Вадим Крабов - Эгнор
— А здесь все рискованно! — заметил Витар.
— Вы не видели гусениц. У них защита как бы не пятого-шестого Земли. И щупальца длинные рыщут, даже монстры их боятся! Боятся… — Я снова задумался.
На задворках сознания мелькнула мысль, и я вылетел в направлении защитников.
Гусеницы лежали возле самой стены, в виде лучей. Расстояние между телами было метров по двадцать, а щупальца длиной примерно по десять. Они рыскали хаотично, но ни разу не касались чужих конечностей, а отдергивались, едва приближались на метр. Твари тоже старались обойти щупальца. Точно боятся. Гусеницы и то друг друга боятся. И что это нам дает? Закосить под эти танки все равно не удастся… а если удастся? Я вспомнил роновское отпугивающее заклятие. Ага, местные маги сняли образец ауры, а я что, не смогу? Пригляделся внимательнее к ауре гусеницы: основа — стихия Земли. Туда вплетается стихия жизни и понемногу все остальные. Фиолетового совсем чуть-чуть. Тупая. Так, так.
Ныряю в астрал: «Девочки, вы все мне нужны снаружи. Задача — скопировать ауру существа. Каждая запоминает расположение своей стихии в ауре и интенсивность проявления. За дело, за мной».
«Кажется, операционка в моем компе установилась, интерфейс интеллектуальный тоже. Как выросли «девочки»! Воспитал. Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить. Эх, справку бы почитать… а надо ли голову себе забивать? Работает, и ладно. Вот в магии древних другое дело — там даже исходный код нужен» — так рассуждал я, пока летел с «девочками» к танку.
«Вот эта гусеница. Ее ауру надо скопировать. Жду». Ждать пришлось долго, примерно полчаса. Мои стихии летали вокруг ауры монстра, чуть не ныряя в нее. Нет, не ныряли. Гусеница никак не реагировала. Наконец покивали мне псевдоголовами, и мы полетели в мою ауру.
«Все сделали?» — «Обижаешь!» — «Покажите». Передо мной возникла уменьшенная аура гусеницы, даже по форме напоминающая длинное толстое тело с шевелящимися щупальцами. «Ух ты, здорово! А сможете натянуть мою ауру?» — «Обижаешь — запросто». — «А на нашу объединенную?» Задумались. Потом Фиона и Синя нерешительно кивнули — не уверены, но попробуют. Моя проблема только в объединении. Помню, со всеми получалось во время клятвы, значит, и сейчас получится. «Как попрошу — набрасывайте эту копию на мою ауру, хорошо?» — «Отлично».
— Ну что, друзья, смеркается. Подождем, когда совсем стемнеет, и пойдем через дорогу. Будем казаться всем тварям гусеницей. Надеюсь, они магии больше, чем зрению, верят, тем более темно будет.
— Как это они примут? — Первый опомнился Агнар, а Лиза победно всем улыбалась, мол, что я говорила?
— Мы соединим ауры, как на клятве, только все пятеро, а мои стихии накинут на нас имитацию ауры того монстра. Я думаю, получится.
— А ведь точно! Как маскирующее заклинание!
— Типа того.
— Молодец, только когда ты успел его придумать?
— Я и не придумывал. Просто скопировал уже существующую ауру, и все.
— Что сделал? Скопи…
— Срисовал, так понятней. Или лучше — иллюзию снял.
— Теперь понял. Когда объяснишь — выходит просто.
— А так и есть.
Ждать пришлось еще часа два, сумерки показались длинными. Распорядился еще насчет пелены ближе к пятому уровню. Ну что, время! Мы подошли к пролому. Дальше — улица. Все взялись за мои руки. Я попросил свою ауру раскрыться и пропустить в себя чужие ауры. Сразу почувствовал себя странно: будто я — не я, у меня много рук ног и всего остального. Как же я буду идти? Тряхнул головой и попытался откинуть лишние ноги, вдруг раз — единение пропало. Ауры разошлись.
— Все чувствовали мои ноги?
— Не-ет, — раздался недружный ответ.
— А идти могли бы?
— Разумеется!
— Тогда вам придется меня нести. Я не могу, путаюсь в конечностях.
— Мы с Агнаром тебя понесем, — сказал Рон и скомандовал: — Взяли! И побыстрее, вон медузы начали слетаться.
И снова у меня оказалось пять пар конечностей. «Ауру!» — скомандовал я и неожиданно полетел в бездну.
Душа вопила от ужаса: «Я не хочу умирать! Я такой молодой и не пожил еще, а сейчас разобьюсь. Не хочу!», а дна все не было… паника не проходила, наоборот: волосы стояли дыбом, сердце билось как припадочное и грозило остановиться, каждая клеточка просила: «Жить!..»
И наконец, я умер.
