Юрий Тарарев - Противостояние
Вера Ивановна вновь вступила в контакт с управляющей системой, которая тут же откликнулась и попросила ее с этого момента называть его Ник. Она не стала спрашивать почему именно Ник, а просто ответила.
– Хорошо, готовь малый транспортный модуль, полечу на разведку. И еще один вопрос, я могу сканировать Землю направленным лучом с небольшим разрешающим фокусом?
– Подача любых сигналов и излучений опасна, но вероятность обнаружения такого сигнала, с большого удаления практически невозможна. Но все-таки сканируйте в крайних случаях и в мигающем режиме.
– Спасибо, Ник.
– Пилот, модуль к полету готов, проследуйте в транспортный ангар.
Вера Ивановна зашла в отсек со скафандрами, вошла в один из них, тот сомкнулся на ней, она подрегулировала его под свою биометрию, совместила с моторикой и зашагала в транспортный отсек. Пока шла, проверила связь, все системы скафандра работали идеально. Транспортный ангар встретил ее идеальной чистотой, стройными рядами стояли закрепленные различные планетарные машины. У шлюза стоял готовый к полету модуль, размером тридцать метров на двадцать, мог трансформироваться и летать в атмосфере планет.
Перед Верой Ивановной протаял люк, к ногам сразу сбежала ртутная лесенка, затвердев на глазах. Вера Ивановна попробовала ступеньку на прочность и удовлетворенно поднялась в модуль, заняла кресло пилота, протестировала все системы, активировала двигательную установку и доложила Нику, что к старту готова.
– Открываю ворота транспортного ангара. Удачи, пилот.
Ворота открылись, за ними сплошная темнота, в транспортном ангаре воздуха не было, поэтому процедура прошла быстро. Вера Ивановна тронула модуль в эту темноту, ориентируясь по показаниям радара, и полетела по тоннелю к выходу на поверхность планеты.
Когда они залетали сюда, казалось, что все прошло гладко, если не считать, что пару раз зацепились за стенки. Сейчас она видела, каким филигранным мастерством необходимо обладать, чтобы завести сюда восьмисотметровый звездолет, «А нам еще предстоит вылетать отсюда, – подумала со страхом она, – а, впрочем, зачем торопиться, надежное убежище, не болтаемся на виду. Покинем его, когда будет необходимость, а пока такой необходимости нет». Рассудила она спокойно, пролетая поворот тоннеля, который под углом семьдесят градусов поднимался вверх, поворотов и изгибов больше не было.
Наконец, она вылетела из тоннеля и далеко вверху, между стенок каньона, увидела россыпь звезд. Сердце наполнилось радостью, все-таки находиться в пещере, ощущение не из приятных, – «Хорошо, что я не страдаю клаустрофобией! Да уже много чем не страдаю, вот бабушкой стала, пилотирую инопланетный космический корабль, фантастика, да и только, а ничего, уже привыкла».
Модуль тем временем преодолел последние метры и оказался на поверхности Луны, теперь действовать предстояло осторожно. Вера Ивановна не стала совершать облет Луны, ее в настоящий момент интересовала Земля, которая как раз находилась в тени. Модуль не было видно с Земли на диске Луны, на Земле в настоящий момент ее интересовало одно, где находится Артем? Обнаружить его она могла, только просканировав поверхность Земли. В настоящий момент Земля была повернута таким образом, что можно было просканировать Американский континент, тихий океан и остров, на котором они жили.
Для сканирования ей необходимо было приблизиться к Земле примерно на сто пятьдесят тысяч километров, чтобы сканирующий конус луча не вышел за пределы Земного шара. Навигационная система проложила курс, отметила точку, с которой целесообразно начать сканирование, и Вера Ивановна, задействовав двигатель в импульсном режиме, двинулась к расчетной точке. Она понимала, что Артема обнаружить не сможет, но планетарный трансформер, на котором он передвигался, обнаружит точно. Обнаружив его, начнет поиск Артема, – «Легко сказать поиск, мне нужно лично его проводить на планете, дистанционно это сделать не удастся».
Модуль достиг расчетной точки, отработали тормозные двигатели, и система начала сканирование, особое внимание, уделив своему острову. Планетарный трансформер обнаружить в этом секторе планеты не удалось, но заинтересовало другое, остров на котором они жили, кишел вооруженными людьми. Вера Ивановна приблизила изображение острова, аппаратура это позволяла сделать, стали видны строения, за которыми и в которых дежурили вооруженные люди в военном камуфляже. Периметр острова патрулировали несколько кораблей.
