Дэвид Брин - Небесные просторы
— Наша волшебная оболочка производит впечатление, — заметил Суэсси. — Но это еще только фотоны. Неизвестно, выдержит ли она следующие удары. Больше солнечной массы настоящей материи — фотонов и тяжелых ядер… они пронесутся здесь со скоростью света…
Сара достаточно разбиралась в физике, чтобы понять, какой кулак вот-вот обрушится на них. Каждый атом кислорода и углерода моего тела проходил через такие конвульсии… варился на солнце, потом был выброшен в космос, прежде чем сконденсироваться в планеты, животных, людей.
Теперь ее собственная звездная пыль может вернуться в космическую смесь, возможно, начать новый жизненный цикл на другой, еще не родившейся планете. Слабое утешение. Но у нее есть и другое.
Ларк.
Я получила его послание — перед тем как оболочка окружила «Полкджи», расправила свои щупальца, готовясь подхватить волну гиперреальности в тот момент, когда галактики навсегда разойдутся.
Сейчас его корабль, должно быть, уже подхвачен приливом отдачи. Он устремился навстречу великому приключению.
Ирония происшедшего заставила ее улыбнуться. Из трех детей Нело один Ларк никогда не мечтал о том, чтобы покинуть свою любимую Джиджо. Но именно он увидит в космосе больше, чем даже трансценденты! Закоренелый холостяк, он со своей подругой может стать родоначальником нового человечества в какой-нибудь далекой галактике.
Прощай, брат. Пусть Ифни приглядывает за тобой.
Забавляйся.
Впереди тянулся спасительный туннель, пещера, полная необычными, наводящими ужас спиралями. Сара взглянула на Эмерсона. Несколько мгновений назад, когда последний град раздавленных Древних упал на измученную поверхность белого карлика, он произнес одно слово:
— Мусор!
…и улыбнулся, словно видя поражение смертельного врага. Кто-то считал субъективные секунды до удара волны материи:
— четырнадцать… тринадцать… двенадцать… Акеакеами произнес:
— Почти добрались…
Плавники пилота бились, направляя «Стремительный» к убежищу.
— Почти…
Напряжение было так велико, что Сара мысленно устремилась к той области, над которой сохраняла контроль. К области математики. К проблеме, недавно обнаруженной, — когда Джиллиан уговаривала трансцендентов взять «Полкджи» и отпустить «Стремительный».
В паутине тензоров бесконечности Сара столкнулась с препятствием, которое никак не могла обойти. Описание волн хаоса казалось совершенно необходимым. Но согласно моделям трансцендентов, оно не имело смысла!
Мне казалось, я установила окончательную истину, когда предсказала разрыв галактик как следствие расширения вселенной. Но сейчас я вижу — какая-то дополнительная сила движет события быстрей, чем ожидалось.
И смысл получался только при одном необычном предположении.
Что-то приближается. Что-то титаническое.
Подробности неясны, но Сара знала одно об этом вмешательстве.
Его не найдешь ни в одном гравитационном колодце. Нужно искать где-то в другом месте, в плоском пространстве. Далеко от Объятия…
«Стремительный» сильно вздрогнул. Сила и продолжительность дрожи возросли. Кто-то закричал.
— Волна материи!
На краткий миг время словно мелькнуло…
И в мгновение ока Сару окружили какие-то дергающиеся желтые фигуры. Эмерсон обнял ее так, словно наступил конец света. И она подумала, что так оно и есть.
Затем радостно закричала Прити, весело засвистели дельфины. В последующей суматохе и толчее Сара заметила — тревожная дрожь прекратилась. Исчезла! Ее сменил радостный рев освобожденных двигателей.
Снова загорелись экраны, показывая просторы необычно искаженного илема — мимо мелькали стены благословенного туннеля.
— Мы это сделали! — послышался возбужденный усиленный голос Суэсси.
Мы… сделали?
Сара с некоторым раздражением поняла, что, погрузившись в математику, прозевала мгновение торжества и спасения.
Какая же я рассеянная, подумала она и принялась с силой целовать Эмерсона.
ПРОСТРАНСТВО Е
Казалось, профессия требовала от Гарри одиночества.
Теперь я знаю, почему в пространство Е Вер'К в 'квинн всегда посылал одиноких разведчиков. Здесь несколько сознаний способны создать опасность. И смутить.
Во время предыдущих поездок в царство живых идей он, оказываясь на новой территории, обнаруживал, что местная матрица кристаллизуется вокруг идей, исходящих из его собственного сознания. Поскольку поблизости больше никого, кроме стад местных мемоидов, не оказывалось, было не важно, что ожившие идеи говорят о его подсознании.
