Саша Готти - Влада и заговор Тьмы
– Долго же они ждали, пока могут сцепиться, – прокомментировал Марик. – Я все жду, когда они применят подконтров. Интересно на это посмотреть…
– Тихо ты… – цыкнул на него Егор, швырнув недоеденное эскимо под ноги.
Тем временем Арман вылетел за арену и лежал так довольно долго, пока Гильс, тяжело дыша, сидел на земле.
– Неплохо, – бесстрастным голосом объявил Ганц под ликование половины трибун. – Суморок, встанешь или поднимаем флаг паука?
Услыхав это, Арман с силой заставил себя подняться на ноги и кивнул, приняв боевую стойку. Из носа у него текла кровь, и это придавало лицу кровожадное и яростное выражение. Он начал медленно двигаться по кругу, Гильс сделал то же самое, выжидая и напряженно глядя на противника.
В какой-то момент тот быстро вскинул руку, и Гильс мгновенно повторил жест. Воздух перед вампирами почернел – из пустоты со свистом посыпались пауки – гораздо больше тех муранских пауков, которых Влада видела до сих пор. Навстречу им рванулась черная волна – темные сущи, огромные и злобные. Они были очень отдаленно похожи на тех, которые ползали по Утесуму. У этих были длинные когти и огромные, с тарелку, черные глазищи. Сущи схлестнулись с пауками, слышался визг и стрекотание.
– Ну все, сейчас Гильс ему задаст, – напряженно повторял Егор. – Он сильнее, это видно. Пауков больше, от сущей уже клочки летят…
Влада заметила, как Ганц неторопливо взял в руки флаг с пауком и обмахивался им, показывая большой палец кому-то в первых рядах. Зрелище было дикое – на арене сцепились два черных смерча, взрывая красную землю арены в клочья, а внутри них отчаянно дрались два вампира.
Вдруг сущи с пауками ринулись куда-то вбок. Зрители в первых рядах бросились врассыпную, и Влада увидела физиономию Мити, который что-то кричал, отмахиваясь руками.
«Как он там оказался?» – подумала Влада, с ужасом глядя, как Митенька, отчаянно вереща, отбивался варежками от сущей, а Роза голосила, как пожарная сирена, кинувшись к сыну откуда-то с последних рядов.
Секунда – и Гильс, метнувшись за ограждение в трибуны, закрыл обоих Новичковых спиной.
– Немедленно убрать подконтров с трибун! – вскочил с места Григо Бертович. – Суморок! Вы что – не слышите?!
Но Арман даже ухом не повел – сущи с визгом валились на Гильса, терзая и царапая его, пока вампир закрывал собой двух отчаянно орущих людей.
– Отвечай, Гильс, отвечай пауками!!! – ревели трибуны.
– Да не будет он пауков туда кидать, там мясорубка начнется, – сквозь зубы бросил Егор. – Надо знать Муранова, не опустится он до такого… Эх… Я бы Армашу сейчас сам бы разорвал в клочки!
– Туда-а-а!!! – заорал вдруг парень в капюшоне, который сидел в переднем ряду, вскочив с места так, что чуть не свалил соседа со скамейки. Он прокричал какие-то непонятные слова, а потом ткнул пальцем в арену.
Почти в ту же секунду на черных тварей, облепивших Гильса, обрушилась новая черная шипящая масса – в бой ринулись мурановские пауки. Они оттаскивали сущей прочь от Гильса, обратно на арену, пока сущи, как огромные черные блохи, не поскакали в разные стороны.
– Вы с ума посходили! Уберите всех подконтров со зрительских трибун! – прогремел голос Людвига Батори. – Немедленно!
В один миг и пауки, и сущи исчезли, а Ганц, перепрыгивая через скамейки, бросился к Розе с сыночком. Кажется, оба они даже не были ранены, только напуганы, и староста вампиров поспешил выпроводить их в проход между скамейками. Роза визгливо рыдала, и Владе почему-то в этот момент стало стыдно, что она тоже человек.
Едва Гильс, пошатываясь, вернулся на арену, как воздух за его плечами почернел, сгустился, и на вампира обрушился новый поток сущей, еще злее и крупнее, чем были. Поначалу вампир отбивался, расшвыривая тварей в стороны, но их становилось больше с каждой секундой, и вот уже они повалили его на землю. Гильс остался лежать на спине, а при мерцающем свете зависших над ним молний его кожа блестела от крови.
– Гильс, отвечай ему! – вскочив с места и размахивая руками, заорал Егор и громко засвистел. – Вызывай пауков, Муранов, давай!!!
– Я не хочу больше это видеть! – взвизгнула вдруг Эля, рванувшись с места, и уже взлетела было на метр вверх, но Инга ухватила ее за руку и, повиснув, как гиря, потянула валькирию вниз. Обе плюхнулись обратно на скамью.
– Арман, ты козел! – орал Егор, размахивая флагом муранов. – Гильс! Поднимайся! Плевать на подлость Армаши! Пауков на него, давай!
