Петр Воробьев - Набла квадрат
— Пусть поглядят на нас и ужаснутся, — сказал Фенрир. Изменив форму силового щита, он замедлился и дал встречающим подойти поближе. — Чего молчите, эй! Нырак мараквыргыттайкыгыргыт! Нырак мараквыргыттайкыгыргыт!
Нырак мараквыргыттайкыгыргыт!
— Не разоряйся, у них небось ваще нет раций, — сказал Горм. — Сейчас один зайдет сверху, другой спереди, и будут нас сажать.
Под крыльями переднего аппарата засверкали короткие вспышки.
— Световая связь? — спросил Горм.
— Скорее пулевая. О, а теперь еще и ракеты. Ладно, паршивцы, стрелять вы не умеете, посмотрим, умеете ли летать.
Горм почувствовал, как его тело охватили фиксаторы. Жутким ударом двигателей сквозь сжавшийся к самой броне и оставивший дюзы снаружи силовой пузырь Фенрир остановил движение и, вертясь вокруг продольной оси, устремился к земле. Преследователи приняли вызов и вошли в пике. Фенрир прекратил вращение за дюжину локтей до столкновения с поверхностью и, харкнув плазмой, заложил вираж с одновременным набором высоты. Он намеренно не развивал большой линейной скорости, по максимуму используя свои маневренные возможности. Чужие машины, отставшие при снижении на доброе поприще, снова сели на хвост.
— Заведи песню, — прохрипел Горм, — вдруг у них хоть приемники есть.
— Какую?
— «Мост смерти».
— Зачем им давать такой агрессивный намек?
— Вот дурак! Они слов-то не поймут!
— Ладно. Слушайте и держитесь! — Фенрир сделал несколько бочек, метнулся к земле и, увеличивая скорость, помчался над ней на высоте девяти локтей.
Повторяя его маневр, один из преследователей зацепил крылом решетчатую кривулину, некстати торчавшую из растрескавшегося бетона, и закрутился, рассыпаясь в воздухе. Не завершив и одного витка огненной спирали, он со множеством взрывов размазался по бетону. Другой аппарат, в начале маневра отстававший от первого на полтора корпуса, избежал столкновения с поверхностью, но, видимо, пострадал при взрыве — за ним потянулся дымовой хвост.
Фенрир тут же прибавил высоту и пристроился к неровно летевшей подбитой машине.
— Если в нем есть пилот, ему самое время отстреливать кабину, — заметил Горм. Тут же один из наплывов в передней части аппарата отделился от корпуса, и во воздух, кувыркаясь, вывалилась черная фигура.
— Я сказал — кабину, а не себя! — возмутился Горм.
Над ранцем за спиной у пилота раскрылись плоскости винтов.
Довольно ловко действуя конечностями, он стабилизировался в воздухе, включил винты и полетел вдогонку за Фенриром. Фенрир замедлился почти до скорости сваливания и плавно убавил высоту. Пилот летел рядом с головным отсеком. Горм разглядывал его подбитые гвоздиками высокие ботинки, покрытую копотью кирасу, дымивший химический двигатель за спиной, кожаные футляры непонятного назначения на портупее, помятый металлический шлем, исцарапанный пластмассовый щиток, закрывавший от ветра темное лицо с провалами вместо щек и неприятными складками у рта. Пилот тоже заглядывал в окна и, увидев Горма в кресле, замахал рукой, свободной от управления ранцем, и выхватил из одного из футляров нечто похожее на ручную дисковую пилу.
Горм, освободившись от фиксаторов, включил внутри головного отсека свет и тоже помахал чужаку рукой. Тот отреагировал очень странно — выпучил глаза и открыл рот. Стараясь успокоить его, Горм улыбнулся и в приветственном жесте протянул руку к окну. Глаза пилота расширились еще больше, он что-то прокричал и ткнул себя пилой в живот под кирасу. Его лицо окончательно перекосилось, рука, лежавшая на рукоятке управления, судорожно разжалась, и чужак, влекомый взбесившимися винтаами, угодил в струю плазмы за отсеком полезной нагрузки Фенрира. Охваченная огнем фигура упала на бетон.
— Срочно садись, — Горм уже лез в шахту за выходным костюмом.
Фенрир наконец сделал заход на полосу, выключил силовые щиты, выпустил шасси, приподнял нос, сбавил тягу двигателей и запылил по злополучной поверхности пятой планеты. Когда он остановился, Горм уже стоял у выходной двери. Не дожидаясь, пока та полностью откроется, он протиснулся в щель, нажав на курки ракетных пистолетов, пронесся над бетоном и остановился у распростертого тела чужака. Его костюм еще горел, из разбитого мотора лилась и тут же испарялась струйка какой-то жидкости. Горм осторожно взял пилота за плечо и перевернул. Тот был окончательно и безнадежно мертв — из распоротого живота висели грязные окровавленные внутренности, лицо, попавшее в плазменный факел двигателя Фенрира, превратилось в черно-багровое месиво с обнажившимся оскалом поломанных зубов. Горм распрямил вдруг одеревенелую спину и посмотрел по сторонам. Тусклое небо, покрытое косматыми тучами, дым от горящих обломков летательных аппаратов, летное поле в выбоинах, покрытое не то пылью, не то пеплом, приземистые здания с разбитыми окнами чуть в отдалении, какие-то развалины на горизонте, едва различимые из-за полумрака и низкой прозрачности атмосферы
— пейзаж навевал леденящую жуть. Горм чувствовал себя паршиво. Он не знал, что делать дальше. Его знобило.
