КиберLove. Секрет звездного странника (СИ) - Абалова Татьяна Геннадьевна "taty ana"

Я знала, что каюты для простых людей мало отличались по скупости обстановки от той же холодной операционной.  Многоярусная кровать, разовая пленка вместо простыней. Нора, набитая людьми. Довелось заглянуть в такую, когда мою няньку отправляли на Софру. Я выросла и больше не нуждалась, чтобы за мной присматривали. Нянька плакала, а я пялилась на угрюмые лица пассажиров линейного звездолета, который доставит их до соседней планеты за неделю, в то время как корабли первого класса преодолевали расстояние за считанные часы. Качество обслуживания моих родителей и няньки значительно отличалось. Тогда я впервые почувствовала социальную разницу. И она напугала меня. Если бы не Рих с его магнетизмом и настойчивостью, никогда не переступила бы границу, отделяющую далатов от остальных.

Я терпеливо дождалась, когда голограмма Ии исчезнет. Сейчас меня нисколько не волновало, существует в реальности такой кибернет, как Ия, или специально для меня создали образ некой женщины–экскурсовода. Мои мысли были заняты Лерихом, судьбе которого я, как ни странно, сопереживала. Да, я по–прежнему искала ему оправдания. Трудно немедленно взрастить ненависть там, где только что пылали чувства.

Я забралась в постель и укрылась с головой.

Кто ты, мой заклятый враг? Кто твои родители? Как ты рос?

Я закрыла глаза. Даже той темноты, что давало одеяло, мне было недостаточно. Я ясно видела, насколько оказалась беспечна, увлечена опасным приключением и совершенно равнодушна к прошлому того, кого любила. Невозможно сразу вырвать из сердца человека, пусть и предавшего тебя, поэтому, несмотря на страшные слова Лериха, я до сих пор не верила, что он не любил меня. Я же помнила, как он смотрел, как бережно относился, как чутко ловил настроение.

Стервозная Ия, не ожидая того, открыла для меня причину, из–за которой Рих жаждал перемен в жизни и примкнул к вражескому лагерю, чьи лидеры вознамерились снести существующий строй Персероны. Кто–то из его родителей был равен мне или даже Гризли Лерою. Может быть, мать, допустившая беременность от ваха, а потому выкинутая из высшего общества. Или отец–далат, попробовавший, что такое «настоящая женщина». Горячая и живая.

Вопросы теснились в моей голове. В каких условиях рос Лерих? Воспитывался в полной семье или матерью–одиночкой? Я не знала ответов. И никогда не спрашивала. Можно ли такое отношение к любимому человеку назвать не эгоистичным? Если бы не мой снобизм, одержимость идеей сделать из Риха далата, а истинный интерес к его судьбе, и он не был бы ко мне так суров. Лерих ждал участия, эмоционального отклика и не получал его. Я такая же трясущаяся сучка, как и все остальные, только с виду горделивые и порядочные дамы высшего света.

Сейчас, когда проявилась вся несправедливость нашего мира, я вдруг подумала – пусть отец проиграет на выборах. Пусть через мой позор, крах политической карьеры, но до Гризли Лероя должно дойти, как легко любой из нас может оказаться на дне. Всего лишь полюбив не того человека. Его внуки могли родиться вахами. Это ли не сильнейший удар по самолюбию второго человека планеты?

Утром в моей каюте появилась голограмма Ии.

– Капитан приглашает тебя на завтрак, – сообщила она, с любопытством разглядывая меня. Да, кибернеты не просыпаются с опухшими лицами и красными глазами от того, что полночи проплакали. Они всегда подтянуты и собраны.

Обратный путь был знаком. Горизонтальный эскалатор, лифт и уровень, где располагались столовые, медицинская часть и склад.

Вей вежливо поздоровался, но без проявления эмоций. Словно не было долгих разговоров и распахивания моей души. Не поинтересовался, как прошла ночь, не нужна ли помощь.

Передо мной находился самый обыкновенный робот, который автоматически разогревал, нарезал, наливал. Не капитанское дело, но, видимо, роботизированная обслуга не предназначалась для готовки еды в небольших количествах.

