Галина Романова - Пятая Печать. Дом с привидениями
– Почему-почему! – передразнила тетя. – Потому! Все-таки ты моя внучатая племянница, а не ее! Запомнила? Что она сказала тебе на прощанье?
– Ну, – вспомнила девочка, – она меня похвалила за мышей и лягушек. И спросила, что я буду делать дальше. А что я буду делать дальше?
Пожилая дама улыбнулась и покачала головой, словно девочка сказала нечто очень умное.
– Это мы решим позже. Пока отправляйся к себе в комнату, приведи себя в порядок, отдохни, переоденься. Через час мы идем к сестре Кларе в гости. А потом – ужин. Будет холодный окорок и тушеные овощи.
В доме было непривычно тихо. Нигде ничего не стукнет, не скрипнет, не вздохнет и не упадет. Анна сняла капор, переобулась и только тут, поднимаясь по ступенькам, обратила на это внимание.
– А где… э-э… ну…
– Призрак? Я его наказала, – равнодушно пожала плечами тетя. – Он стал себе слишком много позволять. А что? Он тебе так уж нужен?
– Нет, – удивилась девочка. – Просто… непривычно как-то.
Действительно, она уже почти привыкла к тому, что дом издает много посторонних звуков. Ей было как-то не по себе без скрипа невидимых шагов, без вздохов и стонов, без внезапно захлопнувшихся дверей или распахивающихся окон. Анна поймала себя на мысли, что скучает без надоедливого призрака. Если бы еще он и не был таким жутким. Например, добрым… Помогал бы ей находить потерянные вещи, рассказывал всякие истории… Как это, наверное, интересно – иметь в друзьях собственное привидение!
В комнате все было по-прежнему. Девочка спокойно переоделась и, уже раскладывая на письменном столе тетради, почувствовала на себе чей-то взгляд.
Она обернулась. Никого. Комната, как обычно, пуста. Даже мышей и пауков тут не водилось. И все-таки…
– Э-это ты?
Тишина. Такая плотная, что хотелось закричать, чтобы как-то ее нарушить.
– Прекрати! Не пугай меня больше!
Собственный голос показался чужим. Не стоило открывать рта. А вдруг…
Тихо вскрикнув, Анна зажала себе рот ладонью. На стене, как раз на уровне ее глаз, медленно проступила надпись, сделанная красными чернилами:
«Помоги мне».
Чернила потекли, и только тут до девочки дошло, что это кровь.
– Нет! – закричала она. – Прекрати! Уходи! Исчезни! Оставь меня в покое!
И схватив первое, что попалось под руку, запустила в стену со всей силой.
Надпись исчезла, как будто ее не было. Тетрадь по чистописанию врезалась в стену и шлепнулась на пол. На раскрытой странице домашнее задание оказалось размазанным, и Анна разозлилась. Это призрак во всем виноват! Все беды от него! Правильно его тетя наказала! Пусть так и остается!
Глубоко в сыром и темном подвале, там, где в прежние времена хранились вина и другие запасы продуктов, на стене висел портрет молодого человека в старинных роскошных одеждах. Рядом на полу догорала свеча. В затхлом воздухе огонек горел неровно, чадил и трепетал. И вопреки всем законам природы и живописи, глаза человека на портрете не отрывались от пламени свечи. Слабые отблески огня плясали на бледном, чуть вытянутом лице изображенного на портрете юноши, и казалось, что по его щекам бегут слезы.
Не успев войти в класс, она почувствовала смутную тревогу. Что-то готовилось. Лица одноклассниц были какие-то напряженные, голоса звучали негромко. Перед нею все расступались, словно бы из страха. А случайно взглянув в глаза Илалии, поняла, что соседка по парте что-то знает.
– Что происходит? – шепнула Анна, раскладывая книжки и тетрадки.
– Не понимаю, о чем ты, – так же тихо ответила Илалия.
– Все ты понимаешь, только сказать не хочешь. Валерия что-то задумала?
– С чего ты взяла? – округлила глаза Илалия.
– Я чувствую.
– Как червей и мышей?
– Ну да. А что?
Илалия замолчала и отодвинулась. Помалкивали и все в классе. Анна сидела как на иголках.
Но день шел, как обычно. Разве что другие девочки не разговаривали с нею, лишь бросали в сторону Анны странные взгляды. Но, не заведя себе подруг среди одноклассниц, – даже с Илалией она общалась постольку-поскольку их парты стояли ближе всех друг к другу, – Анна не придавала этому значения. Это нормально, объясняла ей тетя. Они чувствуют в тебе ведьму. Пока еще колдовская сила спит, и никто из девочек не может объяснить, в чем причина подобной неприязни. Понимание придет потом – а вместе с ним поклонение и страх. И изоляция, общение только с себе подобными.
