Евгений Обабков - Будущие миры. Академия "Космос"
Обзор книги Евгений Обабков - Будущие миры. Академия "Космос"
Евгений Обабков
Будущие миры
Академия "Космос"
ГЛАВА 1
Поступление Изгоя
Аэрокары проносились мимо со скоростью хорошей спортивной машины, что были в ходу на Земле двухтысячных годов. Какой же сейчас год на старушке планете, колыбели человечества? Да кто же его знает! Риллак - ни разу не Земля. И года здесь исчисляются с момента колонизации, а значит... на дворе 806 год от основания. М-да. Где-то так.
Провожая взглядом парящие автомобили, движущиеся по двум полосам условной дороги и трем высотным уровням, Алас неуютно поежился и взглянул наверх. Небо над головой было абсолютно чисто: ни облачка, ни мелькания черных силуэтов транспорта - полеты аэрокаров над городом строго воспрещено. Это дань безопасности. Хочешь передвигаться с комфортом и быстро - будь любезен маневрируй по улицам. Благо техники не много, еще утро, семь часов... по стандартному времяисчислению.
Оставив созерцание транспортного потока, молодой человек ознакомился с показаниями своего навигатора и кивнул.
- Угол Воротной и улицы Праймов, - сам для себя прошептал, он. - Я на месте.
Юноше было не более двадцати лет. Рост выше среднего. Шевелюра густая, волосы длинные и полностью седые, уложены в аккуратный пучок. Глаза выражают умиротворение, стойкость духа и небольшое волнение. Цвет радужки голубой, с ярко алым, почти светящимся ободком по краю. Кожа Аласа сплошь покрыта тонкими, давно зажившими шрамами и рубцами, складывающимися в некое подобие "маразматичного" узора. От сетки природной татуировки свободно только лицо и шея.
Плотнее запахнув псвевдовоенный камзол, сшитый из серовато-черной ткани (в цвет схожих брюк), паренек убрал навигатор в карман и, наслаждаясь утренней прохладой (всего +30С), перешел улицу, остановившись у большого, монументального, внушающего уважение здания.
Постройка занимала площадь не менее две тысячи квадратных метров, тянулась вверх на два десятка этажей и венчалась остроконечной крышей с закрепленными на ней спутниковыми тарелками, радарами, а также площадками для посадки и хранения беспилотных ботов и парковки аэрокаров.
Собранное из огромных блоков пластобетона, строение, словно часовой стояло на страже спокойствия города. Ровные линии, острые углы, блеклые сероватые, черные и белые цвета - все это отражало истинный стиль Риллака - планеты, не приемлющей ярких расцветок и округленных форм. Здесь все было подчинено строгим устоям, чтилась каста военных, патриотичность и преданность долгу. Тоталитарное правительство, пирамида иерархии, любовь народа к своему дому - вот три краеугольных камня, на коих держалось благополучие и процветание этого края.
Еще раз оправив на себе камзол утилитарной отделки, Алас миновал караульных и вошел в стеклянные ворота, справа от которых красовалась выгравированная по золоту надпись: "Космос" - государственная академия Риллака (город Рил). Основана в 630 году великим Роял-Праймом Файром Наско Сталтайм де Рил.
В фойе было людно. Высокие потолки, огромные окна, расставленные по периметру стен жесткие, но безупречно чистые диваны. Стены отделаны белой плиткой без намека на узоры. И везде ни единого пятнышка, будто искусственный кафель полируют пять раз на дню. Помимо едва заметного запаха озона, по воздуху витал аромат "Лесной чащи" - именно так производители называли свой ароматизатор, повсеместно использующийся в государственных учреждениях.
В зале стоял невыносимый гул из сотни голосов. Кто-то спрашивал, как пройти на пятый этаж, кто-то молил дать ему еще один шанс. Стоящие далеко друг от друга группы из пяти-шести человек, обсуждали расписание занятий, номера своих комнат и бешеные цены на обучение. Отдельной темой был разговор о погоде. Все бредили купанием в озере и наперебой обсуждали показания синоптиков, уверявших, что лето будет прохладным и температура не поднимется выше пятидесяти градусов. Но то были скорее сплетни! Не было еще на Риллаке теплого сезона, когда бы столбик нейтронного градусника показал менее 62 по старому исчислению Цельсия. А если брать в расчет пустыни, то и восемь десятков не придел. Но на то оно и лето!
Озабоченные тела мельтешили вперед-назад, туда-сюда. Голоса шептали, кричали, даже ругались, и только пара караульных, облаченных в длинные формы из черного как смоль материала с серыми планками званий и парадными беретами, стояли истуканами, будто изваяния, статуи.
