Анджей Ясинский - Ник. Чародей. Том 1
Балаватх сделал паузу, чтобы перевести дыхание, отдохнуть и сформулировать дальнейшие мысли. А Руархид задумался над поднятыми проблемами. Ответ, причем прямой, на один из интересующих его вопросов он получил. И все-таки красиво они Генри убрали! Даже он, архимаг, со всем своим управленческим опытом, так ничего и не заподозрил. Вот идет все своим чередом в королевстве. Вроде ничего не мешает, соперники плетут интриги, которые ты как орешки раскалываешь, их ходы видны на многие годы вперед, легкие волнения в депрессивных регионах страны до боли привычны и подавляются еще на этапе зарождения; международная ситуация, конечно, не ахти, но тоже не предвещает ничего особо плохого. Потом хоп! И все, ты уже не король. Руархид помотал головой, выходя из образа. Да, непростые дела куются фронтом, непростые.
Дослушав демона до конца и поговорив с ним о том о сем, Руархид собрался уже выходить по «делам неотложным государственным», как вдруг боковым зрением заметил что-то важное. В процессе беседы, так чтобы демон не заметил его интереса, гном потихоньку переместился к зацепившему его взгляд месту в декорациях. На стенах одного из игрушечных храмов почему-то висели портреты, куда более уместные для здания инспекции стражи, чем для места веры, – портреты разыскиваемых. Самым крупным и с огромным ценником награды под ним был портрет Ника, рядом висели изображения помельче – Крисы, Васы и прочих его друзей, а также Эль.
– О, совсем забыл сказать. Как-то из головы вылетело. – Балаватх наигранно шлепнул себя по лбу. – У меня есть данные, что боги, причем сразу все, отчего-то резко заинтересовались персоной одного нашего общего знакомого, а также его деятельностью. И активно начали копать информацию о нем и его приятелях. Возможно, они боятся, что он знал и передал своим друзьям нечто, что может нанести богам существенный ущерб, а возможно, просто узнали, что он владеет магией драконов. Неизвестно. Что с этим делать дальше, сам решай, только передай информацию королю эльфов, так как по Эль тоже справки наводят!
«Угу, «совсем забыл», так я и поверил! Трехглазая хитрая морда, хрен ты такое забудешь! Небось с самого начала готовил, даже специально так сбоку расположил, чтобы оно само в нужный момент в глаза бросилось, а он как бы ни при чем. Знает ведь слабое место, скотина!» – думал Руархид. Он так и не смог себе простить случившегося с Ником. Как дурак поддался эмоциям, думая, что все уже на мази, и просто спугнул парня. Причем на пустом месте спугнул. А ведь за плечами тысячелетний опыт! Эмоции помешали действовать тонко, мягко и постепенно, отточенные за долгую жизнь навыки общения вылетели из головы, когда казалось, что все готово и «можно лить золото по формам». Только вот «птичка улетела», «рыбка сорвалась с крючка», «клад ушел в землю» и осталось только «горевать у остывшего горна».
– Спасибо, я приму меры, – буркнул Руархид, делая вид, что вопрос его мало волнует.
– Отлично, тогда удачи тебе. Главное, не расслабляться – боги хитры и коварны. Никакой, даже самый лучший правитель вроде тебя не застрахован от того, что они хотели сотворить с королевством Генри. В магических гильдиях и академиях риск не меньше, там порой столетиями не меняются власть и порядок, а молодым себя реализовывать как-то хочется, особенно если новые магические веяния даются им легче, чем старожилам. Молодые не такие прожженные антибожественники, как мы, к сожалению…
Распрощавшись с Руархидом, Балаватх еще долго обдумывал разговор и не покидал столь тщательно сотворенные им астральные декорации. Вроде бы все прошло правильно и по плану, ошибки были невелики, расхождения с планом несущественные. Однако что-то подсказывало демону, что в диалоге он допустил грубую ошибку, и не одну, а возможно, даже добился эффекта, противоположного тому, к которому вел нить беседы…
Через пару дней, где-то в песках
От горизонта до горизонта в ярких лучах дневного светила простирается ослепительно белая пустыня. Барханы, барханы, ветер завивает песчаные смерчики, воздух будто сгустился от жары и почти осязаемо колышется, кажется, что можно его пощупать руками. По щиколотку увязая в песке, под палящим солнцем брел старик. Похоже, ему все равно, куда идти, – его глаза закрыты, но шаг не выдает усталости. Он просто бредет вперед. Это чужой мир, чужие правила поведения и проще им следовать, чем что-то менять. В конце концов, простая вежливость требует соблюдения неписаных правил.
– Ну, человече, я тебе это припомню! Побродишь ты еще у меня в подземных лабиринтах! – Несмотря на то что окружающая обстановка не сильно досаждала старику, он был явно недоволен.
