Анна Гаврилова - Соули. В объятиях мечты
О Богиня!
А черноглазый продолжал:
– Видимо, тот, кто создавал матрицу этого заклинания, был убежден, что только непреодолимо большое расстояние может заставить супругов уснуть врозь. А тем, кто спит в одной постели, совместные сны ни к чему…
О Богиня! Кто меня за язык дернул? Если бы я знала, в какие объяснения выльется этот вопрос, я бы его наедине задала. Или не задала вовсе…
– Обожаю, когда ты смущаешься, – прошептал Райлен.
Я послала брюнету гневный взгляд и отдалась танцу.
Потом были два контрданса – «Начало лета» и «Солнечное утро», после которых окончательно успокоилась и почти расслабилась. Возвращаясь к Рэйсу, даже улыбалась – просто господин Осток, неожиданно затесавшийся в нашу шестерку, напоследок очень смешную рожицу скорчил. Кажется, оборотень не в восторге от умеренности верилийской хореографии, кажется, он считает наших женщин слишком холодными.
Рэйс и Райлен не отходили от меня ни на шаг, но чувство тревоги, возникшее в конце первого акта, не отпускало. Оно сотней острых иголочек кололо кожу, холодило сердце. В какой-то миг я не выдержала и начала украдкой озираться, чтобы почти сразу найти изумительную блондинку в белом платье.
Госпожа Ларре стояла неподалеку в компании двух подружек и дамы преклонных лет. Последняя была одета в платье цвета горького шоколада, украшенное черными кружевами, что свидетельствовало об умеренном трауре. В нашу сторону дамы не глядели, но что-то подсказывало – следят, причем пристально. И говорят наверняка о нас.
Я отвела глаза и едва не подпрыгнула, когда за спиной раздался голос Центруса:
– Добрый вечер. Госпожа Соули, вы изумительны. Рэйс. Рай.
Пришлось повернуться и присесть в реверансе. В этот миг я была бесконечно благодарна архимагу за то, что подарил возможность повернуться к залу спиной – без повода это было бы неприлично.
– Господин Центрус, – пролепетала я.
Райлен отвесил положенный поклон. Рэйс тоже здоровался сдержанно.
– Отличный прием, не находите? – вопросил глава Ордена.
– Замечательный, – подтвердил Рэйс. – Жаль, что их величество своим присутствием не почтит.
– Увы, король слишком слаб, – ответил Центрус. – В отличие от газетчиков.
– То есть? – Властитель герцогства Даор вздернул бровь.
– Газетчики возмутились, что устроители бала отказали им в возможности осветить сие мероприятие. Даже протестную петицию в адрес королевской канцелярии направили. Грозят разоблачительными статьями…
Рэйс улыбнулся уголком рта, потом сказал:
– Думаю, позиция устроителей бала обоснована. Последние годы газетчики позволяют себе слишком много.
Я невольно улыбнулась. О Богиня! Как им удается столь хорошо под нормальных людей маскироваться? Стоят такие спокойные, сдержанные и даже разговаривают как должно. Всегда бы так.
А в следующий миг Центрус иллюзии разрушил – наклонился ко мне и спросил:
– Госпожа Соули, так вы беременны? Или все-таки нет?
Щеки вспыхнули в момент, взгляд приклеился к полу. Амулет, подаренный Хелгой, я не надела – просто не посчитала нужным. И даже не задумывалась, что отвечать, если кто-нибудь из магов поинтересуется.
– Да, господин Центрус, – прошептал Райлен. Я глубоко вздохнула, а черноглазый добавил: – Мы беременны.
«Мы»? Он сказал «мы»?!
– Но мы скрываем, – продолжал даориец. – И вас просим помолчать.
– Такая хорошая маскировка ауры? – изумился архимаг. – Ведь ни следа…
Кажется, он что-то еще сказать хотел, но передумал и переключился на Рэйса:
– У меня к тебе дело. Отойдем?
Герцог одарил нас с Райленом строгим взглядом, коротко кивнул и последовал за главой Ордена. Не воспользоваться таким моментом я не могла:
– Рай! Зачем ты солгал?
Как по мне, брюнет должен был развеять миф о беременности. Причем до того, как кто-нибудь из магов проболтается. Что касается самих магов – у них совершенно иные представления о жизни и приличиях, они бы поняли. Более того – они бы наверняка оценили смекалку Рая.
– Ну как тебе сказать…
– Скажи как есть!
– Ребята так обрадовались, – послав нежный взгляд, пояснил даориец. – Не хочу их расстраивать.
О Богиня! Что он несет?
– А ты понимаешь, что через девять месяцев эти «ребята» захотят увидеть ребенка, а… а ребенка не будет!
– Через восемь, госпожа Соули, – поправил мой… мой кошмар ночной – вот кто он! – Но мы что-нибудь придумаем.