Сердце Веры Ивановны часто забилось, предчувствуя беду, – «Эх молодежь, ничего доверить нельзя! Значит, о нем знают, но если его здесь нет, значит, он на свободе? – задалась она вопросом, – а может и нет, засаду оставили для нас! Тогда где он? Так, спокойно! Нужно не торопясь просканировать всю поверхность планеты и найти трансформер, ведь перед тем как мы спустились в грот на Луне, он летел, но куда? Определить направление невозможно, да куда угодно. Эх, дети, дети!»
Если ждать пока Земля сделает оборот, пройдет много времени, – «Может мне облететь быстро планету и просканировать, как только трансформер попадет в луч, его автоматика тут же ответит, а там и Артема найду!» Рассудила она, но осторожность и страх перед Мелькеями остановили ее, – «Лучше дольше, да безопасней», – со вздохом решила она и стала медленно просматривать и прослушивать все передачи, которые транслировались на Земле и улетали в вечное странствие в космос.
Пока Вера Ивановна решала вопросы в открытом космосе, Надежда в детской наслаждалась общением с ребенком, кормление грудью наполнило ее незабываемыми ощущениями, только сейчас по-настоящему она поняла, что она мать, что она отвечает за своего ребенка, что обязана его оберегать от опасности. Она с любовью смотрела на него, наблюдала, как он играет, и играла с ним. Ребенок не агукал как все дети, играл, но не произносил ни звука. Вначале она не обращала на это внимание, но потом ее начало беспокоить его молчание. Она пыталась, говорить с ним, но нет, он внимательно ее слушал, смотрел глазами, постоянно меняющими цвет, иногда полностью серебристыми.
В конце концов, испробовав все средства и не добившись результата, Надежда мысленно проговорила, – «Ну что ж ты, сынок, молчишь? Как же тебя разговорить?»
– Не надо меня «разговорить», я умею говорить, только голосовые связки очень слабые и артикуляционные мышцы не слушаются, очень сложно их контролировать, лучше давай общаться в мнемоническом режиме? Мама, ты умеешь?
У Надежды из рук выпала игрушка, которую она держала, а малыш заливисто засмеялся, и в сознании сразу зазвучал его голосок.
– Я тебя удивил, удивил, удивил?!
– Удивил, не то слово, поразил своими способностями! – также мнемонически ответила она.
– Я должен рассказать тебе, как я устроен!
– Что значит, устроен? – возмутилась Надежда, – Ты же не механизм! Просто расскажешь о своем внутреннем строении!
– Вот, видишь, как ты точно выражаешься, я так пока не умею.
– Ничего, научишься со временем. – Малыш не стал отвечать на последнее замечание, а начал говорить о себе.
– Мама, я понимаю, что являюсь ребенком двух совершенно разных цивилизаций, я гибрид, единственный в своем роде. Во мне есть жидкокристаллические текучие структуры, из них сформированы четыре кластера уровневых сознаний как у Сейме-с, и пятое от тебя, самое большое и бестолковое, биологическое, от которого сейчас никакого толку нет, растет медленно, информацию почти не усваивает, только инстинкты. Что с ним делать, я не знаю, пока просто изолировал. Первое сознание называется центральный процессор, второе – запоминающее, третье – аналитическое, четвертое – содержит различные базы данных, которые мы получаем сразу при рождении. Вот так обстоят дела с сознанием!
Надежда пораженно молчала, но показывать, насколько она взволнована было нельзя, поэтому она отвечала ментально спокойно.
– Сынок, какой ты у меня разумный, так много уже знаешь с рождения, но ты прав, ты единственный во вселенной ребенок, гибрид двух цивилизаций, у тебя одна мама – это я и два папы. Твои строение и разум особенные, самые лучшие в галактике, составляющая Сейме-с развивается быстрее, а биологическая составляющая отстает. Вот посмотри у меня биологическое сознание. – Она открыла свое сознание и почувствовала нежное и осторожное ментальное касание.
– Какое оно у тебя умное и большое, какое необычное. Можно я посмотрю на мир твоими глазами?
– Конечно! – через мгновение она услышала детский смех.
– Как здорово, другое восприятие, все не так как у меня, все интересней! Посмотри моими глазами.
Надежда, осторожно по ментальной цепочке, мысленно оказалась в центральном процессоре, это было царство точных логических построений, никакого полета фантазии и абстрактного мышления. Она взглянула на мир через глазки малыша. Увидела себя в виде теплового пятна, то есть в инфракрасном излучении, потом в рентгеновском и так далее по цепочке, вплоть до атомов.