Моя собеседница, вернее, ее голограмма, стройная высокая и красивая женщина, с сочувствием смотрела на меня и говорила неприятные вещи, от которых в душе поселилась пустота. Это был полный крах дела всей моей жизни.
— Совет архимагов отверг твое предложение, Игориэль. Они посчитали его слишком энергозатратным и негуманным.
Я сидел в удобном кожаном кресле и пытался осознать случившееся. В сердце плескалась давно сдерживаемая злоба, и наконец-то я с удовольствием выплескиваю ее из себя:
— Эти старые пердуны просто побоялись принять проект такого уровня от эльфа! Это все их политика тихого вытеснения бессмертных. Сначала с Эгнора, а теперь вообще из науки. Народ, видите ли, не хочет жить с нами рядом! Да плевать им на народ и все правительства, вместе взятые! Они завидуют нам и вытесняют отовсюду! Да что говорить, вытеснили уже!
Я резко, сам не осознав движений, вскочил и заходил по увитой зеленью веранде моего дома.
— Я один, понимаешь, Эльмира, один оставался в официальной науке, работал как проклятый — и вот результат! Старые интриганы. Хотят войны — они ее получат.
— Успокойся, еще не все потеряно. И сядь, не мельтеши. Есть у меня знакомые в секретариате, можно запустить апробацию через Эгнорскую академию, разумеется под другим именем.
— Что? Эгнорскую? Да я и носа там не покажу, старый Игориэль не опустится до наложения личины.
— Да брось ты. Бизнес есть бизнес, там такие деньги крутятся. Тебе и надо только закорючку свою поставить, и все.
— Бизнес, говоришь?! Да плевать мне на деньги! Я хочу, чтоб мое имя осталось в веках, хочу доказать всем, на что способны эльфы!
— Какое имя, ты сам в веках останешься. Забыл, что ли, ты же бессмертный!
— А многочисленные несчастные случаи с эльфами по всем мирам, это что, по-твоему, случайность? Э нет. Нас почти официально признали очередным неудачным экспериментом. Тесты, видите ли, говорят, что мы импульсивны, высокомерны и злопамятны. Брехня! Нам завидуют черной завистью и хотят от нас избавиться. Все!
Эльмира вздохнула и терпеливо, как маленькому, сказала:
— Игориэльчик, миленький, оставь свою паранойю при себе, мне плевать, что ты себе вообразил. Ты знаешь, кого я представляю. Серьезные люди — серьезный бизнес. Потом разберешься со своими страхами. Пять минут — и все, веселись как хочешь. «Блин» будет ждать тебя возле портала еще два часа. Опоздаешь — извини, сделка не состоится и дело всей твоей жизни продолжит пылиться на твоей полке.
— Шантажируешь?!
— Констатирую факт.
— Никогда моя нога не ступит на Эгнор, и, если свора предателей-архимагов хочет со мной воевать, они получат войну. И не пытайся заманить меня, закорючку могу поставить и здесь, — произнес я сквозь зубы.
Женщина с сожалением покачала головой:
— Как хочешь. Сделка была выгодна больше тебе, чем нам, оставайся в нищете со своей паранойей.
Иллюзия погасла.
Я походил еще немного из угла в угол и плюхнулся в кресло.
Все, все они хотят моей смерти. Как же, эльф сделал работу, для которой у них самих не хватило мозгов! Предатели!
Когда нас, двадцать человеческих сирот, целый месяц обрабатывали заклинаниями и поили эликсирами, мы были нужны. И когда из нас вырастали сказочных эльфов и за нами наблюдал весь Эгнор, мы тоже были нужны, но когда мы заткнули за пояс магическими способностями в магии Жизни и Разума всех сверстников — впервые задумались. А когда оказалось, что эксперимент удался и мы первые бессмертные в Эгноре, нам стали завидовать. Потом у нас появились свои здоровые дети, сохранившие все наши признаки, — у них, долбаных архимагов, началась истерика. Вся инфосеть, все иллюзоры оказались забиты намеками, что мы злобные существа, только и мечтающие отомстить человечеству за бесчеловечный эксперимент над собой. Это все те же архимаги устроили. Они могли позволить себе все, но прожить больше трех сотен лет не могли. И вот мстили своим же подопытным, потому что не ожидали, что мы выживем и не сойдем с ума, как все до этого.
Спасибо Завулону, этому гениальному злодею. Сколько невинных детей он погубил до нас — не сосчитать.
Наши знаменитые близнецы Иллариэль и Игнариэль отблагодарили его по-своему. Такой вирусок на него подсадили — закачаешься! Не выдержал, бедолага, сбросился с башни, забыв все левитирующие заклинания.
А эти проклятые уши! Если б не они, не сумели бы выпереть нас из родного мира. А так травили, как зайцев: «Вон они, вон они». И главное, не избавишься от них никак. Это потом гордиться начали, а женщины даже их красотой мериться стали.
