Алексей Пехов - Летос
Летом душный, зимой холодный. Пропахший потом, артистической краской и тем множеством людей, что жили в нем, сменяя друг друга, многие годы. Тэо и Хенрин делили его с четверкой трюкачей из Савьята. Задиристыми, веселыми парнями, все время влипающими в драки.
Спальная полка акробата была самой верхней, под потолком, сделанным из плотной льняной ткани, пропитанной соком деревьев Туманного леса, где, по слухам, в былые времена жили мифические эйвы. Сейчас полка, как и все остальные, была пристегнута к стене, чтобы увеличить внутреннее пространство помещения.
Тэо повернул деревянную защелку, опуская свою кровать с тонким соломенным матрасом вниз. В стене обнаружилась небольшая ниша, в которой едва-едва помещался сложенный вещмешок. Акробат не любил зависеть от предметов и обрастать барахлом, предпочитая путешествовать налегке. Годы жизни в дороге и соседство с разными людьми научили его: не стоит привязываться к тому, что ты считаешь ценным. Оно крайне быстро и неожиданно для тебя может перестать быть твоим.
Хенрин забрал сумку, она была гораздо больше, чем у Тэо, из-за того, что там хранились важные для фокусника безделушки – коробка с двойным дном; «волшебная мантия» из ткани, которая не горит; мягкие шарики, для того чтобы они исчезли из ладони; шелковый платок; цветные веревочки; металлические кольца, спаянные между собой; нож с лезвием, прячущимся в рукоятку, и много другое.
Они не сговариваясь вышли на улицу, и Тэо подумал о том, что балаган уродов, в отличие от других цирков, в которых ему довелось работать, так и не успел стать его домом. Он с самого начала знал, что это временная мера, что следует возвращаться на юг, искать старых знакомых, готовиться к новому сезону, а может быть, рискнуть, понадеяться, что герцог забыл о его отказе, и выступить в Рионе в начале следующего лета, на глазах у самой лучшей и самой взыскательной публики страны.
Возле фургона, поглаживая мелкую рыжую собачонку, их дожидалась Суви, жена силача Кина. Массивная, приземистая женщина с покатыми плечами и крепкими руками. Она была некрасивой, даже отталкивающей, но доброй, и Тэо с ней ладил. Рядом стояла ее старшая сестра Сай – упитанная, уже успевшая поседеть, немного похожая на лягушку.
Сай работала в цирке предсказательницей и гадалкой, но того особого и редкого дара, что позволяет людям видеть будущее, у нее не было. Она надувала простаков и становилась общительной только во время работы, за столом, перед хрустальным шаром. В другое время из нее нельзя было вытянуть и слова. Порой женщина молчала днями, до тех пор пока цирк не приезжал в новый город и не надо было начинать забирать медные улты у наивных жертв.
– Решили уйти не попрощавшись? – Суви подняла на них темно-серые глаза.
– Не люблю слезливых расставаний, – улыбнулся Хенрин, закидывая сумку на плечо.
– Как будто по вам станет кто-то рыдать, – проворчала та, опуская на землю собаку, которая со звонким лаем забегала по кругу, радуясь свободе. – Я сказать пришла. Спасибо, что остановили моего дурака. Он частенько сперва делает, потом думает… Куда вы теперь?
– Еще не решили. – Тэо вложил в ее широченную ладонь золотую марку. – Купи детям еды, если этот жулик так и не выдаст денег.
– Я не могу, это много… – запротестовала та, но вернуть монету у нее не получилось.
– Конечно можешь! – беспечно отмахнулся Тэо. – Это всего лишь деньги! Здесь и на теплую шаль для Сай хватит.
– Сай, скажи что-нибудь, – подтолкнула свою неразговорчивую сестру Суви. – Это ведь ты твердила, что тебе сюда надо прийти.
Та поежилась и неохотно, не глядя на них, произнесла довольно писклявым голосом:
– Уезжайте. Как можно дальше и скорее. Ночь не даст вам ничего хорошего, мальчики.
Хенрин ухмыльнулся, хотел сказать о том, что предсказания актрисы, которая играет гадалку, довольно забавны, но не стал:
– Конечно. У нас именно такие планы.
– Скажите всем, что мы желаем им удачи. – Тэо направился прочь первым.
– Еще увидимся, – помахал двум женщинам Хенрин и пошел следом за товарищем.
Сай лишь печально покачала головой, глядя ему в спину.
– У тебя богатая душа, Тэо.
– В смысле?
– Целую марку подарил, – с неодобрением произнес фокусник и тут же добавил: – Конечно, это твои деньги, трать как считаешь нужным. Но полновесный золотой…
– Монеты нужны для того, чтобы их использовать, а не хранить в кубышке.
