Ульяна Каршева - Оберег для огненного мага
«Карея я презираю, поэтому думать о нем ни отдельно, ни в паре с его братом не буду», – сердито напомнила она себе.
…Вторник, рабочий день после двух выходных, начался с уже привычной поездки к Тиарнакам, а потом отец отвез Алексу в университет.
Она обернулась к нему с крыльца и помахала рукой, следя, как отъезжает его машина. А потом вздохнула, вспомнила, что в сумке темный шоколад, который будет компенсировать ей силы, выпитые Ферди, и уже с улыбкой вошла в вестибюль корпуса.
Только и успела дойти до лестницы на второй этаж…
Толпа, бросившаяся к ней со всех сторон, в первую минуту напугала.
– Алекса, это правда, что ты с Кареем поссорилась?! – взволнованно закричала Лидия. – Ты что?! Так нельзя! У него соревнования на носу, а ты?!
Девушки, знакомые и незнакомые, мгновенно окружили ошеломленную Алексу и наперебой заговорили с нею. Точнее – немедленно накинулись на нее с негодующими воплями, требуя помириться с ведущим игроком команды «Саламандра», а то, не дай бог, «Драконы» отыграются в этот раз, и их корпус останется без победы!
Через некоторое время Алекса только сумрачно выслушивала студенток, обеспокоенных психологическим состоянием своего кумира, и кляла себя на чем свет стоит, что не сумела догадаться, как будет воспринята эта история в университете. Она даже не пыталась объяснить или что-то доказать взъерошенным девушкам, которые старательно объясняли ей, что такое для «Саламандры» плохое настроение Карея. Они убеждали ее так страстно, что она, с недавнего времени привыкшая очень чутко прислушиваться к голосам, расслышала, как общая взволнованность постепенно переходит в раздражение и даже злость. И не могла понять, что же теперь делать. Страха нет: поорут, поорут – и отстанут. Но раздражает… Прорваться мимо них? В таком состоянии студентки могут поймать ее и заставить сделать то, что хочет толпа. А не прореагировать – та же толпа сейчас перейдет в новую фазу своего раздражения. «Фанатки чертовы», – угрюмо подумала она, поглядывая по сторонам в поисках слабого места толпы, сквозь которое бы смогла прорваться…
Что-то стукнуло со стороны входной двери корпуса, и испуганный голос закричал:
– Девчонки, Карей приехал!
И было в том возгласе такое изумление, что даже самые крикливые девицы замолкли.
Негромкий разговор студентов тоже стих: удивленные парни, которые до сих пор не обращали внимания на расшумевшуюся девичью компанию, развернулись к двери.
Воспользовавшись всеобщим недоумением, Алекса протиснулась мимо двух-трех девушек. Успела вовремя.
Распахнулись двери корпуса.
На пороге появились двое. Невыносимо высокомерный Карей, не сразу узнаваемый, непривычный – в строгом костюме, держал под руку поразительное воздушное создание, при виде которого среди девушек-студенток пронесся еле слышный завистливый шелест-стон. Создание, при более внимательном взгляде на него, оказалось хрупкой девушкой в необычном для учебного заведения наряде – в словно струящемся платье, которое переливалось оттенками небесно-голубого цвета. Тонкий поясок подчеркивал не только тончайшую талию и высокую грудь, но и широкую юбку, на ходу будто мягко плывущую невесомым облаком. Девушка отличалась невероятно бледным лицом – по форме классическим сердечком, очень худеньким, а также огромными глазами – отрешенными, словно незнакомка витала в облаках.
Теперь и Алекса ощутила собственную неполноценность как… привлекательной женщины, отчетливо поняв зависть тех, кто стоял рядом. Это воздушное существо поражало женственностью, которая проявлялась не только во внешности, но и в самой ее природе.
Не меняя равнодушно-надменного выражения лица, словно не замечая собравшихся, Карей естественным движением перенаправил спутницу в сторону от столпившихся на их пути студентов. Поразительная пара спокойно прошла к другой лестнице и остановилась у лифта.
Когда Карей со спутницей пропал в кабине лифта, за закрытыми дверями, Лидия вздохнула над ухом Алексы и виновато сказала:
– А я понять не могла, почему ты молчишь… Извини. Налетели, как мегеры, ни в чем не разобравшись, а тут вон оно как, оказывается… Алекса, ты только не переживай, ладно? Все огневики такие… ну, ветреные. А у тебя еще все… – Она смущенно замолчала, кажется, понимая, что, вместо утешения, растравляет душу одногруппнице. И поспешно закруглилась: – Все устаканится, правда, девочки?
И вся девичья толпа, недавно ругавшаяся, так же искренне начала утешать Алексу, которую бессердечный огневик легко променял на мага-воздушницу, учившуюся в корпусе индивидуально, один на один с преподавателями, после того как оказалось, что ее специализацией является управление погодой. Оторопевшая Алекса все же сумела ощутить иронию положения: утешая ее, студентки утешали себя. Как и она, они ничем не могли привлечь внимание такого завидного парня, как Карей. Поэтому сейчас находили горькое удовлетворение, что обративший было на Алексу внимание огневик быстро расстался с такой же, как они, универсальной ведьмой.
– Все хорошо, – спокойно сказала она, когда настал момент затишья. – Переживу. Вам не кажется, что пора разойтись по аудиториям?
– Это точно, – подхватила Лидия. – А с воздушницей что спорить? Не соперники…
– Лидия, я немного у окна постою, – шепнула ей Алекса, – а потом вернусь в аудиторию, ладно?
– Иди-иди, – сердобольно сказала одногруппница. И повернулась к остальным, чтобы с ними подняться по лестнице, активно обсуждая последние новости с любовного фронта известного огневика.
«Можно было поехать на лифте, но ведь есть время обмыть косточки Карею и его воздушнице», – цинично подумала Алекса, медленно спускаясь по трем ступеням лестницы к вестибюлю.
Мысли метались в длиннейшем диапазоне от: «Как он мог так быстро?!» до – Карей-то подумал, как обелить ее в университете, а она даже не сообразила, что сокурсницы могут обвинить ее в ссоре… Если он, конечно, именно это сделал, придя в корпус под руку с воздушницей, а не завел новую интрижку… Внутренне, хоть и вяло возмутилась сама на себя: а что? С нею, с Алексой, какие-то отношения, а как с воздушницей – так интрижка? «Ты несправедлива, Алекса, – с горечью подумала она. – Ты же этого хотела, чтобы он был тебе незнаком. И он выбрал лучшее положение, при котором не смог бы быть назван… приставалой…» И тут же думала о другом: слишком уж демонстративно Карей привел эту девушку. Напоказ. Или она, Алекса, снова утешает себя? Да что такое… Она же и правда не хочет, чтобы он даже приближался к ней!.. А может, он специально привел воздушницу демонстративно, потому что хотел, чтобы к Алексе не приставали?
И снова вспоминала, каким странным, незнакомым стало лицо Карея. Неприступным и слегка презрительным… Чужим для нее лицом… Когда Алекса поняла, что мысленно произнесла, она мысленно же пожала плечами: а он вообще-то и должен быть таким – для нее. По договору. Чего ж она… переживает?
И внезапно замерла. Среди небольшого количества студентов, все еще прохаживающихся по вестибюлю, она совершенно неожиданно увидела фигурку, которой здесь быть просто не должно! Маргот! Девушка, кузина Тиарнаков-младших, задумчиво стояла сбоку от входных дверей. Лицо сосредоточенно, глаза обращены в пустоту пространства, чуть вниз, как будто она зациклилась на какой-то грустной мысли.
Придерживая сумку, свисающую на ремне с плеча, Алекса изо всех сил помчалась к ней. Всего-то несколько шагов до двери!
– Маргот!
Девушка вздрогнула и, чуть не подпрыгнув на месте, рванула из корпуса. Ошалевшая от неожиданности и ее прыткости, Алекса даже затормозила, а потом опомнилась и, чудом не врезавшись в группу опаздывающих студентов, проскочила их и помчалась за нею.
– Маргот! Подожди! Я только поговорить хочу!
Девушка уже стояла у небольшой машины с распахнутой дверцей со стороны водителя и, судя по напряженной фигурке, готовилась, если что, немедленно закрыться в ней. Алекса чуть не добежала и пошла спокойно, чтобы не спугнуть девушку. Впервые она так безалаберно отнеслась к тому, что не только опоздала на занятия, но и, кажется, к своему собственному изумлению, собирается пропустить пару. Не доходя шагов трех, она заметила, что Маргот собирается прыгнуть в машину. И застыла на месте.
– Если бы я собиралась ругаться с тобой, то в первую очередь подала бы на тебя в комиссию по расследованию незаконных магических действий, – четко сказала Алекса. – И не пыталась бы тебя преследовать с воплями на улице. Мне нужно с тобой поговорить. Очень. Если боишься, можешь сесть в машину – я останусь здесь, на улице. Но мне очень надо поговорить с тобой. Честно, я не буду драться.
Наверное, взволнованные интонации в голосе Алексы подействовали. Маргот, настороженно глядя на нее, прикрыла дверцу машины и спросила:
