Макс Корбин - Семь ветров (СИ)
— Алярм! Алярм! — заорал Кирилов мобильник на конце второго круга. Тихонько зазвучала переливчатая мелодия у Вики.
— Кто‑то нарвался, — констатировал Кирилл.
— Побежали?
— Только перчатки натяну. — Драться против металлического оружия, пускай и спортивного, порой довольно травматически. Поэтому, когда начинались неприятности с другими фехтовальными командами, он постоянно натягивал длинные, по локоть, армированные перчатки.
На этот раз в беду попал Рон. Как показывал навигатор мобильника Кирилла, попал он недалеко. Соседний корпус, вот только чего он там забыл в такое время? Команда пользовалась программой одного из ранних учеников Эйба, она постоянно держала их на связи. Сигнал приняли все члены команды, но отметку «в пути» поставили только Кирилл и Вика.
Рона оттеснили к окну. Четверо рапир перекрыли ему и коридор, и доступ к лестничной площадке. Игру они вели довольно интересную — сначала дрался один, когда же он делал несколько шагов назад, в игру вступал другой. Поэтому в отличие от Рона парни практически не уставали, а вот Рон дышал тяжело, да и на правой щеке красовалось три отметины от защитного колпачка рапиры.
Парни настолько были увлечены, что появление Кирилла со стороны лестницы оказалось совершенно неожиданным. Не мудрствуя лукаво, он пнул первого попавшегося парня чуть выше пятой точки. Тот смешно махнул руками и влетел между фехтовальщиков. Рональд, как запрограммированная машина, вмазал ему левой в скулу. Благо в фехтовании силовыми клинками это позволялось, хотя в спорте встречалось чрезвычайно редко. Эйб, знакомый с реальным фехтованием заставил его изучить этот прием. Второго фехтовальщика врасплох уже не застали, но первым же ударом Кирилл задал клинку рапиры вращательное движение вокруг центра тяжести. Гибкий клинок вырвал эфес с руки, да еще и хлестнул хозяина по шее. Еще с одним разобралась подоспевшая Вика. Силовой клинок можно назвать сухим, ведь он не вибрирует, не то, что гибкая рапира. Вот этим то Вика и воспользовалась. Четыре быстрых удара по центру клинка заставили его извиваться в руке хозяина, как змею. Не удивительно, что первый же удар под острым углом к оси клинка обезоружил фехтовальщика.
Своего Кирилл уложил любимым ударом в солнечное сплетение, а Вика прошлась серией ударов по суставах рабочей руки противника. Теперь он держал рапиру в левой и затравленно жался к стенке. А вот Рон все никак не мог покончить со своим.
— На эти выпады смотреть тошно, — комментировал Кирилл.
— Почему, смотря на его усталость, дерется он неплохо, — заступилась за Рональда Виктория.
— Согласен.
— А может поможете?
— А мы разве не помогли уже? — Кирилл недоуменно взглянул на Вику.
— Нет, Рон, мы посмотрим, — сказала та.
— Слушай, а тебе не кажется, что он Рону стиль боя навязал?
— Ага, вижу, еще немного, и он тоже левую вверх поднимать станет.
— Стойку смени, дубина! Не бей сильно. Рапира гибкая, от силы твоего удара он отскакивает, а противник использует этот импульс, чтобы быстрее вывести клинок на линию атаки. — Схватка Рональда поддалась жесточайшей критике как со стороны Кирилла, так и со стороны Виктории. В результате от подколов и советов тот взъярился так, что заблокировав рапиру клинком возле самой гарды, схватил противника левой за ворот и, потянув его на себя, ударил головой в нос.
— Сильно. — Кирилл похлопал в ладоши.
— А по — моему, излишне жестоко. — Не согласилась Вика.
— Ладно, собираем трофеи. — Кирилл нагнулся и поднял две свои рапиры.
— Вы что их заберете? — промямлил прижатый к стене фехтовальщик.
— Ты что правил не знаешь? — спросил Кирилл. — Парень отрицательно замотал головой.
— Понятно, первогодка. Придете завтра к нам и заплатите за них выкуп.
— Выкуп?
— Десять процентов реальной стоимости. Будь это спортивная рапира, я бы сразу сказал цену, — но судя по рукояти и вычурной гарде, это была реконструкция. — Так что завтра и оценим.
— Почему десять? — зло спросил Рон. — Не хочу я свою продавать.
— Придется Рональд. Парни ведь главного правила не нарушили.
— Колпачки, — догадался Рональд.
— Да, тебе немного разодрали щеку, но представь что бы с ней было, не надень они колпачки.
— Ладно… — сдался Рон.
— Это не все. Ту рапиру оставь.
