Вадим Крабов - Барон
– Терпение, граф, терпение, – говорил герцог Гровс ведомому им под руку графу Фомису нор’Титосу, владетелю графства Грандан, которое расположилось на юго-западном побережье Западного океана и частью на прибрежном архипелаге. Это противоположный край имперских земель.
– Она выпила любовный эликсир, самый лучший, ангурский. Знакомы с его действием? Девушка безумно влюбляется в первого, кого видит после начала действия эликсира, и становится счастливой. Ненадолго. Нашего зелья на сутки должно хватить.
– Тогда почему вы не позволили мне встать перед ней? – спросил граф с явным подозрением. Он был среднего возраста, невысокого роста, жилистый, смуглый и черноволосый. Типичный южанин. По-иверски говорил с заметным южным акцентом.
– Видите ли, действие зелья недолгое, и… она будет помнить всё. Вы хотите начать семейную жизнь с обмана?
– Да я через несколько минут собираюсь это сделать! В чём проблема, раздери вас демоны! – Объяснение герцога ни капли не убедило графа. – Сутки влюблённости и несколько дней возвращения памяти. У нас этот напиток не такая уж редкость.
– Вот даже как! У нас он строго запрещён церковью.
– Церковь у нас одна. Ваше высочество, не увиливайте, я должен знать, какую проблему мне предстоит решать.
– Хорошо, хорошо. – Герцог решился рассказать часть правды. – Асмильда влюблена в мага Жизни, и, похоже, взаимно. Недавно она с ним встречалась, и я опасаюсь, что эликсир подействует не совсем правильно. Понятно? Меня она, как отца, и так любит. Я решил не рисковать. Как в детство впала, надо же!
Граф размышлял не меньше минуты и, лишь когда они подходили к богато украшенному храму, произнёс:
– Вы коварный человек, герцог. Не хотел бы я быть вашим врагом. – А про себя добавил: «И другом».
Опоясывание прошло скромно. Благодати пожилой епископ Барматский не почувствовал, но тем не менее брак освидетельствовал. Не впервой. На странное поведение принцессы закрыл глаза – и это не впервой.
После храма состоялось небольшое застолье с речами и подарками. Отец на этом банкете всегда находился рядом с дочерью, и та, даже танцуя первый танец с мужем, не сводила глаз с папы. Немногочисленные гости делали вид, что странное поведение Асмильды – очередной каприз сумасбродной девицы.
После застолья, ближе к вечеру состоялся «свадебный выезд» к телепорту. И снова герцог ехал с молодыми в одной карете.
– Иди, дочь, смелее, не расстраивай папу, жди меня там и не тревожься, я завтра приду. Так надо, дочь! Ты уже взрослая, не огорчай папочку.
Асмильда счастливо с ним соглашалась:
– Я буду ждать тебя с нетерпением столько, сколько необходимо. Я взрослая, я замуж вышла! Но не задерживайся, пожалуйста! – закончила чуть огорчённо.
– Не капризничай и слушайся мужа.
– Конечно! Я знаю, так надо, так положено, и ты не расстроишься, правда?
– Правда, Асмильда. – И графу: – Надеюсь на вас, я доверил вам самое ценное – свою дочь.
– Одну из трёх, – усмехнулся Фомис и продолжил серьёзно: – Я помню все наши договорённости, они в силе. В свою очередь, я надеюсь на вас. Пойдём, Асмильда, мы уже попрощались, не бойся, ты ненадолго расстаёшься с папой. – Он повернулся к герцогу и добавил: – Жду в гости, ваше высочество.
Как только новобрачные с двумя телохранителями скрылись в портале, Гровс облегчённо вздохнул. Обратно возвращался в той же свадебной карете с десятком охраны. Ехать было всего ничего, около километра. Настроение было превосходное.
Витар вошёл ко мне в кабинет встревоженным донельзя. Как некстати! Я только что вернулся с инспекции казарм и конюшен – недочётов масса. Что-то Семус в последнее время расслабился. По-хорошему так на покой старику надо – шалит сердечко, несмотря на все Лизины старания. Или к опытному целителю на приём идти. Надо отправить. Так заупрямится!
– Егор, тревога.
– Поясни.
Друг плюхнулся на стул, и видно, что тревога не очень-то и срочная.
– Понимаешь, на сердце с самого полдня беспокойно, и не проходит. Схватило и держит вот здесь. – Он положил руку на грудь. – Асмильда. Я чувствую, с ней случилось что-то очень страшное, и она в беде. Жива, но разговорник у неё отобран или утерян. Я не могу сидеть просто так и ничего не делать!
Выдержка покинула Витара, и он вскочил со стула.
– Не мельтеши, что говорит мать? – Я остался сидеть в любимом кресле.
– Успокойся, говорит, жива твоя ненаглядная. Ничего с ней не случилось, у родных мамы с папой живёт, плохого они ей не сделают… Замуж, поди, собирается, вот и сняла безделушку, – сказал он после паузы. – Подначила меня так, – горько ухмыльнулся.
– Жива и вполне здорова, – я пожал плечами, – для тебя это самое главное. А с замужеством, – я махнул рукой, – одним разом больше, одним меньше. Разведёшь, сделаешь вдовой или сотворишь и то и другое и женишься. Делов-то!