– В своей жизни я встречал довольно много людей, которые говорили точно так же, как ты. Вместо того чтобы скопить на безбедную старость, они пускали сбережения по ветру. Или ты хочешь убедить меня, что о будущем не думаешь и собираешься сверзиться с каната и расшибиться в лепешку о мостовую ради доставления примитивной радости зевакам? – с иронией спросил Хенрин.
– Я не падаю с каната, – резонно возразил ему Тэо, и это было абсолютной правдой. – Это здесь?
– Да.
Таверна «Злобный слепень» Пружине понравилась сразу. Большое четырехэтажное здание, окутанное теплым светом, с хорошим просторным подъездом, чистой территорией, большой конюшней и множеством слуг. Вокруг респектабельные дома зажиточных горожан. Никаких темных переулков, грязных притонов и развалившихся сараев окраин.
Акробат был уверен, что здесь нет ни клопов, ни блох. Никто не подсунет кислого вина, мяса умершей на дороге лошади. Или собаки. Никто не воткнет стилет в почку и не свернет нос во время пьяной кабацкой драки.
Все чинно и благородно. Для людей, знающих себе цену и не испытывающих нужды в марках.
Разумеется, их остановили у входа. Двое вежливых охранников. Удивительно вежливых, особенно если оценить их габариты и то, как были одеты гости.
– Мест нет, – сказал один Хенрину. – Если желаете хорошую кухню и пива, вниз по улице до «Пляшущего огня». Там будут счастливы путникам. И цены добрые.
– Я бы с радостью последовал твоему совету, но нас ждут здесь, – так же вежливо ответил фокусник. – Господин Талед Гор назначил нам встречу.
Охранник распахнул дверь:
– Сразу бы сказали, господа. Прямо до лестницы, последний этаж. Он снял кабинет для деловой встречи. Дверь с вырезанным на ней кабаном.
Пока они поднимались по широкой дубовой лестнице, Хенрин смотрел по сторонам, довольно улыбался да пораженно хмыкал, изучая стоящие на перилах кованые пузатые фонари.
– Когда-нибудь и я так заживу, приятель. Чудесная одежда, красивая девка, подобострастные слуги и полный кошелек прекрасных золотых монет.
Тэо, в отличие от товарища, окружающая роскошь, ковры, бархат и хрусталь не удивляли. Он выступал не только на уличных площадях, но и в богатых домах, а однажды даже во дворце герцога Треттини, и вдоволь насмотрелся на роскошь, которую считал даже более бесполезной вещью, чем конский навоз. По мнению акробата, позолоченные панели на стенах и чаши, выточенные из горного хрусталя, – это бездумная трата марок обожравшимися золота богатеями. И деньгам можно было бы найти применение намного разумнее и полезнее.
Оказавшись на этаже, Хенрин без стука распахнул дверь, на которой искусным мастером был вырезан свирепый, дышащий паром вепрь, настоящее исчадие той стороны.
– Вы удивительно пунктуальны, – сказал толстый человек с красным лицом и блестящим от пота лбом.
От Тэо не укрылся внимательный взгляд, отдышка и то, с какой осторожностью тот ставит ноги, подходя к ним. Словно был не уверен, что дубовый пол выдержит его немалый вес.
– Люблю, когда продавцы оправдывают ожидания. Это твой друг?
– Да, господин Гор.
– Хорошо. Хорошо. Садитесь. Вино. Фрукты.
Он пригласил их к столу, где стояла ваза с фруктами, а также несколько бутылок игристого савьятского вина с этикетками, на которых был нарисован лев – символ этого герцогства.
– Если вы голодны, я могу заказать что-то более существенное, – подмигнул антиквар, и его огромный живот заколыхался, словно бы в предвкушении всех блюд и деликатесов, что умели готовить повара чудесной таверны.
– Благодарим, но это не стоит вашего беспокойства, – ответил Тэо, подходя к окну и глядя на крышу соседнего дома.
Хенрин с удовольствием налил себе вина, предложил товарищу. Акробат, которому с детства внушали, что пьянящая ягода мешает концентрации и портит координацию, едва заметно качнул головой, отказываясь.
– Могу я взглянуть на находку? – Антиквар потер ладони.
Фокусник подвинул тяжелое блюдо с фруктами, освобождая место, с улыбкой, немного театрально, как он привык, когда показывал один из своих чудо-номеров, положил на стол тяжелый сверток.
Господин Гор машинально вытер полные ладони об одежду, развернул тряпку, извлекая на свет статуэтку девушки, сделанную из темного металла. Ее одежда напоминала туман – столь невесомой и воздушной она казалась. Руки сложены, пальцы переплетены в какой-то сложной фигуре, правая грудь обнажена. Головы у статуэтки не было – она оказалась отколота.
