Вадим Крабов - Эгнор
— Черные очень сильны, особенно после жертвы. Они могут воздействовать не только на тело, но и на разум: усыпить, заставить умереть, а если получат силу демонов, то и управлять людьми, как пешками.
— Демонов не видел. А как выглядит обращение к демонам?
— Не знаю. Вроде портал создают.
— Портала не видел. Ну что, как план?
Молчание. Всех переполняла ненависть. Риск? Несомненно, но, видя мои успехи, все верили в меня, как в бога.
— Ждите сигнала, я пошел.
Половину лестницы преодолел на цыпочках, а потом ускорился. Сбежал вниз и ломанулся к часовому. Здесь в высоком потолке горели круглые светильники, которые давали ровный мягкий белый свет. Часовой только начал поднимать голову, когда я выстрелил огненной стрелой второго уровня. Защита. Снова стрела, снова голубая защита — и я уже рядом. Кинжал в сердце и наготове стрела, если защита не пробита. Не понадобилась. Зажимаю рот рукой и придерживаю тело. Вышел из ускорения. Вроде тихо. Прислушался еще — ничего подозрительного. Неужели не заметили? Осторожно заглядываю в арку. Там тоже светло от таких же древних светильников. Пленные сидят спокойно. В основном молчат. Некоторые спят, некоторые тихо стонут. Шепотом позвал команду.
— Лиза, пожалуйста, постой здесь, хорошо?
— Я с вами.
— Нет. Пользы от тебя мало, а здесь посторожишь, вдруг снаружи кто подойдет. И вообще, это приказ, не спорь. И за этим трупом последи, вдруг чернокнижники действительно такие живучие?
Лизия понимающе кивнула и опустила голову, чтоб мы не заметили, как она насупилась.
Мы вчетвером тихо прошли мимо безразличных пленников. Остановились возле завешанного тканью входа, посмотрели друг на друга, кивнули и ворвались к черным.
Сквозь привычно плотный воздух двумя прыжками я подскочил к сидевшим за столом и поворачивающим к нам головы двум черным. Два взмаха включенной на второй уровень сабли, и две головы отделяются от тел. Была защита или нет, даже не заметил. Медленно поднимаются фонтанчики крови из перерубленных шей, а я уже стреляю третьим уровнем Света по лежащим на полу. У одного пробивается защита, во второго пришлось стрелять еще раз. Мои товарищи рубятся с кем-то, сверкают вспышки заклинаний и защит. Мы явно застали их врасплох, никто не успевал ударить в нас «черными» плетениями, и повезло, что помещение большое, есть где развернуться. Замечаю примеченную ранее нишу и бегу к ней — главный наверняка там. Вдруг резко появляется шум битвы, и мои движения замедляются. «Что за хре…» — не успеваю додумать и проваливаюсь в черную пустоту.
Сознание возвращается постепенно: сначала появляется свет, который становится все ярче, до боли в глазах, потом звуки, точнее, чей-то голос. Потом я резко все вспоминаю и открываю глаза. Голова кружится, перед глазами все плывет, но быстро приходит в норму. Только головная боль не проходит. Отвык я от нее, оказывается. Приходит осознание положения: я лежу, раскинув руки и ноги. Они пристегнуты крепкими металлическими дугами к камню. И подо мной камень. Я на алтаре! Дикий ужас буквально поглощает меня. Дергаюсь — бесполезно, прикован отлично, только голова свободна.
Пока я один в жертвеннике. Здесь так же горят древние светильники, отлично освещают и не слепят. На стенах барельефы на одну тему: толпы людей стоят на коленях перед алтарем, на котором распят, так же как я, голый мужчина. Возле него жрец в балахоне возвел руки к небу, в одной из них нож с кривым лезвием.
Видимо, молится перед жертвоприношением. Я, правда, не голый, а только без рубахи, но сути дела это не меняет. Повертел еще раз головой. Ага, ошейника нет, и ужас сам собой пропал. Появилось спокойствие.
Попался как мальчишка! Так подставиться самому и друзей подставить! Идиот! Они мне верили, буквально в рот начали смотреть, а прав оказался Рон. Вот кто должен командовать. Предупреждал же. Как обидно! А если они все погибли? Ужас! Но ничего, без ошейника сейчас махом освобожусь и других освобожу. Они живы, я уверен! Слава богу, Лиза снаружи осталась. Только бы не пошла сюда, только бы не пошла! Кто угодно, только не она. Все. Спокойно, начнем освобождаться.
