Екатерина Флат - Любовь и магия-2 (сборник)
– Я бы на твоем месте не стал дожидаться, пока он доиграет, – предупредил трактирщик.
Мира кивнула и одним глотком допила вторую кружку.
– Может, еще подскажете, куда бы вы делись на моем месте? – спросила она.
– Сеновал над конюшней, – трактирщик долго не раздумывал. Наверно, спасение жертв ревности было для него делом привычным. – Я скажу Дэю, что ты там.
– Спасибо.
Во двор Мира проскользнула черным ходом. Путем методичного осмотра построек (довольно медленного – сказывалось изрядное опьянение) была найдена конюшня. По крайней мере, лошади в этом помещении имелись. Мира заползла на сеновал по приставной лестнице и уселась ждать.
Она уже практически заснула, когда на нее упала волынка.
– У, черт, не видел, что ты тут лежишь, – виновато произнес Дэй в ответ на ее испуганный вопль.
– Надо же, он действительно с ней спит… – изумленно прошептала Мира.
– Что-что ты там бормочешь?
– Ничего. Так. О своем.
Дэй рухнул рядом, пристроив музыкальный инструмент с другого бока.
– Как там твои поклонницы? – вежливо поинтересовалась девушка.
– Горячи, как никогда.
– И все же удалось вырваться?
– Трактирщик любит меня: когда я играю, у него выручка возрастает вчетверо.
– Тогда понятно, почему он такой заботливый.
Какое-то время оба молчали.
– Ты это… извини, что так вышло, – сказал Дэй, – я играл, смотрел на тебя и, может, как-то зацепил музыкой, что тебя тоже сюда перетянуло.
– Когда мы будем пробовать обратно? – спросила Мира. Спать на сене оказалось, может, и мягко, но не очень-то приятно. Кололо, за шиворот сыпалась какая-то труха, а если где-то в этом мире и существовала ванна с горячей водой, то явно за много-много километров отсюда. О том, что ее зацепила не только музыка, но и сам Дэй, она говорить не стала. В конце концов, где-то неподалеку шаталась целая толпа точно так же романтически настроенных к нему девиц, которых музыкант, похоже, напрочь игнорировал, и было бы неплохо чем-то от них отличаться.
– Можем сейчас, – предложил парень.
– Здесь? Нас услышат. И лошади спят.
– Лошади точно против не будут, – пообещал Дэй, подтягивая к себе волынку.
Музыка лилась в ночь медленно и нежно, по одной ноте, как шепот. Мира лежала на спине и смотрела на звезды в дверном проеме. В груди щемило, и почему-то хотелось плакать – не от горя, а от неповторимости момента и невозможности сохранить где-нибудь навсегда это сочетание: запах сена, усеянное звездами небо и тихая прекрасная мелодия.
Когда Дэй прекратил играть, она судорожно всхлипнула от избытка эмоций.
– Не переживай, завтра еще попробуем. Просто мы устали. – Дэй сидел в обнимку с волынкой.
– Ага, – Мира вовсе не чувствовала себя расстроенной, – но я не из-за этого. Просто ты так играешь…
– Я обрел в твоем лице преданного фаната?
– Еще бы. Но трусы на сцену кидать не буду, обойдешься.
– Могу еще написать автограф у тебя на груди, – веселился Дэй.
– Да-да, – скептически согласилась Мира, – вернемся к этому вопросу, когда в этом мире изобретут то, чем писать. Кстати, а как выражают свой фанатизм местные девицы? Подставляют грудь для росписи угольком?
– Нет, вышивают мне платки.
– В жизни бы не подумала вышивать платки понравившемуся чуваку.
– Испортила вас цивилизация, – сонно пробормотал Дэй.
Мира согласно похихикала и, устроившись поудобнее, тоже провалилась в сон.
* * *Просыпаться в сене оказалось еще менее романтично, чем засыпать. Дэя рядом не было, но не успела Мира обеспокоиться, как услышала его голос внизу. Парень беседовал с хозяином сеновала, и похоже, трактирщик его уговаривал.
– У кума дочка замуж выходит, любезный. Уж не откажись, сыграй у них. Ну нету у нас сейчас тут других музыкантов, а так нужно, чтоб гладко да мирно все прошло. Свадьба же, такое событие!
– Да нам спешить надо, мил человек, – отпирался Дэй, – возвращаться нам надо.
– Ну тут всего-то пути ничего. К обеду неспешным шагом дойти можно. А еды я с собой дам, да и там накормят, свадьба же! А ежели без музыки, то и танцев нет… и мало ли кто там из непрошеных явится, из лесу. Испортят праздник, нечисти бы только позабавиться, а тут такое событие!
– Да ладно, не сильно-то они вам и вредят, духи эти, – покачал головой Дэй.
– А сильно и не надо, – вздохнул трактирщик, – явится какой-нибудь дурашливый, пиво скиснет, и все – какой тут праздник… а девочка о нем с детства мечтала, это ж свадьба!
