Елена Долгова - Мастер Миража
Вэл лег плашмя на голую кушетку и зажмурился – всего на несколько минут пришел глубокий, черный, непроницаемый сон, потом Король разом, словно от толчка, очнулся. На фоне опущенных век переваливались темные штормовые валы, прямо в лицо летели хлопья пены. Высокая черная волна нехотя согнула тяжелую спину. Король, который был во сне, рухнул прямо в провал разверзшейся воды и открыл глаза.
«Помню, как меня подобрали в море, тревогу Дезета – ему очень не шел этот испуг. Куда деваться – консул луддитов отчаянно боялся, что я умру, не сделав то, на что он так надеялся. Стриж использует меня в своих целях и все-таки был искренне, без расчета, рад, что я выжил. Радость, недоверие и испуг – все это вместе. Я выжил честно. Там были только мы вдвоем – я и море. И никаких чужих, изнасилованных душ и мозгов. Воробьиный Король первый раз сотворил кое-что стоящее, для чего не нужны способности псионика».
Старик вернулся через три часа, когда Король уже потерял терпение.
– Возьмите ваши деньги, мастер Вэл, – со стариковской мелочной гордостью заявил Кольцер. – Мне не пришлось платить за сайбера, двери магазина открыты для всех по случаю конца света. Хозяин, добрый человек – член Лиги пантеистов.
Король с трудом подавил приступ безумного смеха.
– Спасибо, друг мой, за преданность. Но я как раз явился, чтобы помешать светопреставлению.
Он соединил сайбер с Системой, взял обруч ментального ввода, надвинул его на лоб и натянул монитор-очки.
Ярко-оранжевая вспышка ударила в лицо. Сознание устояло, но призрачный огонь охватил мозг Вэла, боль пробежала по затылку и добралась до позвоночника.
«Цертус преодолел фундаментальное исключение Калассиана и гонит наводку прямо в Систему Порт-Калинуса. Он не может найти меня, поэтому забил все каналы своей дрянью, просто на всякий случай. Нужно пробиться к нему и встретиться лицом к лицу».
Вэл окунулся с головой в плотные, оранжево-обжигающие волны, дискомфорт усилился до предела, потом превратился в постоянную, монотонную, но все-таки терпимую муку. Король мысленно отодвинул в сторону обжигающую хмарь, она неожиданно легко подалась, но там, за первой завесой, моталась вторая, за нею еще одна и так дальше, до бесконечности, и не было предела бесчисленному числу завес.
Каждая из них обжигала протянутые в пустоту пальцы Короля.
«Я даже не понимаю, жар меня обжигает или холод».
Очередная завеса болталась, как тряпка, на ветру, цвет сменился на слабо-желтый, потом на ярко-голубой. Какофония красок резала глаза.
«Пусть они поблекнут».
Яркая мгла действительно полиняла, словно изображение согласилось и неторопливо выцвело, завесы распались на серые нити, а потом свились в космы тумана. Повеяло холодом ледника. Струйка снежинок ударила в щеку. На черном камне горной тропы крутилась поземка. Порывы бури раскачивали хрупкий мостик из досок и веревок. Вэл вцепился в обледенелый трос перил.
«Мне надо на ту сторону…»
Тонкая, светящаяся фигура возникла перед ним. Смоляные пряди бились по плечам, то скрывали, то открывали лицо.
– Кто ты? – спросил Король.
Незнакомец не ответил. Вэл сделал еще один шаг, тугой напор воздуха ударил в грудь, порывы ветра величественно выли, трещины в скалах играли органом, мост бешено качался под ногами.
– Ты Цертус?
– Нет.
– Тогда уйди с дороги.
– Остановись! Я Лин, брат Авителлы.
Король остановился, рассматривая человека, попытка спасти которого изменила жизнь самого Короля.
– Ты представлял меня другим? – спросил Брукс, который был в Системе.
– Это твое настоящее лицо?
– Да.
– А я воображал тебя мальчишкой. Где Авита?
– Ее здесь нет, но это неважно, послушай меня внимательно, Вэл, клянусь, я отчасти благодарен тебе за то, что ты создал меня.
– Я? Тебя создал?
Король горько рассмеялся, но безумный смех его унесло ветром. Лицо Брукса светилось вдохновением высокого класса – такими бывают лица удачливых пророков или сумасшедших поэтов.
– Я тебя создал таким?
– Да. Послушай меня, Вэл, слушай меня внимательно, если ты ошибешься, никто не поможет тебе и ты умрешь, а это обидно, потому что за тебя просила Авителла, а я привык потакать ей и выгораживать любовников сестры.
«Этот призрачный циник не может быть Лином, – подумал Король. – Это опять Мираж, шутки вездесущего Цертуса».
– Это не мираж, – эхом ответило существо по ту сторону моста. Ты пока не знаешь, кто такой Цертус, а я знаю о нем все или почти все. Ты и моя сестра нужны Цертусу как материал для его экспериментов, только поэтому вы и живы до сих пор. Пожалуйста, Вэл, уйди отсюда – не забирайся в те сектора, где Цертус особенно силен.