— Слушай, тут Мидир развылся, как по покойнику, — встрял Фенрир. Не могу успокоить — возвращайся.
Не говоря ни слова, Горм побрел назад. Холод пронизывал его тело, забираясь все глубже и глубже. С трудом поднявшись к двери, он запнулся о порог и рухнул в шлюзовую камеру.
— Живо снимай костюм, — сказал Фенрир. Ты подключил свое белье к шлангу охлаждения СП контура.
Одеревенелыми пальцами расцепляя крючки и отпихиваясь от не в меру услужливых роботов, на негнущихся ногах Горм вошел в шахту. Пол вибрировал от воя Мидира.
— Что воешь, зараза?
Пес осекся и уставился на Горма бессмысленно-желтыми глазами. В горле у него забулькало, из пасти свесилась слюня. Он судорожно сглотнул и сказал:
— Повыть нельзя? В горле першит!
— Неловко как-то вышло, — Горм, как был, в полурасстегнутом костюме с болтающимся концом злополучного криошланга, тяжело опустился в кресло.
Приглушенно играла гитара, и звучал голос скальда, мертвого уже дюжины веков:
Пригвожденный к черной звезде,
Навсегда забыв, где мой дом,
После и до,
Здесь и везде
Черным лучом
Я обрушусь на белый день.
Около строений на краю летного поля началась суета. Открылись ворота большого гофрированного сарая, из них выкатилась еще одна нелепая крылатая машина, немного поменьше тех, что догорали в отдалении.
— Надо линять отсюда, а то и этот себя как-нибудь прикончит. — Горм всунул ключ в гнездо на панели и порулили в конец полосы. Когда он приблизился к зданиям, в окнах замелькали огоньки выстрелов. Несколько пуль щелкнули по броне. Взлетая, Горм увидел, что аппарат чужаков тоже взмывает в воздух после короткого разбега. Его удивило, что шасси отвалились в момент взлета.
— Я старый ржавый чайник! — с чувством сказал Фенрир. — Они вели переговоры не в радио-, а в СВЧ-диапазоне. Только сейчас сообразил.
— Тогда скажи этому уроду, чтоб держался подальше. Кром, он ведь нас догонит!
— Он орет чего-то, а меня не слушает.
— Уходим-уходим. Этот гораздо быстрее предыдущих, вот-вот сравняется!
Третий аппарат действительно почти догнал Фенрира и ужасающим образом взорвался. Из-за того, что Горм забыл о силовых щитах, Фенрира отбросило взрывной волной к земле и закрутило. Вновь водворяясь в кресло и придирчиво исследуя прикушенный язык, Горм увидел еще один аппарат и невнятно застонал:
— О, ядрена мышь, ну сколько же можно…
Очередной кандидат в покойники сел на хвост Фенриру.
— Отрываемся? — спросил Фенрир.
— А он от обиды носом в землю? Вот что — лети прямо и не спеша. Будем брать живьем!
Пилот аборигенов, казалось, того и хотел. Он откинул колпак кабины и вылетел вверх, подброшенный струями огня из ракетного пояса, затем метнулся к Фенриру и распластался по броне головного отсека рядом с окном, прикрыв рукой лицо.
— Он повторяет одну и ту же фразу: ыкаликатхукак икпакхуак, — сказал Фенрир.
— Хуак? Наверное, что-нибудь оскорбительное. У, барьер этот языковой! А, скажи ему то же самое!
В ответ на Фенриров клич незнакомец разразился длинным завыванием, отлип от стекла и полетел к своему аппарату. Вцепившись левой рукой в борт, где была намалевана несомненно хищная птица, тащащая в когтях предположительно женщину, он нашарил в кабине и вытащил на свет не то керосиновый фонарь, не то сварочный аппарат, и вновь переместился поближе к Фенриру.
— Спятили они тут все, — Горм воткнул шланг охлаждения СП контупа в гнездо охлаждения СП контура, соединил очки с респиратором, взял в шахте моток веревки и механический резак — «так, чтоб был» — и полез шлюзоваться. Держа в одной руке резак, в другой — ракетный пистолет, он оторвался от брони и полетел к незнакомцу. Голова аборигена была защищена глухим шлемом в форме ведра, его руки, ноги до колен и туловище покрывали керамические чешуйки, в сапоги были встроены дополнительные ракетные двигатели.
