Наталья Соколова - Фея Грёз, или Изнанка желаний
Варф проснулся от собственного крика, только вот голос прозвучал как-то странно: по-девчоночьи звонко и чуть визгливо. Родители, тут же поспешившие узнать, в чём дело, так и застыли сразу за порогом. На кровати сына сидела с округлившимися от ужаса глазами черноволосая совсем юная эльфийка с сиреневыми глазищами в пол лица. При этом ругалась она как их старший сын, когда попадал совсем уж в плохие ситуации.
Орочья чета вполголоса посовещалась и решила попросить эртэ Тавиэля взять новоиспечённую дочь в свой дом. Девка получилась очень красивая и сильная, но вот в их доме Варфу больше места не было. Что-то им подсказывало, что обратной метаморфозы ждать не стоит, ведь она произошла без сознательного участия самой Милисандры.
Эртэ Тавиэль принял отфеяченного бывшего друга своего сына, в сердцах сказав:
– Вот что бывает с теми, кто самонадеянно дерёт нос и обижает тех, кто лишь кажется слабее. Это вам обоим наказание за то, что прогуливали уроки по другим расам Королевства Фей. Надеюсь, Вахур избежал подобной участи. Надо бы тебе имя другое дать, милочка.
Варф поморщился, но против правды не попрёшь. Из зеркала на него смотрела угрюмая эльфийская девица. Прекрасное лицо щеголяло тонкими почти чеканными чертами, внушительными острыми ушками и копной волнистых тёмно-каштановых волос почти в пол.
– Каэсс Оуссиал теперь будут тебя звать, – Старший Лекарь Соснового Бора отвёл новую ученицу в отведённую ей комнату, где уже лежало всё необходимое, включая платье из эльфийского шёлка, – Завтра на рассвете я отправлю тебя в Школу Травниц при Академии, от греха подальше. Новый удар взбесившегося Дара больной Феи может тебе сильно не понравится. Помощница мне не помешает, а ты всегда отличался редкой для орка сообразительностью.
Вахур проснулся от бесцеремонного тычка в бок и недовольного ворчания собственного отца:
– Эй, ты, проваливай! Мой сарай – не ночлежка для побродяжек.
– Отец, только-только рассвело, ещё пару часов и я сделаю любую работу, какую ты мне решишь поручить.
– Какая портовая шлюха тебя родила, мальчишка? Я никогда даже по молодости не питал слабости к тощим человеческим девкам! Убирайся, иначе сам вышвырну тебя вон из моего сарая, гнилокровый. Как я могу быть отцом чистокровному человеческому щенку?
Бывший орк рассерженно засопел и закатал рукава полотняной рубахи, показав родовые татуировки на смуглой коже, и, сжав кулаки с угрозой прорычал:
– Ещё раз назовёшь свою жену Дашнак портовой шлюхой, и я не посмотрю, что ты мой отец, взгрею, как любого, кто смеет поносить мою мать!!!
– Пошли скорее к Тавиэлю, пусть отправит тебя подальше отсюда. Ты сам виноват в произошедшем…
Выслушав очередную историю, связанную с обидчиком Милисандры, эльф махнул рукой и сказал, что отправит Вахура получать профессию управляющего и даст ему рекомендации, чтобы он потом смог пристроиться в столице. Взамен ему вменялось на время обучения стать личным телохранителям эльфийки Каэсс. На том и порешили. Едва рассвет окрасил небосвод, эльф активировал портал в столицу и услал отфеяченных бедолаг от греха подальше.
Нимирэлю очень не понравился сухой старикан, которого отец расположил в отдельной комнате. Седые волосы были грязны и неопрятны, как и одежда. Мыться хмурый пришелец отказался напрочь, впрочем, обработать Тавиэлю рваную рану от волчьих зубов всё же позволил. В серых глазах проскальзывало нечто такое, что молодой эльф не стал задерживаться в кабинете отца, удрав с зажатой под мышкой книгой о Феях к своей подопечной.
Милисандра ворочалась с боку на бок и что-то шептала. К сожалению, что она говорила, разобрать не позволили даже хвалёные уши-локаторы. Положил девчонку поудобнее, Нимирэль поправил одеяло, плюхнулся в удобное кресло и снова углубился в увлекательное чтение.
Шёл уже третий день болезни Мили, а она так ни разу глаза и не открыла. Тавиэль послушал очень нехорошие хрипы у неё в лёгких и был вынужден констатировать факт, от которого у любого мало-мальски трезво мыслящего разумного существа волосы дыбом станут не только на затылке:
– Двухстороннее воспаление лёгких, увы. Первые улучшения наступят не раньше, чем дня через четыре, а поправится она дней ещё через семь. Нимирэль, сбивай температуру, если сильно зашкалит и следи, чтобы не раскрывалась.
