Ольга Вольска - Сокровище двух миров
Брат Юлиан недовольно поджал губы, отчего те еще больше стали напоминать тонкую бескровную нить.
– Что ж, Господь велел нам страдать, поэтому орден готов потерпеть ваших… сотрудников на своей территории, но при одном условии.
– Чего еще вам надо? – хрипло буркнул Виктор.
– О, не так много… Некоторое время назад к нам случайно попал один изувеченный автомобиль – «линкольн» серебристого цвета. – Юлиан выдержал эффектную паузу, наблюдая за реакцией оппонентов. – Вижу, вы понимаете, о чем я говорю. Так вот, я хотел бы восстановить машину, но, к сожалению, в ордене нет подобных специалистов. Посему отремонтируйте «линкольн», а мы в свою очередь закроем глаза на ваше пребывание здесь. Думаю, ни господину Криэ, ни вам, о вспыльчивый брат мой во Христе…
– Крысюк помойный тебе брат во Христе, – буркнул себе под нос оружейник.
– Так вот, я думаю, что если вы уже умудрились однажды восстановить этот автомобиль, то повторить сие действо не составит для вас особого труда.
– Хорошо, мы подумаем над вашим предложением, – уклончиво ответил Профессор, всем видом показывая, что разговор окончен.
Иезуиты во главе с наместником не замедлили откланяться.
– Вы намереваетесь согласиться, Профессор, – скорее констатировал, нежели спросил Виктор.
– И вам советую сделать то же, – вздохнул Криэ. – Исключительно ради безопасности вашей подруги, ну и вашей, само собой. – Он выбил прогоревшую трубку. – Мы возьмемся починить «линкольн», но ведь никто не утверждает, будто мы его починим именно так, как требуется господам иезуитам… – Профессор заговорщицки подмигнул враз повеселевшему байкеру.
Тихий унылый дождь монотонно стучал по крыше. Приглушая все остальные звуки города, заставляя напрягать слух и порождая тревожное ожидание опасности. Раньше Радиславе нравились такие дни. Можно забиться в теплое логово, свернуться калачиком и, ни о чем не думая, слушать тихий шелест воды. Сейчас не думать не получалось, и это действовало на нервы. Оборотничка взяла в руки квиддеру, пару раз перебрала по струнам и раздраженно отшвырнула от себя инструмент. Снизу было слышно, как возятся в гараже Виктор с Профессором, разбирая покалеченный автомобиль. Менестрель скользнула к двери, но застыла в нерешительности. После сегодняшней стычки с иезуитами байкер весьма настоятельно просил ее не разгуливать по городу в одиночку. Радислава сердито закусила губу. Да кто он такой, чтобы ей указывать! Откуда-то изнутри поднялась волна ярости с едва уловимым оттенком обиды. Тоже тут собственник нашелся!
Оборотничка решительно толкнула дверь и шагнула под дождь, подставляя лицо прохладным каплям. Легко перемахнула через лестничные перила и бесшумно приземлилась на плиты двора. Влажный камень холодил босые ступни. В два прыжка она достигла ограды и оказалась на улице. Мелкие капли скользили по узорам татуировок, словно по руслам. Майка мгновенно стала влажной.
Бежать, бежать… Бежать, чтобы избавиться… От чего, она и сама не знала. Кинулась вниз по улице, расплескивая воду из луж. Дождь обволакивал мягкой пеленой, растворяя ее след в паутине городских улиц.
Радислава не знала, сколько бежала вот так, без цели петляя в лабиринтах старинных улочек, упиваясь дождем и тщетно пытаясь изгнать вдруг нахлынувшее ощущение пустоты. Даже в этом отчаянном беге ей чего-то не хватало. Пустота настоятельно требовала заполнения, грозя разрастись в болезненную язву. Слова рождались сами по себе и складывались в строки песни, облегчая мятущуюся душу.
Куда же выведет кривая?
Соблазнов столько, боже мой!
Кто не рожден для створок рая,
Тому до ада по прямой.
Прими меня, земля, такую,
Прости за дерзкие слова,
И перед смертью я ликую,
Ведь я в стихах всегда жива.
Бросаюсь рифмами с пеленок,
Смутив поэзии родник,
Я бесшабашна, как ребенок,
Порой ворчлива, как старик.
Мы все твои, земля, с рожденья,
В нас спесь мирскую заглуши,
Покиньте мир без сожаленья —
При жизни смейтесь от души.
Пускай мне жить осталось малость,
Но не гнетет меня печаль…
Вслед кто-то крикнет: «Доигралась!»
А кто-то скажет: «Очень жаль…»
– Ай! – Споткнувшись на ровном месте, оборотничка кубарем пролетела сквозь живую изгородь и, растянувшись на траве, перевернулась на спину, жадно глотая льющуюся с неба воду. Раскинула руки, будто пытаясь охватить нависшие над городом свинцовые тучи, но тут же резко села, напряженно прислушиваясь и оглядываясь.
В нескольких метрах от нее, чуть смазанные пеленой дождя, виднелись увенчанные покосившимися крестами холмики. Черт знает как, но, похоже, ее занесло на одно из маленьких пригородных кладбищ, старых и заброшенных.