— Почему?
— Ты сломал парню нос. — Рон только хотел возразить, — И не возмущайся! — с явным сожалением Рон бросил рапиру на пол и первым направился к лестнице.
— Пока ребятки, — помахала им ручкой Вика.
— Жду завтра. — Кирилл отсалютовал трофейной рапирой и поспешил за товарищами.
— Какого хрена, Кирилл? Разве я не заслужил ту рапиру?
— Ту не заслужил, а вот эту заслужил. Это того, что ты кулаком вырубил. И остынь. Не мы придумывали эти правила. И единственное, что я тебе скажу — мы будем им следовать, иначе наши драки превратятся в кровавое побоище.
— Да о чем ты говоришь, мы гораздо лучше их…
— Тогда почему ты не смог справится с ними сам? — перебил его Кирилл. — Запомни — они не рискуют, потому, что тренировочным клинком не ранить, а настоящего носить нам не позволят. А вот они всегда таскаются со своими историческим цацками.
— Ой, да…
— Смотри. — Кирилл оттянул ворот футболки, обнажая левую ключицу. От нее, пересекая трапециевидную мышцу, вверх тянулся кривой уродливый шрам. — Вот мой первый шрам. Один из шпажистов нарушил правила. Это была настоящая сухая шпага. Он пробил мышцу, а потом разодрал ее, вынимая шпагу. Папик у него богатый был, вот сынок и баловался. Максимум что я получил — лечение за счет того самого папика, а урод уже благополучно закончил обучение. И я благодарен шпажистам, что они выгнали его с команды. Поэтому завтра, когда у тебя будут выкупать рапиру — будь учтивей.
Глава 9
Ричард
После работы мужчины — врачи часто захаживали к Эрику. Два бокала светлого по собственному рецепту Эрика и тарелка куриных крылышек с острым соусом — самое то, чтобы расслабится. Это, кстати, называлось медицинским набором. В темном баре было как‑то особо уютно. А то, что частенько случались драки, так порой врачи и сами были не против помахать кулаками. Особенно хирурги и травматологи, а еще совсем уж диким нравом отличался заведующий гинекологией.
— Дик, что у тебя с этой стервой? — спросил коллега у парня, как только они уселись за дальний столик в самом темном углу.
— С какой?
— С Корделией конечно.
— Джеф, разве можно так о девушке?
— Это я еще мягко. Поверь мне, не может она возле тебя спроста тереться. Чем‑то ты ей выгоден.
— Ха, скажешь тоже. Ну и чем же? Ни денег, ни связей, только отцовская пенсия, но она для мамы.
— Не знаю. — Джеф задумчиво глотнул пива. — Но, послушай моего совета, держись от нее подальше.
— Джеф, спасибо за заботу, вот только мне она кажется одинокой, совсем не той хищницей, что ты ее выставляешь.
— Как знаешь, я тебя предупредил.
А вот девушка, о которой говорили, коротала время совсем в другом месте. Вместе с подружками она сидела за столиком в элитном кафе огромного торгового центра. По всему было видно, что девушки не из бедных — и по пестрых шмотках, и по небрежной манере разговора с характерными жестами, да и по скучающе — осуждающих минах. Они были совершенно разными и в то же время чертовски похожими.
— Девчонки, я новые туфли купила, а вы даже не заметили, а еще подруги называются! — обиженно сказала рыжая.
— Ой, да чем ты похвастаться можешь, как обычно подделка, да еще и с прошлого сезона. — Осадила ее блондинка.
— А вот это видела? — рыжая бросила на стол глянцевый каталог «Золотого Клена» — издания, признанного законодателями моды этой планеты. — Посмотри на тридцать седьмой странице. От Бьярни.
— На Бьярни у тебя точно бы не хватило, — ковыряя синие листья салата сказала брюнетка.
— Ну я же не ты. У меня папа карточки не отбирает, да и парни у меня побогаче будут.
— Корди, это правда! — Блондинка с ужасом заглянула под стол, потом вновь в каталог. — Они, точно они. Да еще и эксклюзивная модель. — Блондинка с досадой бросила каталог в тарелку рыжей.
— Это как же стараться надо было, чтобы такие заработать…
— Ой, только не надо тут грязных намеков. Просто меня, в отличие от вас, родители любят.
— Вот сучка. И учится на дизайнера, и родители не скупятся, а у меня уже голова от этих фруктов пухнет. Ну почему у меня отец фермер!
— Скажи спасибо, что не медик, — сказала Корделия. — Недавно видела, как один интерн пальцем из раны гной выковыривал.
— Фу — у-у, — в один голос запищали девушки.
— И за что только отец тебя мучает… — сжалилась рыжая.