Скользнул сознанием в мир. Вернее, попытался скользнуть, и ничего не получилось. Спокойно, прервал нарастающую панику, в астрал. Глухо. Ладно, вспомним дыхательные упражнения. Начал по все канонам выравнивать дыхание, выкидывать мысли из головы, и все оказалось бесполезно. А если просто в ауре сплести? А где аура? Прислушался — совсем не ощущаю. Только почувствовал, как камень потихоньку вытягивает из меня что-то жизненно важное. И вот тут началась паника. Я завыл сквозь зубы, монотонно, как пойманный зверь, и словно в ответ на мой вой откинулась занавеска, и в помещение вошел невысокий худой человек в черном балахоне с откинутым капюшоном. Старенький, черты лица мелкие, глаза глубоко посажены и кажутся проницательными, мол, вижу тебя насквозь, и жутко довольными.
— Быстро ты очухался, охотник. Ну и правильно, что время терять, правда же, шустрик?
Едва услышал эти глумливые слова, как паника прошла напрочь. Мысли стали ясными и четкими. Мы еще посмотрим, кто кого!
— Что молчишь? Злишься небось на старика, удивляешься. Как это он меня? Хи-хи-хи, — так тонко и противно захихикал, что я чуть не фыркнул от омерзения, — а ты думаешь, зачем мы в руины ходим? За амулетами? Жертвы приносить? Не скрою, и за этим тоже, но главное — вот этот алтарь.
Он любовно погладил камень и присел на него рядом со мной.
— Хочешь, расскажу про него? А ты послушай, поживешь подольше, послужишь еще пять минут Спасителю. — Старика просто распирало от удовольствия. — Это алтарь древних. Не тех, про кого ты подумал, а еще более древних. Они поклонялись своему богу Вартараару. Приносили жертвы, вот как на барельефе, и он им давал силы, защищал от несчастий, возвращал здоровье и все такое. Но появились среди них отступники, они стали твердить: не наш это бог, раз требует людские жертвы. Добряки, одним словом, человеколюбцы! Хи-хи. Их тогдашние жрецы в первую очередь стали резать.
Невольно подумал: злодей исповедуется герою перед расправой, как в кино! Но там герою всегда спастись удается, а мне… вряд ли. Ну нет, спасусь! Должен быть способ, по-любому!
— Потом дело темное. Хи-хи. Нашли какого-то божка и стали ему поклоняться. Посчитали почему-то, что одна из жертв и была тем богом, глупцы!
На меня невольно нахлынула ассоциация с земным христианством и вспомнился Миша из сна. А старик продолжил:
— Все больше и больше их становилось. Жить, понимаешь, сытнее стали, вот и не хотели под нож ложиться. Да-с, такова натура человеческая: все сытнее и богаче хотим жить и не платить за это. Так вот, воевать начали люди друг с другом и там, — он кивнул в потолок, — боги тоже меж собой сцепились. Вартараар проиграл, — старик развел руками, — и там, и здесь. Победители великодушными оказались, хвала им за это, храмы разрушили, а алтари сохранили. Вроде как в назидание потомкам. Вон даже барельефы налепили, помните, мол, темное прошлое. Хи-хи. С тех пор много воды утекло. Тот бог, победителей, сгинул, а древний остался. Мы все, темные, живучие. Хи-хи. Он не один, ему демоны кой-какие служат. Они и поведали про все.
— А демоны то вам зачем? — не выдержал я обет молчания. — От жертв вы кайф получаете и силу, а демоны-то что дают?
— Кайф? — не понял черный.
— Удовольствие, блаженство.
— И это знаешь? А ты смелый! Твоя душа сладкая будет. — Он любовно погладил мою грудь в области сердца, я невольно вздрогнул. — Ты думаешь, чем я вас огрел? Заклинанием? Нет. Силой душ, демонами плененных. От жертвы душа выходит и в камешек помещается, если с молитвами Вартараару приносить. Часть силы мы себе сразу забираем. Из нее только заклинания всякие плести можно, но это тьфу да растереть. Вот когда призываем слуг вартарааровских, демонов, то отдаем им камни с душами, а нам за это силу, да какую! Плести с нее ничего не надо, она сама по себе сила! И это, между прочим, тоже от душ людских, только демонами помученных. Ох и нелегко же тебе придется! Хи-хи.
— Подумаешь, огрел! Тоже мне сила!
Тут он закатился в хохоте не на шутку. Отсмеявшись, щелкнул пальцами. Занавеска откинулась, и вошел… Витар! В одной руке держал черный камень, на вид обычный небольшой булыжник, в другой кривой жертвенный нож. Глаза были совершенно пустые.
— Витар! — заорал я и задергался в путах. — Очнись, Витар!
Старичок опять закатился от смеха.
— Не очнется, сколько ни ори. Он выполнит все, о чем я подумаю. — Он постучал себя по голове пальцем.
Витар начал кружиться в замысловатом танце.
— Вот что значит настоящая власть! И скоро все у нас будут вот здесь, — старик сжал костлявый кулак, — но ты этого не увидишь. Жаль, что у нас за горами мало таких алтарей. Но ничего, придет и наш черед.
Танец прекратился. Витар подошел к алтарю и застыл.
