральный Узел. Крепости, каждая из которых имеет во много раз большую огневую мощь, чем обычный мантикорский корабль стены. Правда в том, что это не имело бы значения, попыталась ли она одновременный или последовательный переход; в любом случае, все, что прошло бы через тот терминал, как мое правительство неоднократно указывал с начала события, было бы уничтожено. Удерживая ее от совершения перехода вообще, адмирал Холмон-Сандерс и адмирал Трумэн спасли жизни более чем ста тысячам соларианских военнослужащих. Если вам интересно, какие недоброжелательные, макиавеллевские мотивы мы, возможно, преследовали, предоставляя тем мантикорским боевым кораблям совершить транзит через терминал Центрального Узла Мантикорской Туннельной Сети, без уведомления адмирала Цанг об их присутствия, смотрите не дальше, чем те жизни. Если бы мы рабски повернулись перед неконституционным утверждение федеральной власти над соларианскими граждан и автономией правительства звездной системы в мирное время, эти люди были бы мертвы сегодня.
Она взглянула через всю палату, огромные голографические глаза смотрели презрительно на мужчин и женщин сидящих в комнатах простиравшихся по залу, и покачала головой.
— Мы все знаем, что здесь происходит. Мы все знаем, сценарий, хотя точный график еще может быть под некоторым сомнением. И все мы знаем, где эта маленькая игра возглавляется, кто направляет и чего добивается. Поэтому я не ожидаю, что истина и рациональность будет какой-либо эффективной защитой. Но запись покажет, что на самом деле произошло на Беовульфе в тот день. Когда-нибудь, запись того, что именно произошло с адмиралом Филарета также будет четко и бесспорно доступна любому, кто оглядывается на мистера Рэйда и его предложение и их последствия. Чистая совесть и уважение к истине может не пользоваться большим спросом в этой Ассамблее сегодня, но и то, и другое очень востребовано в системе Беовульфа. Таким образом, возвращаясь к вашему запросу. Представьте ваше дело, и мы представим наше. Не потому, что мы даем только одно единственное отдельное проклятие за ваши расфасованные, подготовленные «беспристрастные выводы», а потому что мы заботимся об истории. Потому что в отличие от вас, мы заботимся об истине. И потому, что однажды ваши преемники, кем бы они ни были, будет иметь запись того, что вы на самом деле делали здесь, и будут поносить память о вас со всем презрением и пренебрежением, которые все ваши действия будут настолько полностью заслуживать.
Глава 33
Музыка органа усилилась, и многочисленные голоса хора возвысились в словах древнего гимна, который объявлял о каждом браке в семье жениха, на протяжении более четырех веков:
«Хоть я могу и говорить со смелостью огня,
и есть талант уже внушенный всем,
но без любви, мои слова напрасны,
как медь звенящая и нарастающая безнадежность. «*
Жених, одетый в синее с серебром цветах дома Винтонов, стоявший перед перилами алтаря, повернул лицо вниз у нефу в притворе собора Короля Майкла, когда музыка взмыла к его высоким сводам. Сам собор был переполнен, как никогда, не считая случая с несколько преждевременными государственными похоронами некоей Хонор Харрингтон. Который был довольно нелеп, так как герцогиня Харрингтон был членом свадебной процессии, а теперешние представители звездной нации, которая, как предполагалось, казнила ее, сидели на скамье, отведенной специально для них, и они тоже поворачивались, чтобы наблюдать, как свадебная процессия спускает вниз по центральному проходу собора по направлению к ожидающему ее алтарю.
Собор походил на огромную шкатулку для драгоценностей, заполненную аристократами в официальных одеждах цветов своих домов и простыми людьми, портновский блеск нарядов и драгоценности которых обычно имели тенденцию, оставлять элегантность дворцовых одежд в тени. Сквозь витражи струился поздний утренний свет, наполняя интерьер собора и образуя медленно движущиеся лужицы блестящих узоров. Стены, обшитые многовековыми деревянными панелями пылали в этом свете, бронзовые трубы сознательно сохраненного старинного органа сияли от блеска ручной полировки, одеяния сверкали богатой вышивкой. Внезапно вспыхнули подсвечники, вернув освещение, и толпы репортеров были осторожно препровождены на закрытые балконы, находящиеся в притворе.
Среди всего этого визуального великолепия, что богатство фактуры и цвета, света и звука, выделилось тонкое белое видение с охапкой цветов в самом сердце свадебной процессии, выделилось с чистотой, заставляющей замирать сердце, когда оно грациозно двигалось сквозь музыку.
Невесты, и особенно королевские невесты, всегда были красивыми. Это неопровержимый закон природы, просто спросите любого публициста или просто любопытного человека. В этом случае, однако, все это было верно, решила Хонор. И не потому, что Ривка Розенфельд была потрясающей красавицей, она таковою не являлась, хотя и была бесспорно привлекательной, с лицом, полным остроумия и интеллекта подчеркнутым расцветом своей молодости. И не потому, что в ее внешний вид были вложены часы усилий лучший стилистов Звездной империи. Нет, это было из-за свечения в ее глазах, когда она встретилась с Роджером Винтоном в этом длинном-предлинном проходе собора.
И, Хонор признала, что это было также из-за собственного безупречного вкуса Ривки. Как подруга невесты, Хонор была глубоко вовлечена в планирование свадьбы. Ее обязанности, возможно, и были менее обширны, чем у лорда-камергера Вундта или Дамы Ареты Харт, но они были сосредоточены на официальных аспектах дня свадьбы. Хонор была сосредоточены на самой Ривке, и она более чем один раз действовала как главный защитник молодой женщины, когда та восставала против отдельных требований государственного официоза.
Ривка стойко добивалась права на простое элегантное свадебное платье, без гламура и сложной вышивки, без сверкающих драгоценностей, а Хонор, чьи собственные вкусы, по правде говоря, были сориентированы в том же направлении, очень сильно ее поддержала. Конечно же нельзя сказать, что простота подразумевает дешевизну. Хонор стала гораздо более осведомлена в вопросах моды и дизайна платьев, чем когда-либо раньше ожидала, и она знала, как было дорого на самом деле, это обманчиво простое и безупречно пошитое платье. Все же оно прекрасно выглядело на тонкой, темноволосой и темноглазой молодой женщине продвигавшейся на встречу к своему жениху.
Одну уступку она все же сделала, это был ее свадебный кортеж, который протянулся далеко вниз по проходу позади нее, когда она двинулась вперед, чтобы встретить ждущего ее жениха. Хонор и другие подруги невесты последовал за ней, и, по настоянию Ривки, Вера Харрингтон возглавляла всю процессию, рассеивающую с торжественной сосредоточенностью цветочные лепестки на ковер богатой расцветки. Ее брат Джеймс следовал за нею, неся королевскую синюю подушку с ожидающими молодоженов обручальными кольцами и диадемой принцессы.
При подготовка всего этого всем нам пришлось проделать долгий путь и выполнить много тяжелой работы, размышляла Хонор, стоя за Ривкой в своем собственном платье грейсонского стиля, по тунике глубокого и богатого, «зеленого Харрингтоновского» цвета струилась малиновая лента, на которой сверкала звезда Грейсона, это была ее единственная драгоценность. И долгожданное отвлечение внимания, после того, что случилось с Массимо Филаретой и его флотом, подтверждение жизни и обещание надежды, было ей остро необходимо. Будучи с Ривкой, она помогала выбирать свадебную тему, подобрать дизайн для приглашения, поддерживала ее в борьбе за простоту платья, которая та захотела, выбирала цветы и подарки для подружек невесты. Раньше ей никогда не приходилось иметь дело с что-либо подобным. Ее собственная свадьба была гораздо более… импровизированным действом, и она обнаружила, что планирование свадебной церемонии стало душем, который помог исцелить сердце уставшее от убийств и кровопролитий.
Конечно, не всегда удавалось найти время для тех, у кого возникало чем-то вроде проблем, связанных «всего лишь» с выполнением служебных обязанностей в качестве командующего Великим Флотом. К счастью, большинство ее подчиненных радостно и тайно замыслили брать в максимально возможной степени часть того груза ответственности, который лежал на ней, и она была благодарна им всем за это. Она всегда любила Ривку, а за последние несколько месяцев она наконец поняла, почему именно Елизавета так сильно одобряла выбор сына.