– Не смей так говорить! – Витар подлетел ко мне, его буквально распирало от возмущения. – Ты… ты… – немного успокоился, – неужели никогда не любил?! И не любишь? А если Лиза…
– Порву любого, – ответил я машинально и задумался.
А любил ли? Люблю?.. Мне стало неудобно перед другом.
– Секунду, друг. – Я взял в руки рацию и связался с «башней». – Ринат? Срочно включай все приёмники на всех каналах, ищи любое упоминание о Бармате, тамошнем герцоге, принцессе, обо всей их семейке. Сразу сообщай. Вот так, дружище… Давай выпьем по маленькой. Успокойся хоть немного, всё с ней хорошо! Вместе пойдём рвать, обещаю.
Витар откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.
Я разлил «Агранис» в рюмки. Коньяк вместе с рюмками всегда стоял в моём сейфе на расписном подносе. Закусывать его необязательно.
– Давай, Витар, за здоровье Асмильды.
Выпили. Витар – залпом.
– Егор, я боюсь проклятия в отношении Асмильды…
– Брось, – отмахнулся я. – Нам остаётся ждать. – Я постучал пальцем по рации.
Сегодняшняя работа пошла насмарку, и Агнар нас понял, не стал докучать.
Рация заговорила вечером, перед самым ужином.
– Есть, ваша милость! – раздался звонкий голос Рината. – Поймал «Купцы Сигуриусы», это бармиусская станция, у них башня самая высокая. Что там творится! Вам переключить?
– Быстрее! – одновременно рявкнули мы с Витаром.
Сквозь треск помех и плавания сигнала слышался взволнованный мужской голос:
«Судари и сударыни! Наши приказчики бегают по всему городу и докладывают последние новости. Самое ужасное подтвердилось – наш горячо любимый герцог скончался. Ещё раз повторяю, его высочество герцог Гровс, да пребудет вечно его душа в садах Спасителя, умер! Он был убит подлыми заговорщиками во время свадебной поездки. Как это подло, низко и… Я просто не нахожу слов! Только-только выдать замуж свою любимую дочь и сгореть вместе с ней и зятем в карете! Чудовищно!!! Немыслимо! Нагло!»
Витар побледнел. Заиграли желваки, заскрипели зубы, зрачки закрыли всю радужку.
– М-м-м, не-ет, – хрипло, с мычанием прошептали его губы и раскрылись в долгом крике: – Не-ет!!! – Я навалился на него всем телом, не давая вскочить, но он будто меня и не заметил, встал и проорал в потолок: – Не-ет!!!
От разрушения, а возможно, и сожжения мой кабинет спас «диктор»:
«Прошу прощения, судари и сударыни! Я знаю, нас слушает солидная публика, не только купцы и простые жители города, но и многие благородные! Ещё раз прошу прощения, дамы и господа. Просто горе невосполнимой утраты и неточные сведения заставили меня обмануть вас. Да, его высочество герцог Гровс погиб, да пребудет он вечно в садах Спасителя, но его несравненная красавица дочь Асмильда жива! Им с мужем удалось благополучно покинуть наш несчастный город телепортом во владение мужа. Хоть одна светлая новость за этот час!»
– Жива она, жива! – заорал я другу в ухо.
– Я знаю, – спокойно ответил Витар и сел как ни в чём не бывало, только спокойствием от него веяло ледяным.
– Ничего себе, это ты, как я понял, спокойный, а какой же тогда буйный? Чуть кабинет мне не разнёс.
У меня отлегло от сердца. Защемило поначалу, признаюсь.
– Не разнёс бы. Тише. Давай дальше послушаем, откуда муж.
Нужную информацию услышали только через час, а до этого были слухи, сплетни, «сведения абсолютно верные, от наших приказчиков». Болтовня прервалась на полуслове, послышался неясный шум, и раздался грубый голос:
«Развели тут рассадник сплетен! Сюда говорить? И меня все услышат? Кхм. Я лейтенант бармиусской стражи Статис. Я прибыл сюда по поручению его высочества Григора, наследника, а теперь волею Спасителя нового герцога Барматского. Мне приказано развеять все слухи и недомолвки. Докладываю: герцог Гровс погиб сегодня в семь часов вечера в результате нападения заговорщиков. Да пребудет он вечно в садах Спасителя! В соответствии с законами Спасителя, во владение герцогством вступил его старший сын Григор. Да здравствует новый государь Барматский! Долгих лет ему и да хранит его Спаситель! Дальше. – Пауза и шелест бумаги. – Ведётся тщательное расследование заговора, и с целью сохранения тайны следствия все сведения о происшествии объявляются секретными. Все выходы из города, включая телепорт, закрыты. За разглашение – каторга. Дальше. Чтобы пресечь многочисленные слухи о смерти принцессы Асмильды, сообщаю: она сегодня вышла замуж за графа нор’Титоса и убыла вместе с мужем к нему во владение, в графство Грандан. Дальше. С сегодняшнего вечера в герцогстве объявлен траур. Всё. Выключай амулет на сегодня, а то разобью к демонам, и смотри, если…» – Станция замолчала.
