Марьяна Сурикова - Не зная пощады
– Сестра говорила, что характер достался мне от матери. Мама была очень умной колдуньей, она обучила всему Арику, а Арика научила меня. Сестра всегда отличалась невероятной сообразительностью и, имей она для этого возможность, могла бы многого в жизни достичь. Что касается меня, то я всегда активно взращивала человеческую сущность, подавляя ведьму в душе. Неверно утверждение, что ведьма управляет всеми нашими поступками. Колдовская натура очень сильна, с этим не поспоришь, даже я однажды поддалась ее влиянию, но это было только один раз, а потом я поняла, что человек может подчинить ведьму, как бы трудно это ни было. Главное, взращивать эту сущность с детства.
– Итак, вы хотите, чтобы мы открыли школы для ведьм, верно? – спросил Бенедикт Саркис.
– Я не знаю наверняка, что такое «школы».
– Место, где один наставник обучает нескольких учеников одновременно. Мы практикуем такую систему для детей, чьи родители имеют средства дать им определенные знания для выбора будущей профессии.
– Тогда это именно то, о чем я говорила.
– Что еще?
– У вас есть инквизиторские суды, решающие вопросы виновности ведьм. Введите такие же для обычных людей, тех, которые вредят невинным колдуньям из злого умысла.
– Нам понятна ваша мысль. Что еще?
– Пусть ведьма делает свой выбор сама, когда дело касается ее судьбы, чтобы мужчина не мог самовольно распоряжаться ее жизнью, будто она просто вещь, а не человек.
При последних словах все присутствующие переглянулись, только Кристиан по-прежнему смотрел на меня.
– Вы хотите сказать, что мы должны предоставить ведьмам свободу и возвысить их на один уровень с мужчинами? Что вы, женщины, обладающие магическим даром, должны сравняться с нами? – привстал в кресле смуглый советник.
– Почему бы нет? Ведь некоторые ведьмы даже сильнее многих мужчин! А очень сложно подчиняться, когда можешь заставить обидчика склониться перед тобой одним лишь движением руки.
– Но это просто смешно! Все женщины в нашем государстве подчиняются своим хозяевам, мужчинам.
– Обычные женщины не в состоянии защитить себя, а ведьмы могут.
– Это несусветная глупость! Не смешите меня, девушка!
Мужчина громко рассмеялся, а меня вдруг захлестнула такая волна гнева!.. Своим высокомерием он очень напомнил Реналя, который грозил заставить меня подчиниться, причиняя боль другим людям. Я сжала кулаки, переводя дыхание, ощутила покалывание в кончиках пальцев, и в тот же миг у кресла под темноволосым господином подломилась ножка, и советник упал на пол.
Все присутствующие замерли, а я поднесла ладонь ко рту, пытаясь скрыть собственное замешательство. Это получилось само собой, я не хотела навредить ему.
– Простите, я случайно, – обратилась к поднявшемуся и отряхивающемуся представителю сильнейшего рода. – Это виновата новая сила, я не могу пока ею управлять.
Мужчина не ответил, и я перевела взгляд на Кристиана, опасаясь увидеть гнев и в его глазах. Однако инквизитор не смотрел на меня, опустив глаза в пол, но в уголках его губ проскользнула усмешка.
– Продолжайте, – махнул рукой председатель.
– В общем-то, я сказала все что хотела. Если издадите новые законы и дадите ведьмам новые права, то избежите в будущем кровавых схваток, потому что на смену Сантане может прийти другая колдунья, и пусть у нее не будет древнего амулета, но настоящие искренние идеи способны вдохновить на многое.
– Вы забываете о мнении народа. Люди ненавидят ведьм.
– А вы сделайте так, чтобы искоренить эту ненависть, ведь среди ведьм есть и очень хорошие, которые по-настоящему приносят пользу и заботятся о людях.
– Очень сложно донести до людей вашу мысль, – вновь подал голос дядя Кристиана. – Бесспорно, есть те, кто понимает, что не все ведьмы плохие, есть и такие, кто обращается за помощью к травницам и другим подобным им колдуньям, но сейчас, в конце этой войны, мысли людей наполнены гневом и ненавистью. Нам будет очень нелегко заставить народ взглянуть на все по-другому.
– Так вы и не будете пытаться?
– Пытаться нужно всегда, но результат будет очень и очень не скоро.
– Если нельзя изменить взгляды уже живущих людей, то создайте новые условия, в которых будут расти их дети, ведь они-то смогут посмотреть на ведьм с другой стороны.
– Хорошо. Мы услышали вас, Алира. Нам нужно о многом подумать, многое обсудить и оценить с точки зрения именно власти и пользы для всех жителей нашей страны. Вам лучше теперь отправиться отдохнуть. Вильдан, ты проводишь нашу гостью, чтобы она в безопасности добралась до кареты?
– Провожу.
