Кристина Зимняя - Честное волшебное! или Ведьма, кошка и прочие неприятности
– Ну, если у тебя есть знакомая лиловая ведьма с необычным родимым пятном, то да.
– Не знаю даже, – пожала плечами Джемма. – У Юны… Юноны Рис, которая училась на моем потоке, была очаровательная родинка в виде сердечка над губой. А у Женевьевы на ноге, но она ее свела.
– Как это све… ай! Полегче с волосами!
– Не дергайся, и не будет больно, – посоветовала Джемма. – А свести родинку просто. Покупается дорогой, но очень эффективный настой у зеленых магов и пару месяцев наносится на нужное место. Результат – чистая кожа. – На губах ее заиграла довольная улыбка. – Я сама ей зелье посоветовала. Проверенное.
– Угу, – отозвалась сыщица, мысленно прикидывая, как и где будет искать эту самую Женевьеву, когда до нее наконец дошел смысл сказанного подругой. – Что значит «проверенное»? – насторожилась она.
– Ну, я тоже родимое пятно сводила с бедра, когда училась, – смущенно призналась ведьмочка. – Оно было… – Она замялась.
– Какое оно было? – затаив дыхание проговорила Олли-о.
– Такое же, как у сестры! – с неосознанной досадой выпалила Джемма. – И волосы я подстригла, чтобы меньше походить на нее, и даже на курсы изменения походки пошла. Но мы… все равно с ней как две капли похожи, – грустно вздохнула девушка. – И даже родинки эти, как насмешка судьбы, были в виде капель.
– Я знала Клариссу. Вы совершенно разные, – серьезно сказала оса, задумчиво изучая подругу… и ее прикрытые платьем бедра. – Если не веришь мне, спроси у Этьена, он подтвердит.
Несколько часов спустя
Наложив пару штрихов иллюзии, лишь слегка изменившей лицо, Джемма принялась одеваться для похода в лавку. Работники «Последнего цветка», знавшие ее под именем дьеры Истри – дальней родственницы хозяина, которую тот якобы выписал из маленького городка на континенте, чтобы помогала ему по дому, на частую смену внешности смотрели с пониманием: ведь любой лиловой ведьме надо практиковаться, и желательно не только на трупах. Сама же Джемма после того, как на пороге ПБ появился Этьен Аттамс, решила и вовсе отказаться от маски «бледной моли», выбрав для частого использования образ, близкий к ее настоящей внешности. Во-первых, проще наводить чары, а во-вторых, ведьмочке хотелось быть узнанной. По крайней мере некоторыми.
Собираясь на торговую улицу, она крутилась перед зеркалом, то заправляя каштановые локоны под красную шляпку, то снова рассыпая их по плечам. Невольно поправляла ожерелье на шее, в зеркальных осколках которого играли все цвета радуги, и довольно улыбалась собственному отражению. Иллюзия не столько изменила черты ее лица, сколько убрала темные круги под глазами и нездоровую бледность кожи – результат переутомления. Закончив прихорашиваться, Джемма надела плащ и, не став его застегивать, так как на улице снова потеплело, отправилась за покупками. Помимо кое-каких продуктов требовалось приобрести еще пару коробок гвоздей и набор траурных лент, из которых нанятые мастерицы приноровились делать премилые розочки.
Выйдя из похоронного бюро с корзинкой наперевес, ведьма столкнулась на крыльце с тем, кого меньше всего ожидала увидеть. Радостное настроение начало стремительно таять, стоило девушке посмотреть на мрачное лицо дьеры Ганн. Мать Этьена мало того что явилась собственной персоной в новое место обитания своей «покойной» родственницы, так еще и точно по ее душу, потому что продолжала стоять напротив Джеммы, преградив ей путь, и сверлить ее колючим взглядом. Узнала… все же идея с минимумом иллюзии была не так и хороша.
– Добрый день, уважаемая дьера, – сглотнув, поприветствовала визитершу ведьмочка.
– Недобрый, дорогая, – не сводя с девушки тяжелого взгляда, ответила Грэнна. – Совершенно недобрый. И ты знаеш-ш-шь почему, – прошипела она, понизив голос и чуть наклонившись к собеседнице, только сейчас заметившей, что возле экипажа, украшенного гербом Готрэйма, стоит, скрестив на груди руки, рыжеволосый мужчина – тот самый, с которым Джемма столкнулась у дома дьеры Ганн и в котором, когда смогла наконец мыслить спокойно, признала самого градоправителя.
– Что-то случилось? – так же шепотом поинтересовалась ведьма, чувствуя неприятности.
– Будто ты не в курсе! – высокомерно усмехнулась гостья.
Джемма пожала плечами, всем видом демонстрируя, что понятия не имеет, о чем речь.
– Надеюсь, с Анни и Энни все в порядке? – на всякий случай уточнила она.
– Конечно же нет! – Пользуясь преимуществом высокого роста, Грэнна нависала над своей хрупкой собеседницей, словно коршун над добычей. Заметив испуг на лице девушки, она вдохновенно продолжила: – Девочки брошены одни, отец ими не занимается. Вместо этого он торчит в новой мастерской, чтобы быть ближе к тебе.
– Вы не правы… – попыталась протестовать Джемма, но дьера Ганн не дала ей закончить фразу.
– Именно к тебе, не лги мне! Я прекрасно знаю своего сына. Пока он думал, что ты мертва, – пил не просыхая и сидел дома. Как понял, что твоя смерть была разыграна, резко преобразился и начал рыскать по городу, а когда нашел тебя – перебрался поближе.
– Он просто открыл новую мастерскую, – пользуясь тем, что даже Грэнне требуется иногда делать вдохи и выдохи, вставила ведьмочка.
– И ты по странной случайности знаешь, где именно, – натянуто улыбнулась женщина, укоризненно глядя на собеседницу. – Майла, мы ведь это уже обс-с-суждали, – вновь начала шипеть она. – Ты не пара ему. Хочешь сломать вам обоим жизнь?
– Вовсе нет! – мотнула головой ведьма.
– Тогда зачем ломаешь? – Длинные тонкие пальцы, украшенные дорогими перстнями, сжали плечи ведьмочки. – Ты для него всего лишь блажь. Ваше с сестрой сходство – это единственное, что его привлекает. И не потому, что он сильно любил Клариссу. – Дьера Ганн с удовольствием отметила, что девушка нервно кусает губы. Убедить девчонку в том, с чем она и так согласна, всегда было несложно. – А потому, что хочет вернуть дочкам мать, пусть и таким странным способом. Сам же, получив желаемое, найдет себе любовницу на стороне. А ты будешь сидеть дома, как клуша, и растить девочек. Тебе это надо, Майла? – предвидя близость победы, с показным сочувствием поинтересовалась гостья.
– Мне? – Девушка растерянно оглянулась на плотно закрытые двери похоронного бюро, неосознанно коснулась висящего на шее ожерелья и, перестав хмуриться, улыбнулась. – Мне надо!
– Майла-а-а?! – больше от удивления, нежели от возмущения взвыла Грэнна.
– Я Джемма, уважаемая дьера Ганн, – продолжая так же светло и искренне улыбаться, поправила ее ведьмочка. – Джемма Истри, троюродная племянница дьера Дорэ. И, простите, но мне уже пора за покупками. – Она попыталась обойти долговязое препятствие в длинном черном пальто, но женщина удержала ее.
– Я пыталась быть доброй, – процедила она, склонившись к ведьмочке так, чтобы их больше никто не слышал. – Хотела дать тебе шанс на новую жизнь, заплатила храму и устроила фальшивые похороны…
– За что вам огромное спасибо, дьера, – в тон ей ответила ведьма. – Как только заработаю, непременно верну деньги и за храм, и те, которые вы одолжили на развитие нашего с Гардом дела.
– Какого еще дела? – не поняла гостья, чем окончательно убедила Джемму, что загадочная подпись «Э» и девичья фамилия Грэнны – вовсе не одно и то же.
– Семейного! – чувствуя странный подъем настроения, ответила ведьмочка. – Я же троюродная…
– Заткнись, – прервала визитерша ее попытку повторить байку о выдуманном родстве. – Ты не Джемма Истри. Ты никто, понятно? Просто девка с лиловым даром, обманом прижившаяся здесь. Без медальона, без фамилии и имени. Потому что Джимджеммайла Аттамс для всех мертва, а эта никому неизвестная Истри если и существует, то точно не живет здесь. И как думаешь, что скажет почтенный дьер Дорэ, когда узнает, что ты солгала ему, представившись родственницей, которую он никогда не видел?
Злые серые глаза смотрели в не менее злые зеленые, и это дьере Ганн совершенно не нравилось.
Получать отпор от той, что всегда прислушивалась к ее словам, было странно и неприятно, а еще очень досадно. Настолько досадно, что знаменитый самоконтроль светской львицы трещал по швам, а искренние эмоции проступали сквозь привычную маску хладнокровия. Все шло не по плану. Девчонка после прочтения письма, где говорилось, что она не родная сестра Клариссы, давно должна была явиться с вопросами, на которые уже были заготовлены побуждающие к поискам настоящей семьи ответы. И наконец-то убраться из города. Но малолетняя пигалица мало того что продолжала жить в Готрэйме и работать в этом дурацком похоронном бюро, она еще и вознамерилась заполучить Этьена! И это сейчас, когда умница и красавица Жаннин проявила благосклонность к великовозрастному идиоту по фамилии Аттамс. Ну уж нет, проще удавить мерзавку Майлу и ночью похоронить в уже оформленной могилке, чем позволить ей…