«Символично, как раз под настроение…» – мрачно подумала оборотничка, машинально хватаясь за рукоять уруми. Неожиданно ближайшие холмики начали проседать, будто их смывал дождь. Выворачивались и падали старые кресты. Из сумеречной дождевой пелены выступали поджарые сгорбленные фигуры. Тускло фосфоресцировали провалы глаз. Воздух наполнился тухлым смрадом. Оборотничку едва не стошнило.
«Гули, – догадалась она, – разорители могил, пожиратели падали…» Однажды, много лет назад, ей с наставником довелось заночевать близ такого же старого маленького погоста. Им только чудом удалось выбраться. Марк тогда положил с десяток этих дрянных тварей…
Уруми плавно, словно серебристая змея, выскользнул из поясных петель. Радислава хлестнула мечом по воздуху, обрамляя себя смертоносным росчерком. Сбежать от себя у нее не получилось, а от гулей и тем более не выйдет. Эти могут гнать добычу часами. Оборотничка вздернула верхнюю губу, обнажая клыки, и глухо зарычала…
Незваный гость хуже инквизитора. Именно такого мнения всю жизнь придерживался его светлость старший князь Высокого дома ди Таэ. Даже если этот гость – друг семьи. Ведь никогда не знаешь, что принесет подобный неожиданный визит. Однако Эрик терпеливо ждал, пока Иль ди Амбер-э’Скрипто выпутается из насквозь промокшего плаща и высушит заклинанием волосы. От такой экстренной сушки каштановые локоны мастера-травника пышно подскочили выше ушей, сделав его похожим на веселого пуделя. Госпожа кардинал хихикнула и едва не плеснула кофе мимо чашки. Иль попытался пригладить непокорные волосы, но тщетно.
– Иногда меня терзают смутные подозрения, что моя прабабка согрешила с сильфом! – отчаявшись привести шевелюру в порядок, тяжело вздохнул травник. – Только у этого народа волосы торчат как заблагорассудится!
– Да ладно тебе причитать, – со смешком отозвался Эрик, забирая свою чашку. – Твое уродство уже ни одна красота не испортит. Расскажи лучше, что погнало тебя из дому в такую собачью погоду?
– Да, пожалуйста, мастер-травник, – поддержала мужа Злата.
– Когда я отбывал из дому, у нас стоял теплый ясный сентябрьский вечер, а не эта занудная мокрядь, – покачал головой Иль. – Что же до дел насущных… О перспективном отроке Диметрии можете не волноваться. Мальчик прекрасно освоился у нас. Его приняли в дом э’Скрипто…
– Мы в долгу перед старшим лэрдом. Это большая удача, что вы согласились забрать непоседливого мальчишку. – Госпожа Пшертневская передала травнику кофе. – Под вашей защитой ребенку ничто не будет угрожать.
– О, не стоит беспокойства! – Тонкие пальцы Иля обхватили чашку, и травник блаженно зажмурился, впитывая тепло. – Лэрд Лаэн очень доволен – у мальчишки ярко выраженный талант узорщика… Мм… буквально ощущаю, как жизнь возвращается в мое озябшее тело… – Он отхлебнул кофе.
Эрик продолжал пытливо глядеть на друга, ожидая продолжения. Однако травник возобновил разговор не раньше чем отпил несколько глотков, вдоволь посмаковав ароматный напиток.
– Но суть моего визита в Будапешт не в этом, – наконец-то соизволил произнести Иль.
– Да уж, я сильно сомневаюсь, чтобы ты прибыл исключительно ради распивания кофе в нашей скромной компании, – саркастически хмыкнул князь.
– Эрик, я говорил тебе, что ты несносен? – вздохнул травник, отставляя чашку.
– Сто раз… а может, и двести, я уже сбился со счета. Но ничего, с удовольствием послушаю еще. Кстати, не отвлекайся, излагай…
– Ох, ты несносен! Но это к делу не относится… Слушай, я хочу тебя предупредить: мой зловредный батюшка, будь он трижды неладен, что-то задумал. У дома Скрипто довольно широкая сеть осведомителей. Не так давно лэрд Лаэн получил сведения о том, что его сиятельство герцог ди Амбер уж больно интересуется личной жизнью представителей Высокого дома ди Таэ. Это раз. К тому же сиятельного мерзавца-герцога видели в компании капитана Айтера Даграя. Это два.
– Кого? – не поняла Злата.
– Айтера Даграя, – терпеливо повторил Иль. – За исключением того, что ничего хорошего из этого союза не выйдет, я мало что могу о нем рассказать. Спросите лучше у капитана «Эоловой арфы»… Даграя раньше называли одним из знаменитейших воздухоплавателей, лучшим после капитана «Арфы», но далеко не таким благородным. Эрик, будьте осторожны, я подозреваю – герцог готовится нанести вам удар, дабы отомстить за поражение, нанесенное ему в собственном замке. И насколько я знаю своего отца, а я хорошо его знаю, удар этот направят отнюдь не на тебя…