Но вампир продолжал лежать, не реагируя на крики зрителей.
Трибуны бесновались. Повсюду звенели какие-то безумные дудки, похожие на жужжание шмелей. Впрочем, любой зритель на трибунах сейчас старался производить как можно больше шума, только Влада сидела напряженная, как струна, сжав руки в кулаки так, что на запястьях вздулись синие вены.
Мир вокруг сжался до размеров клочка арены, на котором сейчас без движения лежал Гильс. Влада вдруг поняла, что вскочила на ноги, а Егор держит ее за плечи и что-то кричит, пытаясь усадить обратно.
– Куда тебя несет! – ругался Егор. – Что за девчонки, то Элька рванула отсюда, то ты на арену собралась…
Компания Армана надрывалась сейчас торжествующими воплями, казалось, что бой закончен и Гильс не поднимется.
– Было нарушение регламента, потому я жду дольше минуты, – объявил Ганц. – Муранов, ну что? Встаешь?
Ганц выжидал, хотя уже нехотя приготовился поднимать флаг Сумороков.
Егор поднес пальцы ко рту и оглушительно засвистел, замахав рукой. Что-то ярко-зеленое подпрыгнуло на трибуне напротив – Влада разглядела головку Дрины, кикимора вскинула руки вверх, с десяток ее подружек повскакивали с мест и…
Воздух в Черном Кратере разорвался от кошмарного визга.
Совсем не такого, каким девчонки встречали вампиров. Это был особый, жуткий и убийственный кикиморский квизг. Он бил по нервам, парализуя слух, зрение и бросая в безумную панику всех, кто его слышал, да и вообще был способен убить все живое в радиусе километра. Но самое главное, что кикиморы сидели как раз за спинами компании Армана, и сейчас та медленно сползала куда-то под скамьи, а Йорг с хрюканьем вообще катился по лестнице вниз, зажимая уши руками.
Ганц выронил флаг с сущем из рук, согнувшись вдвое.
– МУРАНОВ! – вопили кикиморы. – А-А-А-А!!! И-И-И-И!!! Вставай! И-И-И-И!!!!
– Какой я молодец, – похвалил сам себя Егор. – Как предусмотрительно мы все-таки сели подальше от кикимор… Гильс… Ну давай, вставай же… Я не понимаю, почему он лежит до сих пор?! Что ему какие-то там сущи???
Подействовали это вопли кикимор или нет, но Гильс пошевелился, медленно поднял голову, а потом с трудом начал подыматься, опершись на ладони. Арман стоял невдалеке, усмехаясь.
Медленно, как будто неуверенно, Гильс снова оказался на ногах. Он пошатнулся, чуть не упав снова, и трибуны ахнули, а потом удивленно потрогал рукой правое плечо, которое было исполосовано когтями сущей.
Однако времени приходить в себя не было – Арман уже двинулся в его сторону. Дальнейший бой был настолько ожесточенным, что Влада, не выдержав, закрыла лицо руками. Ей казалось, что еще немного – и Арман просто убьет Гильса, а она ничего не сможет сделать, только сидеть и смотреть на него, будто на зверя в клетке…
Она уже потеряла счет пространству и времени, без конца повторяя какие-то слова просьбы или мольбы, пока не раздались вопли и хлопанье крыльев валькирий, ее затряс за плечо Егор, радостно заорал что-то прямо в ухо.
Когда Влада открыла глаза, Арман уже валялся где-то далеко, беспомощно раскинув руки, а Гильс, слегка покачиваясь, стоял посреди поля.
Ганцу не с первого раза удалось перекричать трибуны, и только через несколько минут он громко провозгласил, размахивая черно-красным флагом муранов:
– Чистая победа Гильса Муранова! В музее Утесума отныне красуется флаг с пауком! Угомонитесь уже, кратер чуть к чертям не разнесли!
– Все, с меня хватит, отцепись! – Эля снова взвилась вверх, и на этот раз троллиха не успела ее ухватить.
В освещенный круг вошел высокий вампир в черном, расшитом серебром плаще, и Ганц, слегка склонив голову, отступил на шаг назад.
– Людвиг Батори будет говорить, – прошептал Марик, затаив дыхание. – Ой, сейчас что-то будет.
– Я жду обоих бойцов в деканате Утесума, как и оказавшихся в первом ряду людей, – отчеканил холодным голосом ректор МУНа. – То, что я сейчас увидел, позор для всех нас. Я все сказал.
Он отошел, а вместо него вышел другой вампир, пониже ростом, которому, судя по его выражению лица, очень хотелось сгладить гнетущее впечатление от слов Батори.
– Ждем обоих бойцов в следующем году в Бергене, на международных боях, – добродушно произнес он, похлопав Гильса по израненному плечу. – Вам придется помериться силами с сильнейшими норвежскими бойцами. Придется нелегко, братец. Мы, норвежские нойды, выросли в северных лесах. Не то что вы, городские. Но орете вы, конечно, мама не горюй…
