Галина Романова - Пятая Печать. Дом с привидениями
И старик неожиданно оказался знаком. Так знаком, что Юлиан, не задумываясь, назвал его имя – отец Ксений – и вспомнил, что несколько раз видел его в коридорах Третьего отделения. И не особенно удивился тому, что старый колдун не отдал приказа его убить. Только наказать так, чтоб в другой раз неповадно было являться на шабаш без приглашения.
На этом месте память обрывалась. Что же с ним сделали ведьмы?
Медленно поведя затекшей и одеревеневшей шеей, юноша бросил взгляд по сторонам. Он лежал среди кустов и пожухлой осенней травы. В вышину возносил крону уже почти полностью пожелтевший клен. Чуть в стороне шелестели листьями липы и ясени. Попискивали синицы. Одна особенно храбрая или глупая спустилась на куст и, склонив голову набок, внимательно посмотрела на человека. Взгляд ее был не по-птичьи пристальным, оценивающим.
– Где я? – прохрипел Юлиан пересохшим горлом. Глотку саднило, словно он накануне криком сорвал голос.
Синица презрительно пискнула и упорхнула.
Он повернул голову и посмотрел в другую сторону. Увидел среди кустов несколько серых камней и с ужасом сообразил, что лежит на кладбище среди надгробий. Но как он тут оказался? И – он приподнял голову, осматривая себя, – и почему раздет донага?
Синицы весело и издевательски звенели в кустах. С усилием пошевелив затекшими холодными конечностями, Юлиан заставил себя сесть, опираясь на памятник, возле которого он очнулся. Подтянул колени к животу, обхватив их руками, и огляделся по сторонам.
Был уже день, то есть, с тревогой понял юноша, незаметно вернуться в гостиницу не получится. Судьба забросила его на новое кладбище – он сообразил это, прочитав надпись на ближайшем надгробии. Купец и уважаемый человек, похороненный тут, скончался около десяти лет тому назад, в то время как на старом кладбище перестали хоронить уже лет тридцать. Это еще хуже. Значит, от нового кладбища до гостиницы пришлось бы идти через центральную часть города. Более того, совсем рядом с оградой проходит оживленная улица! Да уж, следовало признать, что месть ведьм вполне удалась!
– Ча-ча-ча! – раздалось в вышине.
Юлиан запрокинул голову. На ветке сидела сорока. Сидела и смотрела так же пристально, как только что синица. И это была не настоящая сорока.
Ведьма!
Он тихо заскрипел зубами, пряча лицо в коленях. Сорока над головой разразилась насмешливым криком. Ведьма радовалась тому, что удалось посадить ведьмака в лужу.
– Рано радуешься, – прошептал Юлиан. – Я до вас доберусь, дайте срок!
Сорока покачала хвостом, уронила прямо ему на волосы вонючую черно-зеленую кляксу и улетела по своим делам.
Проводив птицу взглядом, юноша не спеша поднялся. Был ясный день, где-то вдалеке, если прислушаться, можно было различить городской шум. Что ж, ему повезло только в одном – на любое кладбище слишком редко забредают люди, и есть шанс, что удастся отсидеться в укромном уголке до темноты. Правда, долго тут не высидишь – ранней осенью уже довольно прохладно, к ночи непременно похолодает. И пусть природа еще помнит ласковые деньки бабьего лета, но это еще не значит, что можно разгуливать без одежды. Руки и ноги уже покрылись гусиной кожей.
Пытаясь согреться в движении, Юлиан прошелся по тропинке, озираясь по сторонам и силясь сосредоточиться. Жаль, что он не обладает способностями настоящей ведьмы и не может сменить облик и добраться до гостиницы вороном, грачом или котом! Надо было хоть чем-то прикрыться…
И только он так подумал, как увидел свою одежду.
Да, это были его штаны, рубашка, башмаки и сюртук. Но в каком виде! Все вещи были аккуратно развешаны, как белье для просушки, на ветках огромной липы, росшей в двух шагах от ограды. Люди, проходившие мимо кладбища, могли бы их увидеть – достаточно поднять голову. Он предпочитал одеваться во все темное – темно-серые штаны, черные башмаки, серая рубашка, коричневый сюртук – и на фоне золотисто-желтой осенней листвы его добро выделялось издалека.
Но это уже было кое-что. Не раздумывая, Юлиан подпрыгнул, хватаясь за ближайшую ветку и цепляясь босыми ногами за древесную кору. В детстве ему не так уж часто доводилось лазить по деревьям – мальчикам в приюте запрещали подобные вещи, да и не росло поблизости таких деревьев, на которых можно было тайком оттачивать навыки! – но, начав работать, он волей-неволей научился многому. Обдирая в кровь ладони и ступни, рассадив об острый сучок колено и едва не содрав кожу на животе, он кое-как взобрался на дерево.
Сучья липы были толстые и легко выдерживали вес взрослого человека, но вредные ведьмы развесили его одежду на самые тонкие ветки. Так что пришлось ползти по суку, обхватив его руками и ногами. Начать было удобнее со штанов – прикрыть срам.
– Ча-ча-ча! – раздалось над головой.
Опять эта сорока! Птица заметалась туда-сюда, вереща так, словно юноша уже запустил руку в ее гнездо. А потом резко спикировала и долбанула клювом в макушку. Больно!
– Ах ты! Дрянь! – отмахнувшись, Юлиан сложил пальцы фигой и покрутил ею в воздухе. – Пошла вон, мерзавка!
Сорока шарахнулась в сторону, словно ее огрели веником. Отлетела подальше, но тут же застрекотала опять. К ней неожиданно присоединилось несколько воробьев, наполнивших крону липы пронзительным чириканьем. Откуда-то взялась ворона. Усевшись на верхнюю ветку, она принялась надрывно каркать. Стоило Юлиану разжать пальцы, хватаясь за ветку, как сорока атаковала снова. На сей раз она нацелилась в глаза, и человек прижался к дереву, спасая лицо от птицы. Да полно притворяться, он ведь знает, что это не птица! Внутренним зрением Юлиан давно уже распознал в сороке ведьму. Это ее магией сюда собрались все эти птицы – к воробьям и вороне стремительно прибывало подкрепление. Две галки уже начали дергать его штаны, норовя стряхнуть с ветки. Если это им удастся… Юлиан пополз вперед, торопясь опередить птиц. Сорока еще дважды налетала на него, колотя клювом в голову. Было больно. Один раз клюв рассек кожу на лбу под самыми волосами. Кровь стекала на бровь. Какая-то особенно наглая ворона села на спину и тюкнула клювом в копчик. Юноша взвыл, но пальцы уже сомкнулись на штанине. Есть!
Штаны зацепились крепко – пришлось дергать. Послышался треск рвущейся ткани – одна штанина была распорота до половины. Ничего. Взмахнув ими как флагом, Юлиан попытался отогнать птиц. Они взлетели с липы, наполнив воздух пронзительными криками.
– Папа, смотри! – послышался звонкий детский голосок. – Голый дядя на дереве!
Юлиан бросил взгляд вниз – и чуть не свалился с ветки.
Мимо кладбища шел прилично одетый господин с семейством – супругой и двумя детьми. И младший ребенок, мальчик, показывал на него пальцем. Еще несколько человек, идущих по противоположной стороне улицы, остановились, услышав крик ребенка.
Птицы разразились насмешливыми воплями. Сорока-ведьма старалась громче всех. Прилично одетый господин изменился в лице.
– Идемте отсюда, – промолвил он. – Не стоит смотреть на это непотребство. И позовите кто-нибудь городового!
Он и его жена торопливо поволокли детей прочь, пока Юлиан трясущимися от волнения руками натягивал штаны. Теперь уж таиться было поздно. Едва натянув их, он полез доставать рубашку, а с сюртуком и башмаками поступил проще – раскачал как следует ветки, на которых они висели и, стряхнув вещи на землю, спрыгнул следом.
За этим делом его и застал городовой.
– Нарушаем общественный порядок? – поинтересовался он.
Юлиан как раз надевал башмаки и не сразу удостоил его ответом.
– Третье отделение столичной службы управления внутренней безопасности! – отрекомендовался он, обувшись. – Специальный агент Юлиан Дич к вашим услугам. Все бумаги, подтверждающие мою личность, находятся у меня в номере в гостинице «Святой Сазоний».
– Третье отделение, значит? – Городовой, если и знал, о чем идет речь, вида не подал. – А по какой причине нарушаем?
– В вашем городе орудуют ведьмы, – объяснил Юлиан.
– Ведьмы? – тупо переспросил городовой.
– Да. И не одна. Я веду расследование их деятельности…
– В таком виде?
Юлиан поднял с куста упавший на него сюртук, отряхнул, на всякий случай проверил карманы. Так и есть – пусто. Но он стреляный воробей и никогда не брал с собой ничего ценного. Немного мелочи, носовой платок… Их не так уж жалко. А вот ключ от гостиничного номера потерян – это проблема.
– Я стал жертвой мести ведьм, – объяснил он. – Вон одна из них как раз наблюдает за нами!
Двое мужчин запрокинули головы, уставившись на сороку.
– Кха! – крикнула та, сорвалась с места и полетела прочь.
– Это сорока.
– Для простого человека – да. Но не для меня. Вы видите только птицу, а я вижу ведьму, принявшую птичий облик. Но если вы мне не верите, мы можем пройти в гостиницу «Святой Сазоний». Я остановился в номере двадцать шесть. Коридорный меня знает в лицо.