Когда я села, Вей придвинул ко мне тарелку со скворчащей яичницей и ломтиком хрустящего бекона. Натуральная еда, которую не всякий может себе позволить на Персероне, не говоря уже об оснащении звездолетов.

– Нам нужно решить один важный вопрос, – капитан сделал паузу, пока кофеварка с шумом выдавала порцию. В этот раз Вей себе не налил. – Вы предпочитаете провести полетное время в искусственном сне или потратите его на путешествие в компании скучных кибернетов?

Я бы не назвала парочку Вей–Ия скучными. Они своим дуэтом нарушали все каноны общения существ, наделенных искусственным интеллектом. Но пока я осторожничала давать им оценку.

– То есть, я проснусь только тогда, когда на корабль прибудут люди моего отца?

– В том случае, если захотите вернуться на Персерону, – глаза кибернета были пусты. – Иначе я высажу вас в любой удобной для вас точке, оказавшейся на пути в Верлакс. Корабль после завершения задания вернется на базу. Последний вариант предполагает подготовку для вас документов и небольшой суммы денег на первое время.

– Ваш хозяин весьма любезен. Подобрать беглянку, дать ей шанс выжить и плюс ко всему снабдить деньгами – это благородно, – я глотнула кофе. – Босс уже знает о моем существовании?

– Да, знает. Кибернеты не способны скрывать от хозяина нестандартные ситуации. Он автоматически получает отчет, – Вей забрал грязную тарелку – я не теряла время: если уж укладываться в капсулу для искусственного сна, то на сытый желудок.

– И как он отнесся к моему появлению на корабле?

– Как к помехе.

Я хмыкнула.

– Вернемся к нашему обсуждению, – бесстрастно продолжил кибернет. – Если не захотите возвращаться на Персерону, вам придется сменить имя. Отвечу сразу почему: далатов не любят. Особенно правящую верхушку, к которой вы принадлежите.

– Почему?

– Разве не понятно? Персерона единственная планета, где соблюдаются законы главенства одних людей над другими по кастовому признаку. Неоправданно тяжелое наказание за близкие отношения далатов с низшими кланами, полиция нравов, порицание добрачных связей, порабощение вахов – истинных хозяев планеты. Не мне объяснять, вы на себе испытали ужасы вашего строя. Смена имени – это прежде всего ваша защита. Вы знаете, что произошло с сыном лидера оппозиции Персероны, посмевшем влюбиться в аденку?

– Я слышала, они сбежали на Софру, где поженились, – я вспомнила наш с Рихом разговор. – Наверняка профессор Массуро Инк выставил свою кандидатуру в президенты из–за желания смягчить закон и вернуть сына домой. Получается, что их близкие, как и я, испытали несправедливость устройства власти Персероны на собственной шкуре.

Я и здесь нашла оправдание врагам отца, поскольку одним из них являлся Лерих. Пусть он действовал недопустимыми методами (вот как ты их называешь уже, Дана?), но смена строя редко проходит бескровно. Я не первая и не последняя жертва политических игр.

– Тайная служба безопасности Персероны вышла на след снохи и сына Массуро. Они оба мертвы, – кибернет проследил за моей реакцией. Я в ужасе скомкала ворот рубашки на груди. – Уничтожение инакомыслящих обычная практика далатов. Президент не может допустить, чтобы преступившие закон избежали наказания. Или ты пополняешь касту слуг, или пытаешься скрыться на Софре, что равносильно смерти. От карающей руки закона не уйти. Разве после таких действий можно относиться к далатам с уважением?

– И ваш хозяин тоже нас ненавидит?

– И мой хозяин тоже. Он не стал бы помогать далату. Но вы женщина, попавшая в беду.

– Передайте ему, что я очень благодарна.

– Жду ваше решение. Предлагаю остановить выбор на капсуле искусственного сна. Так вы легче перенесете время полета. Даю на раздумья час.

Ого, какие жесткие рамки!

– Почему вы хотите закрыть меня в капсуле? Пара месяцев – не тот срок, из–за которого стоит отключать живой организм. Боитесь, что я сделаюсь свидетелем ваших незаконных операций? Раз ваш хозяин против далатов, то легко напрашивается вывод – он на стороне таких, как Лерих.