У меня рот приоткрылся – то ли от возмущения, то ли от удивления. Что мы можем придумать? Если Рай решил, что буду лгать про выкидыш – он глубоко заблуждается. Такими вещами не шутят! И вообще! Какие ребята? Ну какие, к тролльей маме, ребята?! Он хоть представляет, какой разразится скандал, если тайна откроется? Меня назовут падшей женщиной! От моей и без того потоптанной репутации даже праха не останется!
– Господин Райлен… – начала было я, но меня перебили:
– Господин Райлен, простите… – Мужчина в форме дворцовой обслуги низко поклонился. – Простите, но к вам посыльный.
Маг нахмурился, а я… я глубоко вздохнула и нацепила на лицо маску невозмутимости. Как бы там ни было, а лишних поводов для сплетен давать нельзя, их и без того немерено.
– Какой еще посыльный? – вслух удивился черноглазый.
– Посыльный из гостиницы, в которой вы остановились, – пояснил лакей. – Он ждет у главного входа. Уверяет, что принес срочное письмо.
Рай напрягся, но кивнул. Кажется, он о чем-то вспомнил. Видимо, в самом деле ждал послание.
– Сейчас подойду. – И уже мне: – Госпожа Соули, прошу.
Брюнет подставил локоть, недвусмысленно намекая, что оставлять меня в одиночестве не намерен. О Богиня! Но ведь это так глупо – идти вместе с Райленом к посыльному. А что люди подумают, если мы удалимся? Уж кто-кто, а светские кумушки в историю с письмом никогда не поверят.
– Я подожду здесь.
– Нет, – решительно возразил маг.
– Господин Райлен, со мной ничего не случится. Я буду стоять здесь, ни с кем не заговорю, и…
– Уверены? – перебил брюнет.
Я кивнула, но Райлен не успокоился. Повернулся к слуге, велел:
– Разыщите господина Рэйслина из рода Даоров и передайте, что Соули из рода Астиров требуется его компания.
После поймал мою руку, поцеловал пальчики и шепнул:
– Я быстро.
Я глядела вслед магу и отчаянно силилась понять – почему он так себя ведет? С одной стороны, желает уберечь от всех и вся, а с другой… раз за разом подставляет под удар мою репутацию. Правда, он не раз эту самую репутацию спасал, да и свою бережет не сильно… Вот сейчас – вместо того чтобы пересечь зал спокойным, приличным моменту шагом, почти бежит, привлекая ненужное внимание. И если злые языки скажут, что бежал от меня, то остальные… они все равно догадаются, что причина спешки – нежелание покидать невесту.
А я? Что мне со всем этим делать? О Богиня… Кажется, я окончательно и бесповоротно запуталась. Потерялась в собственных чувствах, мыслях и… и в его поступках потерялась. Он ведь любит меня, правда? Если б не любил, не стал бы добиваться с такой настойчивостью, не стал бы драться с оборотнями и интервью Виксу Сиятельному не дал. По крайней мере не такое откровенное.
Но при этом мой черноглазый даориец продолжает скрывать свои эмоции и совершенно не спешит оправдываться за издевательства над Линаром и ту историю с вечеринкой. А ведь он не может не понимать, что слова «сожалею» мне недостаточно.
А еще он до сих пор не признался в любви. Ну а свадьба… О Богиня! Я начинаю чувствовать себя мебелью. То ли пуфиком, то ли стулом…
– Госпожа Соули?
Я повернула голову и едва не вздрогнула. О нет, только не господин Форан!
Глава 19
– Госпожа Соули, вы, как погляжу, совсем заскучали? – Толстощекое лицо первого министра озарила вежливая улыбка.
Я тоже вежливость проявила – присела в легком реверансе, ответила:
– Нет, господин Форан. Что вы! Разве можно заскучать на таком приеме?
Коротышка понятливо хмыкнул, быстро огляделся.
– А где ваши коршуны? Неужели решились оставить вас в одиночестве?
– Мои… кто?
Улыбка министра стала стократ шире, во взгляде блеснуло озорство.
– Господа Райлен и Рэйслин. Они весь вечер над вами как коршуны над голубкой.
О Богиня! С чего это господина Форана на поэтику потянуло? По рассказам герцога, господин первый министр – человек жесткий, временами жестокий, и он последний, кто на подобные эпитеты способен.
Коротышка тем временем выдернул из рукава белоснежный платок и промокнул лысину.
– Жарко здесь, не находите?
– Разве что чуть-чуть, – потупившись, пролепетала я. Отвечать решительным «нет» на такие вопросы, увы, нельзя. Даже когда дрожишь от внезапно охватившего озноба.
– В таком случае предлагаю проветриться. – Вежливая улыбка превратилась в хищный оскал, а мне совсем дурно сделалось. – Подышать свежим воздухом!
Оглядываясь в поисках Рэйса или хотя бы Остока с Ревушем, я искренне надеялась, что этот жест выглядит естественно. А не найдя, решилась на отчаянный шаг:
