Юрий Иванович - Невменяемый дипломат
– Не может быть! – выдавил Кремон и приподнял левую кисть. – У меня оберег на руке! Мне его сам патриарх наших Эль-Митоланов вручил!
– Ха! Вот этот, что ли? – Ветеран ткнул пальцем в упомянутую штуковину, предназначенную спасать от незапланированного отцовства. – Так он уже давно недействующий у тебя. На него явно воздействовали каким-то иным артефактом и разрушили направляющую структуру.
– Кто?! Как?! Разве это возможно?!
– О-о, наивный ты наш, – протянул Круке-Кре. – Подобных устройств от Древних осталось более чем предостаточно. Они, правда, в книгах по-иному называются, да и выглядят порой совершенно по-разному… Но, к примеру, не надевал ли тебе кто на голову в последнее время некий артефакт в виде шлема? Или наручей? Или пояса?..
– Наручи! – в озарении воскликнул Кремон, весь задергавшись от запоздалого бешенства на женское коварство. – Сулфи! Шейтар ее… напугай! Вот …! – крепкое словечко сорвалось у него с языка.
– И кто это такая хитрая? – озвучил старец Шуин-Шан общую заинтересованность.
– Дочь визиря, а по совместительству еще и племянница Таррелона Радужного, султана Онтара…
– Ну вот! Что я и утверждал! – продолжал веселиться Хооз-Дер. – Теперь нашего героя к себе даже Моллюски перестанут подпускать. И эти… как их?.. Друунлауты и сулнриты! Ха-ха!
Невменяемый и обиделся, и рассердился:
– И не стыдно смеяться над больным и обманутым? Тоже мне, врачи называется! – Он посмотрел на Ветерана, и тон его стал несколько заискивающим: – А нельзя как-нибудь так незаметно, чтобы и Риона не догадалась, это… ну, там, зародыш удалить? Или развеять? Вы же представляете, какой скандал получится… Перед Кашадом страшно неудобно…
– А теперь ты над нами посмеяться решил? – посуровел главный целитель дальше некуда. – Мы никогда такого не сделаем без просьбы матери. И выяснениями обстоятельств мы не занимаемся. Сам поговори с Рионой. Уговоришь, и она к нам подойдет, все сделаем, нет – выкручивайся сам.
Перспектива подобных разбирательств, в которых отношения могут еще больше запутаться, вызвала у Невменяемого зубовный скрежет и тягостные постанывания. А тут еще и та явилась, которой совсем не надо было всего этого знать. Пользуясь усиленным звуком, Ягуша еще с порога услышала мычания своего любимого и ускорилась так, словно хотела разметать всех троих Медиальтов одним ударом:
– Вы что над ним издеваетесь? Ему же больно!
Главный имперский врач только фыркнул, тогда как Ветеран постарался разрядить обстановку:
– Над пациентом работать надо, мускулы наращивать, жилы ему укреплять. А это знаешь, с какими сложностями и болями связано?
– Еще бы мозги ему укрепить… – не удержался все-таки от реплики Круке-Кре, так что энормианин постарался отозваться как можно быстрей и как можно беззаботнее:
– Все в порядке! Это я сам не теми мышцами пошевелил…
– Это точно! – не удержался продолжавший веселиться Хооз-Дер. – Не теми!
Девушка кое-как втиснулась между сентегов и стала своим магическим зрением просматривать состояние мужчины. Ну и попыталась рассмотреть, что же конкретно творят наилучшие врачи мира Тройной Радуги. И минут на пять повисла полная, рабочая тишина. Эскулапы сосредоточились, а больной крепко задумался над вопросом: «Как правильно переговорить с Рионой?» И при этом сделать так, чтобы прекрасных ушек возлюбленной Ягуши не коснулось и маленького намека о прошлой постельной связи. Она и так подспудно почему-то отторгала любую дружбу с северянкой и питала к ней чуть ли не ненависть. Видимо, что-то такое подозревала.
К разочарованию красавицы, ничего кроме изменяющегося цвета в структурах вторжения и клубящегося, мешающего тумана рассмотреть не удалось.
– Хорошо, что тебя уже на ноги поставили, – сказала она. – Сегодня на ночь вместе прогуляемся по Полюсу.
– Не получится прогулки, – тут же обломал ее чаяния главный целитель империи. – Ему придется всю ночь пролежать на животе. Причем с сонной блокадой, чтобы не шевелился.
Вот тут Ягуша чуть не заплакала:
– А можно эту процедуру на завтра перенести? И на послезавтра тоже? И потом еще на три дня?
Даже Кремон вывернул голову, и теперь на девушку с удивлением смотрели сразу восемь глаз.
– Нельзя! – отрезал Круке-Кре. – Что, ты не знаешь, как долго и скрупулезно мы ему руку выращивали? Или не ведаешь, насколько важно выдержать установленный порядок процедур? Что это у тебя за пожелания такие странные?
Всхлипнув, Эль-Митолана стала жаловаться:
– По распоряжению императора, меня завтра отправят вместе с отрядом «порушников», едущих с заданием в Аллангарн. На трактах неспокойно, и без большой охраны мне выехать не разрешают. А причина такой отправки в том, что меня срочно затребовал к себе мой покровитель. Ду-Грайту уже и ногу, и кисть вырастили, но у него слишком много забот накопилось. Поместье буквально задыхается без меня, надо срочно хоть кого-то за пару дней подучить и поставить на мое место… Так что придется мне на недельку отлучиться…
Кремон задергался под руками Медиальтов. Да и как ему было не расстроиться от таких происков судьбы! То погони, то сражения, то рытье могил, то ранение, то лечение! И когда уже кажется, что вот-вот можно будет устроить некое подобие брачной ночи, фортуна подбрасывает очередное препятствие. На целую неделю ласки и поцелуи откладываются!
Поневоле задергаешься!
Правда, человеческую парочку тут же постарался утешить проникновенным голосом Ветеран, наверняка добавив туда структуры успокоения и смиренности:
– Чего вы так расстраиваетесь? Любовь всегда проверяется разлукой. Да и ничего страшного за неделю не случится. Ягуша решит свои дела, Кремон справится со своими. Уверен, что в ближайшие дни его полностью загрузят как сам император, так и все его министры и оживившиеся дипломаты. Ведь это трудно представить даже, что предстоит сентегам в ближайшем будущем! Вдобавок за это время, скорей всего, полностью восстановятся его силы Эль-Митолана. После чего длительность ваших ласк удвоится, и будет вам счастье.
Некоторое время все молчали, а потом Хооз-Дер изрек:
– Что ни случается – все к лучшему!
– Скажешь такое! – возмутился Невменяемый. – Получается, что у меня рука обуглилась ради моего счастья?
– Конечно! Ведь если бы не рука, то обуглилась бы голова! – усмехнулся самый молодой Медиальт. – Как бы ты тогда смог целоваться со своей избранницей?
– Хм… Если так рассуждать, то при любой ране радоваться надо…
– Именно! Припомни историю своей жизни. Как бы тебя ни било и ни калечило разными неприятностями, впоследствии судьба тебя обязательно одаривала славой, наградами, уникальными детьми и всенародной любовью…
Про детей он проговорился чисто случайно. Только вот для Ягуши подобная тема являлась чрезвычайно болезненной. К потомкам Невменяемого она ревновала его чуть ли не больше, чем к Рионе. Разумом понимала, что все его любовные приключения были когда-то, до нее, а вот сердце сразу закипало, не в силах представить себе, как он обнимался с кем-то еще, целовался… Да и не только целовался!
Он ей в последние дни, когда она просиживала у кровати, много чего рассказал, и она поняла, что отношения с малышами, а как следствие, и с их матерями он не прекратит в любом случае. Вот потому и вскипела моментально:
– Как же! Чем его судьба только не одаривала!
И рассерженная выскочила из комнаты. Чем вызвала очередной стон-вздох Кремона.
– О-о-о!.. Ну вот кто тебя за язык тянул? – укорил он Хооз-Дера. – Только твой учитель ее успокоил, а ты взял и все испортил.
– А что я?.. Хотел ведь как лучше! – начал оправдываться самый молодой сентег под укоризненными взглядами старших коллег. – Да и вообще отношения людей – это сплошное сумасшествие. У нас, наоборот, наличие детей в прежних браках – только плюс, как для мужской, так и для женской особи. А эти? Ведут себя как дети в борьбе за одну конфету.
– Тоже мне, воспитатель! – не успокаивался человек. – Сам-то знаешь, как конфету поделить?
– Легко! Нельзя делить ни в коем случае! Как и драться за нее. Мы ее дарили кому-нибудь третьему. Тот в ответ как бы вынужден и нас чем-то угостить, потому и давал нам каждому по порции чего-нибудь сладкого. Аксиома: вначале ты ему – потом он тебе.
Кремон вынужден был признать правильность такого подхода:
– Интересное решение задачки: как одну конфету превратить в две…
– А то! Теперь уже не считаешь нас глупыми и наивными?
Как ни было тяжело на душе у Невменяемого, но его прорвало на смешок:
– Попробуй, признайся, что считаешь! Сразу или глухим сделаете, или немым, или… Да кем угодно! И скажете, что так судьба меня облагодетельствовала.