– Да, я понял. Такое событие, – подытожил Дэй. – Ладно, прогуляемся туда. Но быстро не обещаю, дойдем к вечеру. Днем, по жаре какие там танцы, да и лесным духам тоже лениво.
– Ничего, – обрадовался трактирщик, – к вечеру в самый раз. А я пока младшему своему скажу – пусть сбегает да обрадует, что музыкант у них будет.
Дождавшись, когда хозяин уйдет, Мира спустилась с чердака и, пропустив пожелания доброго утра, спросила:
– Итак, вместо того чтобы возвращаться домой, мы сейчас идем на свадьбу?
– Ну… нам же все равно надо куда-то идти. – Дэй покусывал травинку и над чем-то раздумывал. – А попутно мы можем пробовать вернуться. Кто знает, может, именно на свадьбе у нас это и получится. Все-таки такого накала эмоций, как в толпе, сложно достигнуть в одиночку.
– Нет, мне, конечно, в чем-то даже нравится это богом забытое место, – Мира попыталась вытряхнуть из волос набившуюся туда за ночь труху, – но очень хочется помыться. И да, я люблю чистое белье и одежду.
– По дороге будет речка, – утешил Дэй и, видя выражение ее лица, поспешно добавил: – Нет, не такая речка, как у нас, а чистая и экологичная. И помыться и постираться.
– А сушить мы это все где будем? Привяжем на палку и понесем за собой?
– Мирин, ты язва. Днем будет жарко, посидим на берегу, пока высохнет.
Что ж, такая перспектива была лучше, чем ничего.
Они брели по дороге и трепались обо всем.
– Тебя тут считают колдуном, да? – со смешком уточнила Мира.
– Почти. Тут живут не только люди. То, что я видел, укладывается только в фольклор.
– Нечистая сила?
– Духи, божки, призраки, тотемные твари… Вроде и не злые, но чуждые людскому. Непонятные. Могут шалить, вредить просто смеха ради. А музыка их успокаивает. Поэтому музыкантов тут ценят, и вред им никто не причинит.
«Не то что как маленьким цыганкам», – подумала Мира, вспоминая поклонниц очень ценного музыканта.
Речка действительно разительно и выгодно отличалась от всех виденных водоемов родного мира. Дэй уселся на берегу в обнимку с волынкой и заинтересованно уставился на девушку.
– Что? – не выдержала та.
– Ты первая идешь купаться? Хочу насладиться зрелищем.
Мира медленно расстегнула юбку.
– Может, хотя бы закроешь глаза.
Дэй с готовностью прищурил веки, но это никого не обмануло. Метко брошенная юбка накрыла его с головой, пока он с протестующими криками выпутывался из нее, следом прилетел лифчик, а Мира уже плыла прочь от берега, оставшись в трусах и майке. Заодно и постирается.
Смирившись с неудачей, Дэй придремал в тенечке и не сразу понял, что Мирино купание выглядит как-то странно. Девушка плыла то в одну, то в другую сторону, кардинально меняя направление и не приближаясь к берегу ни на йоту.
– Эй! Мирин! Всех рыб распугаешь! – немного встревожившись, позвал он.
– Дэй, я не вижу берега! – раздалось в ответ.
– Как это? Вот он, и десяти метров не будет. – Дэй поднялся и подошел к самой воде, лично обозначая, где именно тут берег.
– Да, но когда я к нему плыву, его как будто отодвигают мне за спину, – жалобно выкрикнула Мира.
– Так… – Дэй посмотрел на воду. – Та-а-ак…
У берега, там, где только что проглядывало сквозь прозрачную воду дно, сейчас зеленел мутный омут неизвестной глубины.
– Дэй, я, кажется, тону, – неуверенно выговорила Мира. Музыкант видел, как это бывает, когда люди тонут. Мира на них пока не походила, поэтому он справедливо предположил, что еще минутку она продержится.
– Погоди тонуть! – рявкнул он, нашаривая за спиной волынку и подтягивая к губам трубку. Над водной гладью понеслась нежная и печальная мелодия старинной бретонской любовной баллады.
«Ни хрена себе, нашел время поиграть!» – пронеслось в голове у Миры среди панических мыслей о невозможности нащупать дно, но тут же она наконец увидела и берег, и стоящего на нем музыканта. Мира из последних сил погребла туда, боясь, что горизонт сейчас опять начнет катавасию со сменой направления, но берег твердо держался на своем месте. Она почти поверила, что выберется, когда уже на последней паре метров что-то ухватило ее за ногу и потянуло вниз, где дна все еще не было и в помине. Мира успела издать жалобный вскрик и ушла под воду с головой. Она яростно брыкнулась и стряхнула с ноги неизвестного злоумышленника. В тот же момент ее схватили за руку и рывком вытянули наверх, буквально выдернув из воды. Спасителем оказался Дэй, который, не ограничиваясь достигнутым, оттащил ее подальше от кромки берега, и только там оба упали в траву и обернулись. Омут забурлил, недовольно плеснул, облизав прибрежный песок, а потом сквозь прозрачную водичку снова замелело желтое дно…
