Анна Гаврилова - Соули. В объятиях мечты
Черноглазый кивнул, но тут же переметнулся на сторону отца:
– Соули, прости, но тебя это не касается.
Я не преминула напомнить, что речь о моем брате, вот только ответа все равно не добилась. Где-то на грани сознания вспыхнула мысль – их игры в молчанку всегда заканчиваются плохо. Но я была слишком взволнована, чтобы обратить внимание на подобную мелочь.
Спустя день на рассвете мы с Рэйсом прибыли к ангарам, расположенным на северной окраине столицы. Это в Вайлесе можно посадить дракона прямо на центральной площади, тут подобные фокусы под запретом. Даже полет над городом может иметь самые неприятные последствия, вплоть до ареста.
Бронзовое чудо из ангара уже вывели. Крылатый важно восседал на взлетной площадке и в отличие от прошлого раза, был оседлан. Райлен ждал, облокотившись на чешуйчатый бок, и выглядел безупречно. Стильный дорожный костюм темно-серого цвета, черная шелковая рубашка, начищенные до блеска сапоги – казалось, брюнет не в дорогу, а на очередной бал собрался. Впрочем, мой облик также не совсем подобал случаю.
Во-первых, платье. Да, оно было дорожным – невзрачный цвет, плотная ткань, никаких излишеств вроде колец или трех дополнительных подъюбников, но, увидав отражение в зеркале, я тихо ахнула – мастерицы госпожи Куны превзошли себя.
Во-вторых, сапоги. В таких можно пройти пару десятков миль, но серебряные пряжки и искусная вышивка делали их едва ли не красивее парадных туфель.
В-третьих… В-третьих, Рэйс заставил уделить внимание прическе. Никаких тугих пучков и кос, только локоны. Ну и шляпка с мелкими текстильными розочками.
Увидав нас, Райлен отлепился от бронзового бока и, сделав несколько шагов, замер.
– Госпожа Соули… – хрипло сказал он.
Я присела в положенном реверансе, Рэйс громко усмехнулся.
– Довезешь? – спросил седовласый.
– Не уверен, – отозвался Рай с улыбкой, а я не выдержала и опустила глаза.
Совместное путешествие в рамки приличий, разумеется, не вписывалось, но мужчины из рода Даоров решили, что здесь ими и поступиться можно. Я с ними соглашалась – в воздухе ничего противного этикету случиться не может, а на земле… мы же на виду будем, верно? В смысле – те три ночевки, которые предстоят, проведем в крупных городах, а не в лесной глуши, так что наедине не останемся и поводов для сплетен дать не сможем.
Драконюхи и рабочие, приставленные к ангарам, подходить к нашей троице не решались, толпились за ограждением взлетной площадки. Сперва списала такое поведение на высокий статус гостей, но быстро догадалась – дело в драконе. Бронзовое чудо с острым гребнем и шипастым хвостом глядело на чужаков с прищуром, после повернуло голову и подарило столь же любезный взгляд мне.
Райлен реакцию чешуйчатого друга не видел, но почувствовал – повернулся, сказал веско:
– Свои.
Дракон выдохнул струйку пара и хищно клацнул зубами.
– Свои! – с нажимом повторил брюнет, а потом оскалился не хуже крылатого.
Даже вообразить не могла, что у драконов столь богатая мимика – бронзовая гора состроила обиженную рожицу, бросила еще один взгляд на меня и отвернулась.
– Танар, позволь представить тебе госпожу Соули, – снизошел до объяснений маг. Дракон снова голову повернул. А даориец продолжал: – Госпожа Соули – моя будущая жена. Слушаться ее нужно так же, как меня.
Все знают – несмотря на столь большое тело, мозг у драконов с куриное яйцо. Тем не менее во взгляде чешуйчатого появился скепсис. Стало обидно. То есть очень-очень обидно, почти до слез! Но я нашла в себе силы присесть в глубоком реверансе. Крылатый удивился ничуть не меньше мужчин, после как будто потупился и снова уставился на толпившихся за ограждением драконюхов.
– Ладно, тянуть незачем, – сказал Рэйс. – Летите, пока солнце не слишком высоко.
Райлен кивнул, подал мне руку и скомандовал:
– Танар, крыло!
Дракон с готовностью выполнил указание. На локтевом сгибе тоже шипы имелись – цепляясь за них, я и забралась в седло. Ноги при этом дрожали, и даже громкие подбадривания герцога унять эту дрожь не могли.
Райлен взобрался на драконью спину куда быстрей, устроился впереди меня. Седло было рассчитано на двоих, но места все равно мало. Я оказалась крепко прижата к спине брюнета, а он еще и талию рукой обвил. Я, само собой, не возражала, даже наоборот – пусть держит, и желательно, покрепче!
– Пристегнуть не забудь, – с усмешкой напомнил седовласый.