Каждая ведьма одинока, сказали ей. Почти ни у кого из них нет своей семьи. Почти никто не имеет детей. Ее мама не хотела быть ведьмой и убежала из дома. Она попыталась вести нормальную человеческую жизнь, и рано или поздно Анне тоже предстояло сделать свой выбор. Но сейчас она была просто девочкой. И ей оказалось неожиданно больно, когда на перемене Илалия, ее единственная подруга, не подала ей руки, чтобы вместе идти совершать моцион. Вместо Анны рядом с Илалией оказалась маленькая худенькая Фаина. Она едва доставала Илалии до плеча и, вышагивая рядом, то и дело привставала на цыпочки и принималась что-то шептать своей соседке.
Девочек в классе было ровно восемнадцать, но сегодня одна из них, Софрония Железняк, не пришла на уроки, так что Анне не досталось пары. Она шла самая последняя, в одиночестве, и тихо злилась, глядя, как о чем-то шепчутся Илалия и Фаина.
Едва дождавшись окончания перемены, она улучила миг и, пока девочки рассаживались по местам, шепнула подруге:
– Вы о чем разговаривали?
Илалия удивленно вскинули брови:
– Так… болтали об уроках. А что?
– Просто я…
– Просто ты, наверное, считаешь, что я не должна ни с кем разговаривать, кроме тебя, да? Я, между прочим, не твоя собственность!
Девочка прикусила губу. Какая муха укусила обычно спокойную и доброжелательную Илалию? С другой стороны, в чем-то она права – каждый имеет право общаться с другими людьми.
– Понимаешь, я…
– Если тебе больше не с кем поговорить, я-то тут при чем? – продолжала Илалия. – И хватит уже…
– Сильвяните! Ольчевская! – послышался окрик классной дамы. – Потрудитесь замолчать!
Девочки разом закрыли рты и отвернулись друг от друга. Анна злилась. Ей казалось, что подруга ее предала. И из-за чего? Из-за мышей и червяков? Но ведь в ее сумке ничего такого не обнаружилось! И Анна не виновата… Или все-таки виновата? Нет! Это все девочки! Она бы ни за что так не поступила, если бы не их поведение!
Весь урок они промолчали. Молчали и следующий. И только после второй большой перемены, когда девочки возвращались из столовой, Илалия сама взяла ее за руку, становясь в пару.
– Извини, – промолвила она. – Я… если хочешь, я могу все объяснить.
– Объясняй, – кивнула Анна.
– Не сейчас. После уроков, хорошо?
Анна опять кивнула. На душе немного полегчало, но ровно настолько, чтобы опять насторожиться, когда Илалия потянула ее за угол дома, туда, где в стороне от учебного корпуса и жилого корпуса, где обитали пансионерки и учителя, за поляной для игры стояли сараи и хозяйственные постройки.
– Я не хочу при всех, – объяснила она.
Завернув за угол первого же сарая, Анна резко остановилась. Перед нею стояли четыре девочки из их класса. Впереди Валерия Вышезванская, а за нею три ее самые главные «подруги» и спутницы – Анастасия Сущевская, Калерия Застольная и Конкордия Ламбрехт. У всех троих, как вспомнила Анна, в сумках обнаружились «гостинцы» – у кого паук, у кого черви, у кого – крыса.
Илалия тихо кашлянула:
– Ой…
– Ты можешь идти, – отмахнулась Валерия царственным жестом, – куда хочешь. А вот с нею мы немного поговорим. Фаина!
Самая маленькая девочка в классе вынырнула откуда-то сбоку. Вид у нее был пришибленный. Она носила очки, и потому казалось, что у нее всегда слегка выпученные глаза. На Анну она смотреть боялась.
– Посмотри, чтоб никого поблизости не было, – распорядилась Валерия.
Илалия сделала шаг назад. Анна обернулась к ней:
– Уходишь?
– Пусть идет, – приказала Валерия. – И быстро!
– Я… – Илалия покраснела так, что из глаз брызнули слезы.
– Иди, – сказала и Анна. Ей было немного страшно. Не настолько страшно, чтобы умолять о пощаде или пытаться удрать, но ровно настолько, что хотелось покончить со всем как можно скорее. «Как в кабинете у зубного врача», – вспомнила она опять.
Илалия попятилась.
– Я не хотела, – пролепетала она. – Я… извини!
– Иди уж, – отмахнулась Анна. – Со мной ничего не случится!
И только она так подумала, как перестала нервничать. А донесшийся с росшей неподалеку березы стрекот сороки успокоил ее окончательно. Знакомая птица сидела на ветке, покачивая хвостом.
– Ты куда это там уставилась?
Анна опустила взгляд. Девочки стояли перед нею вчетвером.
