Эволюционер из трущоб. Том 2 (СИ) - Панарин Антон

— Вы правы, ваше благородие. Это совершенно ни к чему. Наш кирпич на порядок лучше, чем…

— Да, да. Хватит подхалимствовать. Иди. Бой уже начинается, — отмахнулся Архаров, отправив дворецкого восвояси.

— Я, пожалуй, тоже пойду. Не хочу смотреть на это варварство, — призналась Екатерина Павловна.

— Иди, но сперва долей мне виски, — кивнул Архаров и протянул жене пустой бокал.

* * *

Иван Викторович Углов встал рядом со мной и пригладил чёлку.

— Михаил, у тебя есть последний шанс передумать. Как только войдёшь в клетку, пути назад не будет.

— Конечно, будет. Наплимел, впелёд ногами, — усмехнулся я, чем ввёл куратора в ступор. — Отклывайте. Я готов.

Всё это время баргест бесновался, пытаясь укусить Елфимова, и это давало мне шанс на лёгкую победу. Ширина клетки около десяти метров. Судя по тому,что я видел, псина преодолеет это расстояние за два рывка, которые займут секунды три, с учётом того, что баргесту предстоит развернуться в мою сторону. Три секунды чертовски мало и, в то же время, это целая вечность.

Калитка скрежетнула, и меня втолкнули внутрь. Тут же за спиной послышался щелчок и Углов сказал:

— Удачи.

Когда знаешь, что делаешь, удача не нужна. Хотя, в моём случае, она всё же пригодится. Оказавшись внутри клетки, я тут же бросил копьё на песок.

— Миша! — заорал Сергей. Его голос был наполнен ужасом.

Баргест резко развернулся в мою сторону и, ощерив пасть, рванул вперёд. Мана хлынула по моему телу и устремилось к ногам. От ступней холод разлился по песку, формируя из песчинок ледяные кристаллы размером с вишнёвую косточку. Один удар сердца, баргест преодолел половину клетки, слюнявая пасть раскрылась, готовясь вцепиться в моё горло.

Мне бы очень хотелось использовать покров маны и уйти в сторону, то тогда мне не хватит маны на заклинание. Выплёскиваю ману без остатка, и в последнее мгновение ухожу в сторону. Ноги движутся сами собой в танцевальном ритме. Шаг, подшаг, поворот. Баргест пролетает мимо, а мой бок взрывается волной боли.

Когтистая лапа баргеста разорвала рубаху и оставила на боку глубокую кровоточащую борозду. От этого попадания меня отбросило в сторону, и я тут же вскочил, скривившись от боли.

Ребята за клеткой орут от восторга, барабанят по прутьям, позабыв о том, что пёс в любой момент может переключиться и на них. А я улыбаюсь, видя, как баргест, тормозя перед прутьями, поднимает ворох ледяных песчинок вверх.

Ледяные кристаллики не разлетелись во все стороны, а облепили лапы и грудь твари, создав подобие ледяного панциря. Панциря, в котором псина не могла пошевелиться. Хотя, вру, морда зверюги всё ещё клацала зубами и с ненавистью смотрела на всех вокруг. Баргест неистово дёргался из стороны в сторону, из-за чего лёд трещал, но всё ещё держался.

Я рванул к копью, поднял его с песка и нанёс удар! Сталь сверкнула в отблеске фонарей и угодила баргесту в пасть. Влажный клёкот и скрежет зубов по стали пронеслись по арене, я с трудом выдернул копьё для нового удара, а потом ударил ещё и ещё раз. Занёс было копьё для решительного удара, но тут псина извернулась и перекусила древко. На песок упал огрызок копья с наконечником, а баргест новым рывком смог освободить задние лапы.

— Залаза! — выругался я и рванул за наконечником копья.

Проскользив по песку, поднял острие, и понял, что у меня есть от силы секунд пять, за которые я либо убью тварь, либо помру сам. Взял обломки копья обратным хватом, будто у меня было два коротких кинжала и прыгнул на волчару. Ну, как «прыгнул»? Баргест был с меня ростом, против такой тварины особо не попрыгаешь.

Ударил сбоку левой рукой, в которой сжимал древко. Баргест с лёту перехватил палку и с хрустом перекусил её. Но для этого псу пришлось повернуть голову, подставив под удар висок. Лезвие копья вошло прямо в глазницу. Но знаете, что? Тварь не умерла, а забилась в конвульсиях, жутко визжа. Ледяной каркас стал стремительно рассыпаться.