Райлен проворчал нечто явно ругательное, потянулся, извлек из притороченной сбоку сумки широкий ремень. Звонкий щелчок, и я приросла к седлу окончательно.
– Меня через неделю-другую ждите, – напомнил Рэйс. – И не балуйте!
– Ага, – пробормотал Рай. Потом хлопнул Танара по шее, глубоко вздохнул и выдал новую команду: – Взлет!
Попрощаться с будущим свекром я не успела.
Нас подбросило вверх, в следующее мгновение дракон распахнул крылья и ударил воздух. Опять рывок. Несколько медленных, невероятно мощных взмахов, и ангары, которые занимали едва ли не квартал, превратились в крохотные домики. Подъездная улица обернулась ниткой, а взлетная площадка блюдцем из игрушечного сервиза.
О Богиня!
– Дыши! – приказал Райлен.
Я послушно глотнула воздуха, потом выдохнула и вдохнула снова. А спустя миг не выдержала и завизжала – нет, я ведь действительно не думала, что это настолько страшно!
Мимо проплывали клочки облаков, кругляш солнца висел где-то слева, земля напоминала лоскутное одеяло, а ужас по-прежнему холодил сердце и отступать не желал.
– Задушишь, – радостно сообщил брюнет.
Да, задушу. И если дело дойдет до суда, меня обязательно оправдают, потому что… предупреждать же надо! Спасибо хоть ветра нет, и криков ошалевших от встречи с драконом птиц не слышно. Кстати, почему?
– Рай? – шепотом позвала я. Говорить нормально не могла – голос сел. – Рай, а почему так тихо? И ветер… он где?
– Если найдешь в себе смелость обернуться, узнаешь.
Я? Обернуться? Ни за что! Для этого руки разжать нужно, а я к столь отчаянному поступку не готова. Более того, я намерена держаться за Райлена до конца. В смысле, пока не достигнем Вайлеса. И плевать, что обнимать мужчину неприлично. Понадобится, я еще и ногами обхвачу, и вообще.
– Трусиха, – со смехом заключил Рай. Коснулся губами виска. – На загривке Танара амулет с экранирующими свойствами закреплен. Ты же не думала, что позволю тебе в обычном полете поучаствовать?
То есть мы еще с комфортом путешествуем? Ужас!
– Дарайхарки и впрямь лучше, – припомнив давнишний разговор, пробормотала я.
– На лошади за три дня не добраться, – парировал маг, целуя уже скулу.
Хотела возмутиться, напомнить брюнету о приличиях, но из горла лишь хрип вырвался. Я приняла это за божественный знак и твердо решила, что сопротивляться не буду. Пусть хоть всю зацелует, лишь бы не отпускал – его рукам доверяю несравнимо больше, нежели какому-то ремню. Райлен словно мысли прочел – прижал крепче не бывает и щекотнул губами шею. Потом еще раз, и еще… Когда целовать надоело – лизнул. После и вовсе укусил.
– Рай! – не выдержав, пискнула я.
В ответ услышала многозначительное «ммм…» и еще один поцелуй схлопотала, на этот раз болезненный – ну из тех, после которых синяки остаются.
– Рай!
– Ммм? – повторило чудовище черноглазое, а потом куснуло мочку уха и сказало: – Долги когда отдашь?
– Какие еще долги? – вмиг нахмурилась я.
Брюнет беззвучно рассмеялся.
– Хочешь сказать, что забыла наш уговор? Прости, милая, но плохая память от ответственности не освобождает.
– Уговор? – начала было я, но смолкла. Говорить, когда в твои губы впиваются поцелуем, увы, невозможно.
Несмотря на обстановку и холодящий душу ужас, по спине побежали мурашки, а щеки обдало жаром. Наверное, я совсем рассудок потеряла, раз испытываю удовольствие в столь опасный момент.
– Чем дольше тянешь, – продолжил брюнет, отстранившись, – тем дороже выйдет.
– Что?
– Сто процентов за каждый день просрочки.
Богиня, он вообще о чем?
– И ты уже десять дней протянула. Еще немного и…
– Рай, о каком долге речь? – требовательно рыкнула я.
Губы даорийца растянулись в самой довольной из улыбок.
– Мы души оборотней в седьмой мир вернули? Вернули. За каждого оборотня был обещан поцелуй. Еще пять за ритуал призыва. И тысяча за риск.
Я захлебнулась вздохом, но высказать свое возмущение не успела – Рай перебил:
– Итого тысяча пятьдесят пять поцелуев, плюс десять дней просрочки… выходит тысяча шестьсот пять. Когда расплатишься?
О Богиня!
– За риск только один поцелуй обещала! – Голос был сорван, но вопить это уже не мешало. – И о процентах разговора не было!
– Тысяча, – отозвался брюнет невозмутимо. – Я тебя на слове поймал. А в том, что касается просрочки, – это само собой разумеется. Обычная практика.
– Сто процентов в день?!