Наконец, посчитав, что все правила приличий соблюдены, он открыл глаза. Как выяснилось, вовремя. Или так совпало, или окружающий мир решил сжалиться над стариком, но посреди все той же белоснежной пустыни черной кляксой выделялся невысокий постамент, совершенно не отражающий света. А на его вершине стояла обычная старинная масляная лампа. По ее боку шла вязь, возможно, предупреждающая о чем-то, но этого языка старик не знал. Зато он прекрасно знал, что надо делать дальше. Он подошел к постаменту и, обжигая руку о раскаленную лампу, потер бок.
Дуя на обожженную ладонь, скорее следуя своей роли, чем от реальной боли, старик с любопытством глядел на пофыркивающую и подпрыгивающую на постаменте лампу. Из ее носика вытягивался черный дым, собираясь в воздухе в какую-то фигуру. Любопытство было оправданным – каждый раз появление привратника сопровождалось новым эффектом.
– Как смеешь ты, ничтожный из ничтожнейших червей, беспокоить владыку в его… Ой! – Иссиня-черный джинн в тюрбане с двумя саблями за поясом забавно замер, вылупив на пришельца ярко-красные глаза.
– Вот и я говорю – ой, – тихо пробормотал старик.
Джинн же несколько мгновений висел неподвижно и вдруг быстро всосался обратно в лампу. Новый персонаж появился немного по-другому – крышка лампы резко отлетела в сторону и из нее, мгновенно вырастая в размерах, выскочил еще один джинн. Этот имел голубой оттенок, кроме того, проработанность астральной личины султана была выше всяких похвал.
– Вах! Какие гости! – всплеснул руками новый джинн и сразу же засуетился. – Прахади, дарагой! Сейчас дастархан накроем, плову покющаем, молодого барашка зарэжем – шащлик сделаем, настоящего зеленого чая попьем – ты такого никогда не пробовал и не попробуещь больще нигде! – Джинн стал носиться кругами, реальность поплыла…
Расталкивая песок, наружу вылезли высокие раскидистые деревья, организуя приятную прохладу. Небольшой холмик песка превратился в маленький каменный фонтан – зажурчала вода, а в воздухе запахло влагой. Под собой старик неожиданно обнаружил красивый ковер с накиданными повсюду подушками, на которые он с облегчением уселся, продолжая краем глаза наблюдать за изменениями, происходящими в пустыне.
– Должен признать, астральная иллюзия просто великолепна! – Старик левой рукой набирал песок и пускал его струйкой вниз, а в правой держал чашку, прихлебывая действительно ароматный чай. Ничем не хуже чифы. – Каждую песчинку видно. У фронтовиков, несмотря на все их мастерство, они куда хуже.
Лицо джинна, обеими руками держащего большую литровую чашу, расползлось в довольной улыбке.
– Не для себя стараемся, а для гостя дарагова! О гноме хорощем и его камфорте заботимься! – коверкая язык, продолжал паясничать джинн.
– Перестань, – поморщился Руархид, а это был именно он.
В отличие от султана он такие встречи предпочитал проводить в своем собственном облике. Султан же в астрале был известен только по своей фирменной личине голубого джинна. Да еще количество колец на пальцах от одной встречи к другой то увеличивалось, то уменьшалось. Порой ради разминки ума архимаг пытался привязать эти изменения к текущей политической обстановке, к событиям на мировой арене, но никогда ничего путного из этого не выходило. А спрашивать он не хотел – вдруг да получится разгадать этот ребус?
– Ладно, отбросим условности, – уже без кривляний ответил джинн. Раскрутил чашу на пальце и, глядя на нее, продолжил: – Хорошо, что ты про фронтовиков заговорил. Фронтовики… – задумчиво протянул он. – Только и делают, что о себе любимых думают, только о власти и мечтают. Ты думаешь, к тебе одному приходил беседовать тот трехглазик поганый? – Джинн в упор глянул на гнома. – Ко мне он тоже наведывался, мириться предлагал, чудо-жезлы дарить хотел, если супротив богов помогу! Шайтан позорный!
– Кто-кто? – удивленно поднял брови архимаг.
Джинн отмахнулся:
– Да так, прицепилось кое-что из древней истории. Как раз недавно интересовался – не только трехглазые копать астрал могут и манускрипты древние читать! Узнал я, сколько из-за богов погибло людей, – много, конечно… Но ведь не только плохое они приносили – а скольким помогали? А скольким вдохновение дали? Эх… ты бы видел, какой у меня есть ляган! Ему несколько тысяч лет, и сделали его тогда, когда были еще предыдущие боги! А сейчас такого делать не могут. – Уголки глаз и губ джинна опустились в печали.