– А ты сам не боишься?
– Я уже не тот, каким ты меня запомнил. Помнишь мое спасение в госпитале?
– От реабилитации?
– О да, но не в этом дело. Ты слышал о пророках Конца?
– Кое-что. Мне некогда слушать бредни пантеистов.
– Перед тем как мир изменится, его посещают пророки. Как говорится, «и был им дан дар видения, и предвидения, и преддействия».
– Ты аналитик, что ли?
Лин, похоже, воодушевился, его голос звенел так, что пробивался сквозь шум ветра. Снежинки крутились над головой Брукса, создавая пародию на нимб.
– Я больше, чем аналитик! Сейчас я предсказатель, еще два-три года – и я смог бы прямо поучаствовать в творении пси. Человек сравнялся бы с Разумом, с Творцом. Ты понимаешь?! Перегородка. То, что отделяет мечту от ее воплощения. Материю от идеи. Пси от кси. Плод воображения от предмета, который можно пощупать, несбыточные надежды от событий, за которыми можно следить. Еще год-два – и я мог бы сломать Перегородку.
Вэл отшатнулся. В потоке выкриков Брукса, в нагромождении странных слов присутствовало рациональное зерно, но оно безнадежно ускользало от Короля. «Лин безумен».
– Ты бы отворил дорогу в мир бреду каждого идиота.
– Вэл, ты не понимаешь… Это возможность создать новый мир – прекрасный, чистый. Совершенный в своей предсказуемости и гармонии…
– Я все понял. Не знаю, верить тебе или нет, но пока что пропусти меня на ту сторону. Я иду к Цертусу, у меня с ним назрел разговор.
– Остановись, Далькроз! Подчинись. Пойми, я творец…
– Говори громче, тут такой шум, что у меня заложило уши.
Лин с гневом и отчаянием ненависти встряхнул непрочный мостик. Конструкция зыбко качнулась под ногами Короля.
– Постой, Вэл! Не прикидывайся дураком. Подойди поближе… Так… Стой! Теперь стой на месте, эта досочка как раз посередине.
Вэл остановился, Брукс приблизился. Теперь они стояли лицом к лицу, вцепившись в обледенелые перила, почти касаясь друг друга. Ветер трепал длинные волосы Брукса.
– Выслушай меня, не торопись. За мною охотится Цертус. Он всегда охотился за мной, потому что он тоже провидец. Цертус знает, что рано или поздно я помешаю его планам, я встречусь с ним лицом к лицу и уничтожу его, чтобы изменить мир. Он просчитал все наперед, давно – еще тогда, когда я был глупым мальчишкой, не осознававшим собственного предназначения. Сначала я брел по жизни наугад, меня вела за руку властная сестра, потом умирал в пересыльном лагере, дрожал от страха в конфедеральной больнице, плакал от отчаяния и одиночества. Мой дар пробудили страдания, потом его обострили медикаменты, которыми меня накачивали врачи. Однажды, валяясь на койке в полузабытьи, я понял, кто я такой. Тогда я не сумел оценить открытие – меня тошнило, из вены торчала игла, все было таким обыкновенным, что я не очень обрадовался…
– А потом?
– Ты спасал меня, противодействием Пирамиде, своим сопротивлением Департаменту Обзора ты заставил Цилиана вмешаться, а покойный инспектор был очень умным. Они с Цертусом увлеклись взаимной охотой, решив, что я при смерти. Это дало мне передышку. Пока Цертус боролся с наблюдателем, я ускользнул ото всех. От Департамента Обзора, от тебя, от власти своей сестры, от самой природы. Я выздоровел, Король, и сделался самим собой – провидцем и пророком.
– Рад за твои успехи. А теперь – пропусти.
– Стой! Ты не пройдешь.
– Это почему?
– Потому что я знаю, как ты нужен Цертусу. Он тебя не получит.
– Осади, Брукс. Я сам, без тебя, решу свои проблемы. «А ведь он может попытаться сбросить меня вниз, – понял Король. – У Лина светлое лицо честного безумца. Интересно, если я в Системе расшибусь о дно пропасти, что случится со мною там, в реальности Порт-Калинуса? Конечно, не смерть, иначе бы Брукс напал на меня без колебаний. Скорее всего, приключится кратковременный шок. Я глупо свалюсь со стула и до полусмерти напугаю добряка Кольцера, а у старика и без того слабое сердце».
– Ладно, успокойся, Лин. Я верю, что ты ненавидишь Мастера Миража. Но почему ты отвергаешь помощь? Вместе мы могли бы…
– Нет!
Гримаса Брукса выражала искреннее страдание.
– Ты не подвержен негативному эффекту Калассиана. Сейчас ты ненавидишь Цертуса, но ты нужен ему почти как пища, как воздух. Ваши пути пересекаются, это великий соблазн. Наверное, лучше было бы убить тебя, Вэл Август Далькроз. Я не могу уничтожить тебя в Системе, но я уже попытался это сделать по-другому. Помнишь мятеж Ральфа?