Алас невольно загляделся на безмолвных стражей порядка. Это были бойцы Карателей, элитного подразделения войск императора, несущего службу во дворце и всех значимых строениях Риллака. И пусть в мирное время их обязанность - возглавлять парады и быть насмешкой для туристов, но будьте уверены: отменная тренировка, знание оружия от "А" до "Я" и изрядный боевой опыт, делали их самыми опасными Коммандос на планете, а быть может, даже за ее пределами. Подчинялись Каратели только непосредственно императору и входили в число его телохранителей. Все, абсолютно все бойцы подразделения имели честь носить эпитет Файр к своему имени, что означало высокие воинские заслуги, преданность государству и большое расположение правительства. Только избранные могли быть Файрами, и Каратели были одними из немногих, удостоившихся такой чести. А это говорит о многом...
Кенокет еле слышно вздохнул. Вот кем бы он хотел стать. Нет более высокой чести для выходца из детдома, чем стать военным, Файром и Карателем. Но, к сожалению, путь в спецвойска заказан для него, пока заказан! Все начинают с малого. И Алас не исключение. Поступление в академию на факультет космических пилотов - первая ступень к уважению, славе и достатку. Именно достатку, ибо богатство на Риллаке считалось зазорным. Исключение составляли лишь Праймы - высшие дворяне планеты, своеобразные графы, владеющие округами (прайморами) и имеющие голос в совете правительства.
Миновав фойе и протолкавшись к стеклянной стойке уставленной голографическими мониторами, с бегущими строчками данных и списками, Алас остановился напротив миловидной девушки, лет двадцати трех. Оператор оторвала глаза от созерцания каких-то документов и, улыбнувшись, спросила:
- Здравствуйте, я могу вам чем-нибудь помочь?
- Да, - кивнул парень. - Я подавал документы на поступление. Экзамены назначены на сегодня.
- Ваше имя? - мелодично поинтересовалась девушка, как бы невзначай положив свою ручку на стеклянную столешницу и показывая отсутствие обручального кольца.
Будущий студент оставил без внимания кокетливо-томный взгляд и ответил:
- Алас Кенокет, мое имя Алас Кенокет.
Девушка чуть погрустнела, перестала стрелять своими прелестными глазками и перевела всю внимание на поиск в списке экзаменующихся.
- Простите, - чуть суше произнесла она. - Вашего имени в списках нет. Но... постойте. Есть запись на имя: "Изгой" А. Кенокет.
Алас чуть сощурил глаза и мысленно проклял тот момент, когда попросил своих... нет не друзей, правильней сказать - товарищей, подать за него документы. Просто тогда не было времени самому оформить заявку.... Эх, в любом случае отступать нельзя, позади... пропасть. Поступить необходимо любой ценой.
- Да... это я, - наконец согласился Алас. - Изгой - это моя кличка и появление ее на вашем мониторе, не больше, чем неудавшаяся шутка моих... знакомых.
Девушка долгим взглядом вгляделась в лицо Аласа (он готов был провалиться под землю в этот момент), а затем нейтрально произнесла:
- Хорошо. Ваше время - девять часов. Аудитория - пять. Удачного дня.
- Спасибо, - поблагодарил чуть покрасневший Кенокет. - И вам тоже.
Отойдя от стойки, Алас пробился к дивану и сел на него в ожидании назначенного времени.
"Изгой", хм, а ведь в принципе все верно. Последнее время Алас мало общается со своими сверстниками, да и раньше болтуном его было не назвать. Видимо поэтому кличка так крепко прикрепилась к нему. И что винить товарищей, если все больше знают его как Изгоя, а не по имени. Впрочем, и он сам бы сильно удивился, если его на улице окликнули: "Алас" или "Кенокет", а не: "Изгой".
Так откуда взялась эта нелюдимость? Связана ли она со... странной внешностью?
Детство Изгой помнил плохо. Воспитатели детдома рассказали, что Аласа нашли одного в пустыне у разбитого аэрокара. Ему было пять недель от роду, и на палящем солнце он провел не менее трех дней. Удивительно, как он вообще смог выжить. Когда Аласа доставили в больницу, от недостатка влаги в организме кожа потрескалась, образовались многочисленные, покрывающие кожу ранки. Две недели младенец провел в коме, но затем, на удивление врачей, пошел на поправку. Однако с тех пор затеряться в толпе Изгою не светило - странный рисунок из шрамов, вечно седые волосы и поменявшийся цвет глаз, делали его белой вороной. Быть может потому Алас, как личность, был замкнут, почти всегда погружен в собственные мысли, малословен и нелюдим.