На этот раз на станции находится пять сильных личностей из четырех различных рас. И Гарри удивлялся с того момента, как его корабль вынырнул из плывущего пурпурного тумана и зашагал на длинных паучьих лапах.
Туман рассеялся, как занавес, раздвинутый любопытными пассажирами. Двер, Каа и Кивеи Ха'аоулин прижались к окнам контрольной рубки. Двер побывал в пространстве Е и раньше. Остальные были поражены видом этого знаменитого мистического пространства.
Вы бы не смотрели так жадно, если бы видели то, что приходилось видеть мне.
Но Гарри все же не стал закрывать жалюзи. Может быть, никогда в жизни они больше не увидят пространство Е.
Это может оказаться и моим последним путешествием.
Вскоре туман настолько рассеялся, что стала видна равнина, покрытая кубами, пирамидами, наклонными плоскостями и более сложными геометрическими фигурами. По крайней мере так выглядели эти объекты вначале.
Но стоило ему внимательней всмотреться в один из них, как объект начал таять, потом собрался, принимая новые, более округлые формы. Вскоре Гарри увидел с обеих сторон выступы, похожие на… уши! Потом приплюснутый нос. Несколько мгновений спустя появился рот, полный желтоватых зубов. Рот улыбнулся ему — улыбкой одновременно непривлекательной и знакомой.
Он проверил показания инструментов. Мимический монолит на расстоянии примерно в тридцать псевдокилометров! Очевидно, он сам только что привел в действие механизм образования этой гигантской скульптуры, напоминающей его голову и возвышающейся над самыми грандиозными земными скульптурами. Посмотрев направо и налево, он увидел, что во всех направлениях возникают скульптуры синтианца, дельфина и человека. И скоро насколько хватал глаз видно было только копии Каа, Двера и Кивеи.
— Ну, ну, — заметил обрадованный синтианский купец, похлопав обеими руками себя по животу. Не разбудить ли Рети, чтобы она смогла участвовать в этом увековечивании в мегамасштабах?
Гарри покачал головой, и гигантская скульптура скопировала его раздраженное выражение.
— Ради Ифни, пусть бедняжка оправляется от сотрясения. К тому же такие вещи обычно долго не сохраняются. Большинство этих больших мемо скоро снова растворится в илеме, как только исчезнет стимулировавший их появление хозяин.
— Но иногда они не исчезают? Есть ли шанс, что они сохранятся надолго?
Гарри пожал плечами, удивляясь, почему это так заинтересовало Кивеи.
— Я видел разные штуки — криптоформы и застывшие образы из далекого прошлого. Вер'Кв'квинн говорит, что овеществленные мемообразы иногда бывают прочнее всякой реальной материи, как идеи, которые навсегда закрепляются в живом мозге. Думаю, в пространстве Е существуют концепты, которые переживут все протоны и кварки, всю звездную вселенную.
Кивеи смотрела на ряды холмов и гор, большинство из которых имели ее собственную самодовольную закругленную внешность.
— Правда? — В голосе ее звучала надежда.
Двер и Каа рассмеялись. Но Гарри покачал головой.
— Пора двигаться, — сказал он. — Пока ничего не случилось.
До сих пор мало что происходило в соответствии с планом.
Вначале этот мятеж и суматоха на складе в Каззкарке. Пока Двер прикрывал отступление дождем стрел, Гарри и Кивеи сумели унести потерявшую сознание Рети и при этом не попасть под ножи рассвирепевшего воина танду. В соседних переулках слышались звуки подходящего подкрепления: это новые злобные воины шли на помощь товарищу, а планетоид в это время сотрясали волны хаоса.
В последний раз посмотрев назад, Гарри увидел последние мгновения миссионера скиано: его швырнули во взорвавшееся круглое изображение Земли, голубой «планеты-жертвы».
До самых причалов Института их преследовали неприятности: каменные стены начали рассыпаться и рушиться, повреждая стоящие на причалах корабли. Звуки тревожных сирен говорили о неизбежности прорыва вакуума. Гарри загнал всех на борт и вывел свою станцию с привязанным сзади маленьким кораблем Каа перед тем, как начал рушиться потолок. К тому времени как он добрался до главного выхода, не было смысла в соблюдении протокола эмиграции. Стена, преграждавшая выход, растворилась, открыв просторы необычно мерцающих звезд.
