Билл Болдуин - Приз
За столом сидел дородный монах с курчавой черной бородой, закрывающей пол-лица. Его нос напоминал мясистый клюв, темные глаза смотрели испытующе. У него был вид человека, который навидался в галактике немало всего: и хорошего, и дурного. На нем было длинное багровое одеяние градгроут-норшелита, а в руке он держал дымящуюся кружку кф'кесса, от запаха которого Брим чуть на стену не полез. Монах приветливо кивнул и сказал что-то, чего Брим не понял.
— Тут… кто-нибудь говорит по-авалонски, отец? — нерешительно спросил Брим.
— Я говорю на многих языках, молодой человек, — ответил монах на безупречном авалонском — так говорили только при дворе Императора. — Добро пожаловать в миссию на Можжевеловой улице. Я отец Ампс, к вашим услугам.
— Б-благодарю вас, — пробормотал Брим, не в силах отвести глаз от кружки.
— Чем я могу вам помочь? — помолчав, спросил Ампс. — Чашечку кф'кесса, быть может? Брим сглотнул и сказал:
— Хорошо бы. — Собственные просительные интонации удивили его. Скоро он уже прихлебывал обжигающе-горячий, приторно-сладкий напиток, и это напомнило ему мостик военного корабля — в долгие метациклы боя он жил практически на одном кф'кессе. — Спасибо, отец, — тихо сказал Брим. — Вы не имеете представления, как это вкусно.
— Может, и имею. — Взгляд Ампса на миг сделался отсутствующим. — Когда-то, в другой жизни, мне приходилось голодать. Так чем же я могу вам помочь, мистер…
— Меня зовут Брим, отец. Вилф Брим. И я ищу работу. — Он выбрасывал из себя слова так, будто они его отравляли. — Мне нужна работа, чтобы есть, — но я недостаточно знаю галасийский, чтобы объясниться.
— Не стану спрашивать, как вы попали в Аталанту, — мягко сказал Ампс, — но, полагаю, вы недолго здесь пробыли.
— Весьма здравое рассуждение.
— И когда же вы ели в последний раз?
— В подаянии я не нуждаюсь, святой отец. Предпочитаю сам зарабатывать на жизнь. И чем скорее я начну это делать, тем скорее смогу поесть.
— Вы не ответили на мой вопрос, молодой человек. Когда вы ели в последний раз?
— Давненько, — признался Брим. — Но это не важно. Что мне нужно, так это…
— Я понимаю — но вам будет еще труднее найти, что вы ищете, если вы будете постоянно думать о еде. — Монах достал из стола коробку с шоколадными батончиками. — Угощайтесь, Вилф. А потом мы попробуем найти агента по найму, который говорил бы по-авалонски.
Брим запротестовал было, но монах жестом остановил его.
— Можете считать себя должником ордена, — усмехнулся Ампс. — Вряд ли этот расход окажется роковым для нашего бюджета, учитывая даже строительство, которое мы ведем. Это входит в обязанности норшелитов, — уже серьезно добавил он. — Одни из нас несут службу в орбитальных фортах, другие проповедуют, третьи, как я, оказывают помощь своим ближним. Но все мы служим ордену, каждый на свой лад.
— Но я-то не градик… — начал Брим и тут же спохватился.
— Я вижу, что вы не градик, — усмехнулся Ампс, повторив жаргонное словечко Брима. — Зато я догадываюсь, что вы были офицером Имперского Флота, а теперь остались не у дел. И если продолжать угадывать, то я сказал бы, что вы сбежали с корабля «Процветающий», совершившего здесь посадку вчера вечером.
В груди у Брима шевельнулась тревога. Неужели он угодил в ловушку МГЛ? Он Напрягся и стрельнул глазами в сторону выхода.
— Успокойтесь, мой мальчик, — хмыкнул Ампс. — Будь я на жалованье у МГЛ, вас уже вели бы обратно на корабль. Присядьте-ка вот сюда, за стол, и съешьте пару батончиков. А пока вы будете их есть, я постараюсь устроить вас на работу. Если вы не возражаете поработать на стройке, трудностей в нашем городе у вас не будет.
Брим посмотрел монаху в глаза и решил, что может ему довериться.
— Не возражаю — еще мягко сказано, отец мой, — заверил он.
Ампс засмеялся, глядя, как Брим приканчивает третий батончик.
— А вы и правда здорово проголодались, Вилф.
— Мне уже легче, отец, — усмехнулся с набитым ртом Брим.
— Вот и ладно. Суньте еще несколько штук в карман и гляньте вот сюда. — Монах развернул свой дисплей к Бриму. — Контора этого агента находится кленетах в десяти отсюда, по ту сторону холма. Я дам вам денег на трамвай. Можете вернуть их через любой ящик для пожертвований — когда дела у вас пойдут на лад. Только не вздумайте кидать туда шоколадные батончики. Летом у нас слишком жарко — хороши они будут, когда растают.
