Вячеслав Гудилов - Уничтожитель планет
Сергей смотрел на уводимого мастера жизни, Лукин подошёл сзади.
— Жалко его все-таки — он бросил взгляд на накрытое покрывалом тело.
— Да, ты прав, Милость его чуть не удавил, повезло, выбрался, ели уговорили дальше сотрудничать, а тут змея укусила.
Сергей немного помолчал.
— Что же это такое операция начинается утром, а за мной мастера жизни пожаловали.
— А с этим — Лукин кивнул в сторону, куда увели мастера жизни — что делать?
— С этим, посадить в нашу кунсткамеру, накачать, как и всех, чтобы следующие трое суток тоже мирно почивал.
— В планах тоже изменения, двойник должен был завтра на жюри с дворянами быть, ситуация изменилась, придётся мне там гореть как свече. Отправь весточку к Корейцу, пусть пришлёт одного из своих парней, и мне кажется — Сергей взглянул в окно куда-то в темноту звёздного неба — пора к нашему другу отправить Самостийного.
— Сделаем — улыбнулся в ответ Лукин.
Нервы, что такое нервы. Это переживание человека сильные, тяжёлые, мешающие жить и выполнять своё предназначение. Они поступают, дозировано заставляя человека каждый день кричать на своих близких или коллег, избивать жён и детей. Они давят, постепенно накапливаясь, ударяя в голову в один прекрасный момент броском адреналина, лучше любого химического препарата превращающие человека в эдакого Халка. Громящего всё на своём пути. Из кого-то они выходят частично, без последствий вызывая лишь неприятный тик, такой как лёгкое подмигивание, глазом или дрожание рук.
Бывший московский партизан и офицер госбезопасности давно уже был лишен, каких либо проявлений нервозности, но ночь перед операцией не дала Сергею сомкнуть глаза. Его мучило непонятное ощущение, будто он что-то забыл, выходя из дома, выключить свет или утюг. Пожирающие мысли не пускали в царство Морфея.
Включая свет, Сергей поднялся с кровати. На улице было ещё темно, примерно часа три, четыре ночи. Понимая, что заснуть в эту возможно даже последнюю для него ночь не удастся, он занялся подготовкой к операции. Подойдя к большому деревянному шкафу, приоткрыл дверцу. Ниша была почти пуста лишь два мундира серый повседневный и белый парадный висели в центре. Сергей осмотрел парадный. Чем-то роковой для своего двойника. Провёл рукой по воротнику, удавка в нём уже отсутствовала, зашито было вполне добротно. На левой двери шкафа, на небольшой полочки сложенная вдвое находилась красная перевязь для наград. В империи награды носят также на груди, как и на Земле, только не дырявят иголками мундиры, а нанизывают на перевязь, тянущуюся от левого плеча к поясу. Взяв в руки, заготовленные заранее медали, он, усевшись в кресло, аккуратно надевал их. Они в отличие от привычных земных не имели колодки и были похожи большие значки. Медали были разные, взятые у разных владельцев «За верность Империи», «Орден великих сражений», «Золотой лист Императора», ещё несколько более мелких о которых Сергей почти не слышал. К последней он отнёсся более серьёзно, она была, пожалуй, единственной, которую он мог бы и носить — нагрудный знак «Апорин». Правда, на чьей стороне служба, там не указанно.
Чистка мундира, форменных брюк и сапог прошла в полной тишине. Следующим этапом подготовки стало оружие. Две хорды и два подаренных Ровесом пистолета USP 45 без глушителей с парой обойм к каждому. На этой планете было уже много связано с этими красавцами. Не спеша он разобрал оба, прочистил. Запах оружейного масла так давно забытый за последние месяцы напоминал о прошлом. Нашествие, московскую герилью¹, освобождение ещё полтора года непрерывных боёв на планете, и после этого всего гибель вдали от родины. Тишину комнаты разбавляли тихие щелчки вставляемых в магазин патронов. Возможная гибель, но с большой долей вероятности, утром. В окружении дворян империи. Сергей улыбнулся самому себе. Наверное, это будет красиво. Назвав своё настоящее имя броситься в толпу этих жирных морд, и может даже унести кого-то с собой.
К двери кабинета подошли снаружи Сергей услышал шаг и негромкий скрип доски под ногой. Стук костяшками пальцев в дверь. Не до конца снаряженная патронами обойма заняла своё место в рукоятке, затвор передёрнулся одной рукой упирая рамку в стол.
— Открыто.
В комнату вошёл Лукин. Сергей взглядом показал ему присесть, а сам, вынув пистолет из под стола извлёк обойму и продолжил вставлять патроны.