Баргест мотал головой из стороны в сторону, желая вытряхнуть из глазницы копьё, но ничего не получалось. Впрочем, бегал он недолго. Улучив момент, я схватил древко двумя руками и с чавканьем вогнал поглубже в глазницу. Жалобно пискнув, пёс осел на землю. Шумно дыша, я упал рядом с ним и посмотрел на разорванную рубаху. Белая ткань стремительно окрашивалась красным.

Толпа у клетки замерла и, словно завороженная, смотрела на меня. Полагаю, никто не верил в мою победу. Хотя, если бы я не владел магией льда, то шансы на победу были бы и правда нулевые.

Опомнившись, я вскочил, упёрся в морду баргеста и выдернул копьё, после чего запустил руку в глазницу, где без труда нащупал слезу. Она была крупнее предыдущей, я поплотнее зажал кулак и тут же спрятал её в карман. Действовал инстинктивно, понимая, что слишком много свидетелей, но что поделать? Мне срочно нужен источник энергии!

А пока я ковырялся в глазнице баргеста, услышал в голове женский голос: «Обнаружен образец ДНК. Желаете ознакомиться?». Мысленно согласился, хоть и не планировал прямо сейчас падать без сознания. Если отец смотрит трансляцию, то это покажет меня не с лучшей стороны.

'Образец содержит следующие доминанты:

Глава 5

Женский вибрирующий голос озвучил список: 'Образец содержит следующие доминанты:

«Острый нюх»,

«Звериное чутьё»,

«Ночное зрение»,

«Падальщик»,

«Ускоренная регенерация»,

«Жажда крови»,

«Крепкие кости»,

«Животные рефлексы».

Услышав такой набор отменных модификаций я присвистнул! Это вам не жабры! Тут полезно практически всё. Разве что «Падальщик» и «Жажда крови» смущают, а в остальном полнейший и безоговорочный восторг! С учётом ранения мне бы сейчас не помешала ускоренная регенерация.

— Господа! — воскликнул Углов. — Это было восхитительно! — Куратор то зыркал на меня, то на камеру под потолком. — Лекаря в клетку! Срочно.

Дверь клетки скрежетнула и внутрь вбежал сутулый мужик лет сорока.

— Ох-ох-ох. Малышок, не кисло тебя подранили-то, — стал он причитать, а после откупорил зубами банку с перекисью и щедро плеснул на рану. Кровь стала пениться. Лекарь отодвинул край рубахи, посмотрел на кожу, а после обернулся и крикнул. — Саныч! Давай носилки! Мальца в лазарет надо, рваная рана, будем шить.

— Какой лазалет? Я сам могу идти? — возмутился я

— Да сиди ты. Отдыхай. Чё скачешь-то? — попытался удержать меня лекарь, но я извернулся и выставил перед собой острие копья.

— Дайте палу минут, — попросил я.

— Мальчонка, а тебя псина, часом, не покусала? А то ты бешанный какой-то, — усмехнулся лекарь, подняв руки вверх.

В клетку вбежал Саныч с носилками и удивлённо уставился на меня. Он явно не ожидал, что мелкий карапуз будет угрожать острой железякой его коллеге.

— Эт чё такое? Совсем ошалел? — пробасил Саныч, но в разговор вмешался Углов.

— Дайте парню взять трофей на память, а после он пойдёт куда скажете. Да, Михаил? — стальным тоном спросил Иван Викторович и угрожающе пригладил чёлку.

— Совелшенно велно, — кивнул я и вымученно улыбнулся.

— Ну и славно, — Углов громко хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. — А вы чего рты разинули? Живо в клетки! Вас уже ждут баргесты.

Ребята вышли из ступора и рванули исполнять приказ. Я же стал орудовать копьём срезая жесткую, как щетина, шерсть баргеста. Откромсав чёрный кусок шерсти, я спрятал его в карман, отбросил копьё и сел на расстеленные на песке носилки.

— Ну чё? Поехали, шоль? — усмехнулся лекарь, и меня тут же оторвали от земли.

Но прошли мы недалеко. На выходе из клетки нас остановил Углов.

— Ничего не хочешь мне отдать? — спросил он, улыбаясь.

— Слеза — мой тлофей. Я лади неё жизнью лисковал, — решительно сказал я и накрыл рукой карман, ставший влажным от крови.

— Ладно. Можешь оставить. Главное не проглоти её и не скорми Прохорову, — снисходительно проговорил Углов.