* * *Через два метацикла Брим уже сидел перед крепышом в зеленой клетчатой рубашке и светло-коричневых брюках из похожего на парусину материала. Длинные рыжеватые волосы он завязывал на затылке черной ленточкой, имел сильный подбородок, нос картошкой, лохматые оранжевые брови и водянистые зеленые глаза, которые так и впивались в собеседника. Табличка на его столе гласила:
АРДЖИЛ С. БИВЕРТОН,
АГЕНТ ПО НАЙМУ
— Кто вы по профессии, Брим — то есть кем были раньше?
Брим безнадежно пожал плечами:
— Я космический пилот.
— Гм-м, — насмешливо протянул Бивертон, — мы еще не записывались на Гонки Митчелла, но, когда запишемся, вы нам, безусловно, понадобитесь.
— О большем я и не прошу, — буркнул Брим. Как видно, ему уже никуда не деться от этих треклятых Гонок Митчелла и от воспоминаний о беременности Марго и о своей мужской несостоятельности. Он принудил себя вернуться к настоящему. — А не найдется ли для меня, случайно, еще какого-нибудь занятия? — спросил он, выдавив улыбку.
Агент сверился со своим компьютером.
— Ну что ж — на строительстве у нас столько вакансий, что и за миллион лет не заполнить.
Гравигрузовик, к примеру, когда-нибудь водили? Я мог бы дать работу хоть сотне водителей. Брим воспрял духом.
— Как же! Я гонял на них еще мальчишкой. Куда мне явиться?
— Я, наверное, не так выразился, — нахмурился Бивертон. — Мне следовало бы спросить, есть ли у вас права на вождение гравигрузовика.
— Права? У нас дома для этого никаких прав не требовалось.
— Здесь они, к сожалению, требуются. Гильдия неукоснительно соблюдает свои правила.
— Гильдия… — повторил Брим. — Как я понимаю, вопрос о гравигрузовиках отпадает.
— Ничего, другой работы тоже хватает. Имели когда-нибудь дело с синтетической черепицей?
— Боюсь, что нет.
— А прорабом пойдете?
— Н-нет.
— Плотничные и столярные работы?
— Это уже ближе, но…
— Стекольщиком?
— Нет.
— Угу. А как насчет садового дела?
— Ну…
— Ясно. С опытом у вас неважно.
— Я могу управлять всем, что движется.
— Без выданных гильдией прав не можете. А гильдия требует, чтобы кандидат проработал здесь не меньше года. Вы же, как я понял из разговора с братом Ампсом, у нас недавно.
— Да, верно.
— Ага… — Бивертон задумался и щелкнул пальцами. — Держу пари, вы запросто освоите лучевой бур. Знаете, такая клетка размером с масляный цилиндр, с рукоятками сверху и по бокам. Внутри у него катодная спираль-инжектор и усилительная кольцевая трубка. Ими режут траншеи под фундамент в узких местах — вместо того чтобы взрывать.
Брим нахмурился. Он не слишком разбирался в строительной технике, но любой мальчишка, выросший рядом с рудником, знает, что лучевой бур производит больше шума, чем сверхновая, вспыхнувшая в ста иралах от тебя.
— Знаю, — сказал он наконец. — Питание они, кажется, получают от портативного беатрона, который помещается на грависалазках.
— Точно. Одно с другим соединяет такой толстый кабель. — Бивертон отвел глаза от дисплея. — Самая грязная, тяжелая и шумная работа из всех возможных. Гильдии бурами не занимаются — слишком опасно. Но платят хорошо, если вы сможете вынести пыль и шум — ну и не убьетесь сразу.
— Хорошо, говорите?
— Куда деваться. Иначе и вовсе никто не пойдет. Вон сколько вакансий.
— Мне это подходит, — в приступе внезапного озарения сказал Брим. — Похоже, это самое я и искал.
* * *Голый до пояса Брим стоял под полуденным солнцем, вытирая лоб большим красным носовым платком (который теперь всегда носил с собой). Над головой возмущенно вопили морские птицы, потревоженные грохотом тяжелых строительных машин. Стройка, где он работал сейчас, располагалась около гавани, недалеко от базы Имперского Флота. Сквозь клубы пыли до Брима часто долетал свежий запах моря. Пыль скрипела у него на зубах весь рабочий день.
Рядом прорабы в ярких желто-зеленых цветах своей гильдии измеряли угол, который он только что пробурил в скале под фундамент правительственного здания. Брим полагал, что неплохо справился со своей работой, несмотря на тесноту. Углы труднее всего — они требуют ювелирной точности, а этот особенно, из-за не правильной формы будущего здания.
Отдыхая, Брим улыбнулся — не без некоторой доли превосходства. Строительная компания специально пригласила его для этой работы. Управление громоздкой машиной оказалось плевым делом для человека, привыкшего водить аппараты размером со звездолет, и Брим быстро прославился как лучший бурильщик. После пяти месяцев тяжелого труда он снял себе постоянное жилье, прилично — для рабочего — зарабатывал и вновь обрел отменную физическую форму, которую поддерживал во Флоте. Он даже вносил небольшую еженедельную лепту в ящики для пожертвований — в городе они стояли на каждом углу.
