Алексей Ефимов - Нежелание желаний
Медленно и грациозно ящерица спустилась с хребта и принялась боком обходить ощетинившийся остриями круг. Ее тактика была проста – найти слабейшее звено и выдернуть из общей массы. Ошибка рептилии могла быть в том, что в животной среде подобная потеря является процессом естественного отбора – стая жертв смиряется с убавлением и уносит ноги, пока цела. А тут весьма вероятен сценарий, по которому жертву могут попытаться отбить. И не безуспешно.
Но действительность оказалась скучнее. Ящерка подползла достаточно близко, чтобы один из охранников сделал отличный выпад. Острый наконечник алебарды скользнул по носу ящерицы, и та решила отступить. Итого – «один – ноль» в пользу туристов. Посмотрим, что будет дальше.
Появление хищника оказало в целом благоприятный эффект. С одной стороны, выплеск адреналина заставил людей собраться, а с другой – они поняли, что тутошним «демонам» вполне вероятно навредить. Следовательно – они уязвимы, и с ними можно справиться. А если с противником можно справиться, то дело их не безнадежно.
Король принялся отдавать общие указания, до кого-то все-таки дошло, что было бы неплохо подобрать валяющуюся еду, и уже через десять минут все были собраны и готовы к дороге. Хотелось поаплодировать. Даже дамы внесли в свой гардероб первые изменения, которые позволят им карабкаться по скалам лучше. Что, разумеется, не укрылось от внимания сильного пола.
Любуясь на первый совместный подъем (любой мальчишка секунд за десять одолел бы его, но тут у нас люди солидные и степенные – им торопиться нельзя), я вспоминал замечательную карикатуру Бидструпа. Ту самую, на которой показывалась эволюция женской пляжной моды и реакция на нее мужчин. На первой картинке дамы лишь чуть приподнимали юбки, чтобы помочить в воде ступни. Не выше щиколоток. Но это вызвало ярчайший интерес у всего пляжа. А вот на последней девушки в бикини не пробуждали у скучающих молодых людей ни капли интереса. Вывод – главное не степень обнаженности, а личное отношение (ну и система запретов, куда уж без нее…). В адских условиях это первое оголение сошло дамам с рук… Точнее, с ног. Но вряд ли это прошло бы столь незамеченным у них дома. Ладно, посмотрим… если доживут!
Я еще какое-то время понаблюдал за карабкающимися фигурками, организовал метров через двести небольшой источник грязненькой воды (думаю, они уже достаточно хотят пить, чтобы не привередничать), проверил, что вокруг нет никого голодного, и телепортировался обратно в пиршественный зал. В конце концов, я еще не завтракал, не говоря уже о том, что не выспался.
Зал для пиршеств выглядел так, словно тут буянило целое стадо не слишком трезвых цирковых слонов, справляющих поминки по злому дрессировщику. Столы перевернуты, гардины посрывало, керамическая посуда перебита, а металлическая валяется по всей зале. Попадали декоративные доспехи, картины, оружие со своих стоек. Ошметки пищи размазало так равномерно, словно это было целью всей жизни какого-то старательного сумасшедшего. И в центре всего этого – сладко храпящий маг рядом с неаккуратной дырой в полу. У меня даже мелькнула идейка подсадить ему какие-нибудь «воспоминания» о прошедшем разгроме. Пусть потом бегает по замку и поищет своего короля… ну или лягушек, в которых он якобы превратил всех придворных… Лягушек можно напустить не жалеючи…
В другом случае, пожалуй, я бы так и сделал, но в этот раз я желал пообщаться… Ох и доведут меня мои желания… Вон уже и развлечься нельзя! Но сначала я все-таки пошел к столу и подобрал с него чего-то не слишком пострадавшего на вид… Дожили… Темный Властелин побирается на останках от королевской пирушки! Стыд и срам! Только никому не рассказывайте!
Устроившись на опустевшем королевском кресле (у меня были некоторые основания полагать, что его хозяин сейчас не придет), я продегустировал местный пирожок и щелчком снял заклятие сна. Сладко храпящий маг тут же проснулся, поднялся на четвереньки и замер, таращась в пол. Видимо, пытался понять, с чего это его угораздило уснуть на полу и как тут образовалась подобная дырища. Потом медленно поднял голову и обозрел царящий вокруг разгром и в финале уставился на меня, развалившегося на королевском троне и закинувшего свои ноги в сапогах на стол… Несмотря на то что я вхож в различные высокие общества, меня почему-то никто и никогда не пытался учить хорошим манерам и правилам поведения за столом… Интересно почему?