Младший сын Старшего Лекаря Соснового Бора понятливо кивнул и снова принялся за чтение, периодически отвлекаясь на пациентку. Температура у неё скакала как перепуганный до полусмерти заяц, заслышавший голодный вой волчьей стаи.
Тут девчонка испуганно вскрикнула, разбудив задремавшего над книгой эльфа. Убедившись, что она не в жару, Тавиэль прислушался. Кто-то, стараясь не шуметь, осторожно крался по коридору. «Что за дела, – подумал парень и, подождав пока незнакомец уйдёт достаточно далёко, сотворил Плащ Невидимости и выскользнул за дверь.
Тихонько хлопнула закрываемая входная дверь. Тавиэль шмыгнул в свою комнату, оделся потеплее и бросился догонять странного пациента. «За каким-то демоном ему приспичило вставать с удобной постели и мчаться в зимнюю ночь? – Сердце у молодого человека пропустила один удар, когда он с ужасом понял, что за тьма промелькнула в глазах сероглазого оборванца. – Некромант, ей-ей некромант. Не тот ли самый, по вине которого мы влипли в такую неприятную историю? Если я прав, не завидую этому идиоту. Фейский Дар быстро его обнаружит и вынесет суровый приговор».
Неряшливый старик, не прикасаясь к створкам ворот, исписанных эльфийскими рунами, что-то напевал себе под нос. По ту сторону ограды бесновалась не только волчья стая. Нимирэлю стало жутко: «Если он отопрёт ворота, к утру тут останутся одни развалины, а он пополнит свою армию новой нежитью из бывших жителей Соснового Бора. Отряды Охотников в лесу на очередном рейде. Надо разбудить отца и старост общин, главное, чтобы нас не застали врасплох. До рассвета часа три осталось, может, продержимся до возвращения боевых магов и воинов», – Нимирэль припустил обратно, наступая след в след, чтобы ничем не выдать своё присутствие.
Впрочем, далёко уйти он не успел, поэтому стал невольным свидетелем того, как сурово карает Фейский Дар за малейший вред, который может быть нанесён его носителям. Мысленно он дал себе зарок, что никогда не будет вздорить с Феями.
Раздался тонкий хрустальный звон и из-за ворот донеслись жуткие вопли и визг, полные такой муки, что у сына лекаря кровь от ужаса отхлынула от лица. Он прикрыл глаза и привалился к стене ближайшего сруба, пытаясь успокоиться. За оградой ярилось странное зеленоватое пламя, но при этом сами постройки Соснового Бора не занялись. Это было очень странно: смолистое сухое дерево всегда занималось достаточно быстро от малейшей искры. Хлопья пепла покрыли всё вокруг, кроме защищённого сложным заклинанием парня.
Любопытство оказалось сильнее: вскарабкавшись на ограду, Нимирэль осторожно выглянул снаружи и обомлел. Внутри пространства, по контуру напоминающего лист клёна, бесновались дикие звери, какие-то непонятные твари и поднятые мертвецы. Зеленоватое пламя не слепило, и не было горячим, но пленники гибли в жестоких муках, пытаясь вырваться из колдовской западни. Многие как молитву выкрикивали лишь одно слово: «Витар!!!». Как понял эльф, так звали их липового больного с исполосованной волком левой рукой.
Сам некромант, поняв, что всё пошло совсем не так, как предполагалось, развернулся и бросился в сторону лекарского дома. Он не учёл, что именно сейчас, обнаружив главного виновника здешних бед и горестей, Дар Милисандры разыграется уже на всю катушку, погрузив девчонку в глубокий обморок, чтобы ненароком не повредить хрупкую психику юной Феи.
Далёко уйти Витару не удалось: из его ступнёй выросли корни, которые как-то совсем уж неожиданно зарылись в скованную холодом землю, точно в согретую солнцем почву в конце мая. Из глотки некроманта вырвался звериный вопль, полный ненависти и боли. Дар же церемониться не собирался, решив на свой манер наказать отступника. При этом Нимирэль точно знал, что ему ничего не грозит, а мерзкий старикан доживёт до суда в Королёвском Дворце. Просто так милосердно сдохнуть ему не суждено. Слишком уж много исковерканных жизней оставил он на своём жизненном пути.
Кавардак у главных ворот Соснового Бора выгнал из постелей всех. Увидев, что основные силы некроманта полностью уничтожены, все стали с любопытством наблюдать, на что способен сорвавшийся с цепи Дар хворой Феи.