— Я смотрю, ты тоже не спишь.
— Завтра — Сергей осёкся — уже сегодня важный день.
— Или последний — философично ответил Лукин, он развалился на стуле стараясь найти удобное место.
— Да, многих мы недосчитаемся, а может и считать будет некому.
— Не волнуйся, я посчитаю — с улыбкой ответил майор.
— Сколько оптимизма, ты надумал жить вечно?
— Нет, вечность это слишком скучно для меня, ну ещё лет эдак ещё бы пятьдесят я бы пожил. Даже и на этой планете. Я здесь уже как лет шесть, а только первый раз за пределами гор. Посмотреть хочется.
— Не беда как всё закончится, вместе попутешествуем, я на этой планете часто бывал, поработаю для тебя экскурсоводом.
Лукин улыбнулся в ответ.
— Майору контрразведки проводит экскурсию полковник госбезопасности.
— А что? Может после всего я уже генералом стану.
Оба рассмеялись. Лукин резко сник и спросил уже серьёзным голосом.
— Аналитики не прикидывали наши шансы выжить при удачном выполнении операции.
— Прикидывали, десять-двенадцать процентов, в лучшем случае уцелеет каждый третий. В худшем — Сергей замолчал — ну ты понял.
Лукин посмотрел сквозь собеседника в окно, рассветало. Оба посидели в полной тишине ещё минут десять, пока в дверь не постучали. Из дверного проёма появился Микола.
— Самостийный вернулся, говорит всё ажуре Такс Вагнер навестил генерала и вещичку привёз.
— Вот и началось, собираемся и выступаем!
Глава 31. Когда игра заканчивается, король и пешки падают в одну и туже коробку
На повороте Лукина сидящего впереди транспортного челнока рядом с пилотом не сильно тряхнуло. Он всматривался в утренние улочки, ещё не запаленные народом. Где-то уже телилась жизнь, бакалейщик открывал лавку на углу, сорванцы мальчишки носились через дорогу, трое слуг выгружали мешки с мукой позади пекарни. Майор перевёл взгляд назад. Парни сидели позади в два рядом лицом друг к другу все в серых мантиях до самого пола. Челнок ещё раз свернул, метрах в десяти впереди шёл малый челнок с Вороном. Минут пять спустя оба остановились перед запертыми воротами в Старый город. Рядом толпилась не мало народу, видимо в основном горожане и мелкие клерки, чьи рабочие места находились за воротам. Офицер, размахивал перед ними руками пытаясь объяснить, что пропустить их никак не может. Толпа согласно кивала, но расходиться не спешила. Двое стражников подошли в малому челноку. Видимо больше для бюрократии проверили документы, хотя прекрасно знали кто перед ними. Минутная пауза и огромные металлические ворота распахнулись. Из толпы оттесняемой солдатами, кто-то, было, попытался проскочить, но был сбит с ног готовым к этому стражником, видимо такое этим утром не впервой.
Челноки продолжили движение по опустевшим улочкам Старого города. На них не было никого, особое распоряжение выполнялось строго, не пропускать людей без специальных пропусков, кроме высших дворян со свитой и сотрудников тайной полиции в форме. Редкие патрули фасулов усиленные гвардейцами или солдатами пехоты из лояльных дворянству полков патрулировали опустевший центр города.
Ещё одно искусственное препятствие — новоявленный блокпост на одном из перекрестков, ведущих к губернаторскому дворцу. Средний танк, полностью перегородивший перекрёсток застыл, взирая пушкой в сторону приближающихся челноков. Чуть поодаль от него стояла бронемашина, десяток гвардейцев и офицер расположились вокруг. Они даже не встревожились, завидев приближающиеся челноки.
Офицер, вытянувшись смирно, как и предыдущие проверяющие небрежно глянул документы, и взмахом руки приказал отогнать танк, дав возможность челнокам проехать дальше. Ещё около десяти минут, и челноки разделились на развилке. Малый с Вороном отправился к губернаторскому дворцу вправо, большой с Лукиным и группой влево к большому бетонному забору, объехав его, он пристал к воротам.
К челноку подошёл стражник. Молодой гвардеец с небольшими аккуратными усикам. Лукин даже успел рассмотреть дворянский перстень на пальце.
— Доброе утро господин — он отсалютовал вышедшему из челнока Лукину — я не могу вас пропустить.
— Я Лука Гортастер Третий, зови дежурного офицера.
Молодой гвардеец торопливо отбежал в будочку. Офицер возрастом не на много старше своего подчинённого появился из небольшой двери спустя пару минут. Увидев Лукина, он широко улыбнулся.