Я радостно помахал рукой стоящему на коленях магу. Видимо, зря, потому что он вновь попытался грюкнуться в обморок – решил, наверное, что так спокойнее и надежнее… А фигушки! Маги в своем большинстве – народ с крепкими нервами. Их такой ерундой, как запачкавшаяся скатерть, не проймешь. Разве что запачкана она их собственными внутренностями, но в любой работе есть профессиональный риск.
Я поманил мага пальчиком, поднял с помощью телекинеза стул поудобнее, установил аккурат напротив себя и кивком указал на него. Для непонятливых. Маг тихо ойкнул, сжался, как-то сгорбившись, подошел и примостился на краешек предоставленного ему персонального места.
Вообще маг был очень молодым, хотя сильно старался прикинуться старым и опытным. Нет, он все-таки был чуть постарше Оокотона (моего помощника по некромантии и сущего подростка по сути), но не намного. И даже борода, которою сей молодой человек старательно обрастал, ему не сильно помогала. Точно так же, как большая магическая шляпа благородного темно-синего цвета не могла скрыть его буйной шевелюры, а украшенный оккультными символами балахон – подтянутой фигуры. Видать, в этом мире стереотипы о волшебниках не очень отличаются от тех, с которыми я уже не раз сталкивался. Юношу била крупная дрожь, и он смиренно ждал своей участи.
– Ну и как тебя зовут, чудотворец ты эдакий? – спросил я снисходительно, глядя в потолок. Я не то чтобы избегал контакта глаза в глаза – просто пытался понять, каким образом недавно объеденный мною гусь оказался на потолочной балке.
– Страззакс, ваше темнейшество… – пролепетал маг.
– А подробнее? – Маги любят нацеплять на себя кучу символов и титулов, из которых можно выудить массу полезной информации… Особенно если разделить ее на пять.
– Страззакс Ве… Ве… Ве…
– Великий! – подсказал я.
Парня явно заклинило на своем титуле. Думаю, это чувство самосохранения подсказывало ему сильно не выпендриваться. Какой умный мальчик! Мне-то по фиг, а вот другие маги частенько начинают завидовать, если какой-нибудь конкурент подобрал более благозвучное словосочетание.
– Великий, – обреченно согласился маг. Правильно интерпретировав мое молчание, он продолжил: – Повелитель Де… Де…
– Демонов! – закончил я бодро.
Парня совсем переклинило.
– И прочих потусторонних тварей… – завершил волшебник с тем неповторимым видом, с каким люди восходят на эшафот. Видимо, он решил, что после «Повелителя Демонов» терять ему уже нечего.
– Каких еще тварей? – подозрительно осведомился я.
Решив, что это я на свой счет принял, окончательно распрощавшийся с белым светом молодой человек шепотом повторил:
– Потусторонних…
– Ладно, с тварями, а также с их отличиями от демонов потом разберемся! Демонолог, значит! Очень хорошо! – Признаться, сам я к демонологии практического отношения не имел, ибо всегда считал более разумным все делать самостоятельно, чем поручать важные вещи неконтролируемым магическим созданиям, которые вряд ли пребывают в большом восторге от того, что их заставляют кому-то служить. Хотя теорию призыва я знал хорошо. Практику тоже, но не потусторонних тварей, а нужных мне материальных предметов. Разница, собственно, небольшая.
Когда-то, делая свои первые шаги после самостоятельного перехода между мирами, я как раз сломался об эту задачку, а теперь, по прошествии нескольких лет, уже знал, что существующие формулы призыва отличаются шириной и глубиной охвата, силой захвата и конкретизацией выборки. Скажем, вам нужна просто ложка или совершенно конкретная ложка. Тут разница в формуле довольно большая. А вот разницы между одной и другой конкретной ложкой практически нет, разве что одна из них весит центнер и является специфическим памятником скульптору-оригиналу. И в том и в другом подходе есть свои плюсы и минусы, скажем, в случае с абстрактной ложкой нужно указывать зону призыва (с какой площади будет притянута первая попавшаяся ложка, подходящая под описание) и предельные параметры (вес от и до, размеры и прочее). Во втором случае требовалось знать совершенно точную характеристику предмета и желательно – его точное местонахождение. Точность описания облегчала процесс, а грубость – наоборот. Конкретно призванная абстрактная ложка могла вполне реально свести с ума начинающего мага, поэтому во всех без исключения книгах по призыву рекомендовалось знать больше конкретики. Одним словом, годы самообразования приносили свои плоды, и эта область была мне сейчас более-менее понятна.