– Возвращайся поскорее на совещание, нам пригодятся твои знания и советы.
– Конечно, Бенедикт.
Глава 16
Тайна раскрыта
Я дождалась, пока инквизитор поднимется с кресла и подойдет к выходу, затем пошла за ним. Кристиан провел меня вниз до той самой двери, в которую я вошла, когда пришла сюда. Мы снова оказались в саду. Он молча шел вперед, но не торопился, давая возможность примериться к его шагу.
Сад был очень густым, деревья и кусты пышно разрослись, здесь их никто и не думал подстригать. Возможно, это было сделано нарочно, ведь все дорожки были хорошо расчищены. Кроны переплетались над головами, образуя приятную полутень, солнечные зайчики проскальзывали между желтыми и красными листочками и танцевали на свисавших книзу лианах и грудах сухих листьев, что приятно шелестели под ногами.
– Я отворю калитку, – начал Кристиан, – за ней будет ждать Тинольд. Он отвезет тебя в безопасное место. Сейчас не стоит уезжать из столицы, нам может понадобиться твоя помощь.
– Понятно. Все равно ехать некуда, – ответила я, вспомнив, как он велел возвращаться к мужу, когда все закончится.
Кристиан внезапно остановился, разворачиваясь, а я налетела прямо на него и едва не упала, но он придержал за плечи.
– Тебе есть куда ехать, Алира, – проговорил он, не разжимая ладоней. – Теперь ты наследница состояния покойного мужа.
– Да? – удивилась я; мысли о Ренале и его гибели совсем вылетели из головы.
– Да. Если бы у вас были дети, – тут он замолчал на мгновение, – то имущество досталось бы им.
Насчет детей мне определенно не приходилось волноваться.
– Значит, я смогу уехать в поместье, когда все закончится?
– Сможешь.
– Хорошо, – ответила я, ощущая, как тоска сжала сердце.
Значит, я смогу уехать, и теперь являюсь хозяйкой огромного поместья, а Кристиан… он по-прежнему глава инквизиции, и еще у него множество дел в столице, и он, конечно же, останется здесь. Как глупо все-таки было на что-то надеяться…
– Ты рад, что Сантаны не стало? – вдруг задала я вопрос, ответ на который был очевиден. – С ее гибелью ушла твоя ненависть ко всем ведьмам? Не желаешь больше казнить каждую?
– Теперь не желаю, – ответил мужчина, немного сжимая пальцы на моих плечах. – Ненависть – слишком сильное чувство, невозможно существовать только ею. Она выжигает душу дотла, а мне вдруг захотелось жить.
– Я рада этому.
Кристиан замолчал, продолжая смотреть мне прямо в глаза. Мы стояли совсем близко, и стоило лишь податься вперед, и я смогла бы ощутить его тело, прижаться к нему.
– Скажи, Алира, – тихо промолвил он, – зачем ты закрыла меня собой там, на поляне?
Он ждал ответа, пристально глядя на меня, не позволяя отвернуться.
– Потому что увидела твою гибель, – искренне ответила я, с трудом произнося слова из-за подступившего к горлу комка, когда вновь вспомнила и ощутила всю горечь утраты.
– Зачем же было спасать? – вновь повторил инквизитор.
– Потому что меня защищал медальон, а ты мог исполнить свои обещания, только оставшись живым.
– Это единственная причина?
– Да, – тихо ответила я.
Кристиан внезапно отпустил меня и, резко развернувшись, пошел прочь. Я кинулась следом.
– Почему ты злишься? Я не должна была спасать тебя?
– Злюсь потому, что ненавижу ложь, а ты лжешь мне снова! – в ярости ответил инквизитор, останавливаясь. – Сначала я полагал, что мнимая сообщница предала меня, сговорившись с Сантаной, но потом ты спасла мне жизнь, загородив собой и отдав взамен свой драгоценный амулет. Теперь же в ответ на прямой вопрос вновь юлишь, заявляя, что сделала это потому, что у нас существовала договоренность, а мертвый я был бы для тебя бесполезен.
– Почему ты думаешь, что я лгу?
– Да потому, Алира, – двинулся в мою сторону Кристиан, заставляя отступать к большому дереву, пока спина не уперлась в высокий ствол, – что проклятие спало и больше не тревожит меня ночами.
– Прокля… – Я не договорила, внезапно осознав, что он имеет в виду.
Кристиан же склонился вперед, уперев ладони по обе стороны от меня, и произнес:
– И каково это?
– Что каково?
– Каково влюбиться в собственного врага?
Он произнес это таким холодным тоном, что сердце болезненно ударилось о ребра, а горло сжалось, не давая вдохнуть. Я ведь самой себе не признавалась в этой запретной любви, а он догадался, догадался обо всем и теперь издевается надо мной! Вывернувшись из-под сильной руки, отшатнулась в сторону, грубо бросив ему:
