Александра Лисина - Профессиональный некромант. Мэтр на учебе
– А почему вы выбрали именно это заклинание, Невзун? – осведомился светлый, едва заметно проверяя мои слова. – На мой взгляд, оно не слишком подходит для таких целей.
Я мельком покосился на застывших у стены сокурсников и неохотно признался:
– Из данной группы заклятий я пока освоил только это. На остальные у меня не хватило времени.
Мастер наконец улыбнулся.
– Молодец, не соврал. Но все равно «незачет»: для того, чтобы освоить эту тему, нужно уметь не только ранить ни в чем не повинную крысу.
– Я просто не успел закончить… Вы позволите?
Светлый удивленно моргнул, когда я решительно вернулся к столу и снял чистый лоскут ткани с заранее приготовленного лотка с инструментами. Затем достал оттуда тонкую иглу, сноровисто, всего лишь раз промахнувшись мимо ушка, вдел в нее такую же тонкую нитку, склонился над бесчувственной крысой и в несколько уверенных стежков заштопал ей кожу на груди и животе. В одном месте, правда, шов получился неровным, в другом я перетянул тонкую шкурку, едва ее не порвав, но в целом получилось пристойно.
Конечно, мастер скривился и сокрушенно покачал головой, едва не заметив, что для таких ран каждый шов должен быть наложен отдельно, своей ниткой и завязан на крохотный узелок. Однако я не дал ему времени возразить – едва убрав иглу, положил окровавленную ладонь на распятое тельце, чуть его прижал, чтобы ощутить, как колотится маленькое сердце, а затем, взявшись за кончик длинной нитки, шепнул первое из обязательных для программы первого курса исцеляющих заклятий – то самое, сберегающее. Наложил на нитку еще одно небольшое заклятие, сделав ее скользкой, а затем одним движением выдернул ее наружу, завершив работу. Буквально за мгновение до того, как исцеляющее заклятие полностью закрыло ранки на теле крысы, и до того, как она, лишившись удерживающих чар, с визгом подскочила на столе.
В оглушительной тишине я спокойно прижал розовый хвост пальцем, аккуратно поднял извивающееся тельце в воздух и с невозмутимым видом передал удивленно кашлянувшему мастеру. А пока тот придирчиво ее ощупывал, так же спокойно вытер руки, снял с себя фартук и вопросительно взглянул на светлого.
– Что вы теперь скажете, учитель?
– Гм… – задумчиво обронил он, не отрывая взора от возмущенно пищащей крысы. – Вы избрали убедительный способ доказать, насколько хорошо усвоили первую главу учебника, адепт Невзун. Вы ведь для этого явились сюда с утра пораньше и упорно препарировали живую крысу?
Я многозначительно улыбнулся.
– Мне показалось, так будет лучше.
– Безусловно, – сухо заметил мастер и отпустил несчастную крысу, позволив ей с пронзительным писком шлепнуться обратно на стол, а затем спрыгнуть на пол и метнуться в самый дальний угол комнаты. – Что ж, видимо, дальнейшее ваше нахождение на этом уроке будет нецелесообразным – ничего нового вы из него не почерпнете… кроме разве что удивления при виде того, как нервно ваши однокурсники отнесутся к практической работе. Какое у вас следующее занятие?
– Общая некромантия, мастер Ворг.
– Ступайте, готовьтесь, – разрешил старый маг, проявив неслыханную щедрость, на которую я, признаться, очень рассчитывал. А потом нахмурился и добавил: – Но вечером загляните ко мне – я попробую поговорить с ректором.
– Благодарю, – почтительно поклонился я.
Он сделал вид, что не услышал, и демонстративно повернулся к другим ученикам, а я выпрямился и поспешил покинуть подвал, по пути ободряюще подмигнув опоздавшим, как всегда, темным и послав донельзя удивленной некроманточке самую обаятельную из своих улыбок.
«Отлично, – подумал я, выбравшись на свежий воздух. – Ворга все еще легко просчитать. Первого занятия у мэтра Кромма сегодня по расписанию нет, так что у нас будет достаточно времени, чтобы поговорить без свидетелей. Он, правда, еще спит, но вряд ли у себя дома: скорее всего, старик почти не вылезает из лаборатории».
– Эй, ты куда? – удивленно спросила артефактная дверь мастера Ворга, когда я решительно двинулся прочь. – У тебя что, занятие закончилось?
Я помахал ей рукой.
– Вечером вернусь, драгоценная. Тебе что-нибудь принести в подарок?
– Еще не хватало, – буркнула она, но губы разошлись в довольной улыбке. – Не шуми только, когда вернешься. У хозяина очень чуткий слух.
«Я знаю», – усмехнулся я про себя и ускорил шаг. А точнее, перешел на бег, не желая терять время. Потом, правда, пришлось сбавить скорость, поскольку впереди замаячил тот самый пространственный карман, куда я вчера запихал разозленного Нича, однако, как вскоре выяснилось, никто меня там не поджидал. Сам карман оказался пуст, а рядом не нашлось ни единой ловушки.
Это было не слишком хорошо. Потому что одно дело, когда затаивший обиду старик выплеснет возмущение тут же, и совсем другое, если он сейчас вынашивает план мести. Совершенствует его, любовно продумывает все до мелочей… особенно если этот старик – дважды умерщвленный, самолюбивый и крайне уязвленный светлый, сполна познавший все особенности непростого характера такого же немолодого некроманта.
Осторожно обойдя подозрительное место, я несколько мгновений обдумывал эту мысль, гадая, не перегнул ли палку, но потом решил, что раньше времени беспокоюсь, и устремился к учебному корпусу. Вернее, к телепортационным аркам, одна из которых благополучно переправила меня в общие лаборатории, предназначенные для обучения как темных, так и светлых адептов и расположенные в подвальном этаже учебного корпуса.
«Надеюсь, Кромм там, – подумал я, без всякого труда попав в нужное место. – Вряд ли старик рискнет ночевать в лабораториях Черной башни – с ними связано слишком много воспоминаний, а он всегда был чересчур сентиментален. Если же нет, то мне придется бежать к нему домой через парк или дожидаться приглашения в гости от темных… а когда еще это будет».
Оглядев мрачное помещение и отойдя на пару шагов от стационарной арки, я выглянул в коридор и хмыкнул: сколько себя помню, эти катакомбы всегда были плохо освещены. А после первой же развилки здесь начнется такая пространная сеть тоннелей, что их карты, наверное, и по сей день ни у кого нет. В свое время тут даже призраки водились, пока их не заставили исчезнуть. А еще сюда частенько сбегали какие-нибудь экспериментальные образцы, и за ними потом охотился весь преподавательский состав, отменив на время поимки большую часть занятий.
Правда-правда. Пару раз сам открывал на спор клетки и гордился тем, что после моего саботажа уроков не было по неделе. Потому что те зверюги, которых у меня хватало наглости выпустить на волю, обратно загонялись с немалым трудом.
Эх, хорошие были деньки!
Создав двух небольших светляков и без помех добравшись до развилки, я оглядел исчерканные всевозможными метками стены и, повернув направо, невольно улыбнулся. Сколько тут адептов в свое время заплутало – не счесть. Ставь эти глупые крестики – не ставь… не было никакой гарантии, что тот коридор, по которому ты вчера пришел в лабораторию, не приведет тебя сегодня к канализационному стоку. Конечно, ничего серьезного с адептами никогда не случалось, и пропавших на вторые-третьи сутки все равно находили, но была в этих стенах какая-то особенная, старая магия, которая вызывала благоговейный трепет и неудержимое желание разгадать ее многовековые тайны.
Это ощущение посетило меня и сейчас, когда я шел по пустым коридорам и с любопытством всматривался в царящую впереди тьму.
Зловещая тишина, кромешный мрак, сдавливающий со всех сторон, тихие звуки шагов, гулким эхом отражающиеся от каменных стен, черные пасти тоннелей. Так и ждешь, что сейчас на тебя бросится какой-нибудь монстр. С потолка свисает паутина, пол покрыт густым слоем пыли, в воздухе повис стойкий запах тлена… Нервы напряжены до предела, словно на неспокойном кладбище в полночь, беспокойный взгляд беспрестанно шарит по темноте в поисках малейших признаков движения…
– Стоп! – внезапно замер я, с подозрением присмотревшись к полу. – А пыль-то откуда взялась в таком количестве?! Если здесь проходят занятия, ее быть не должно…
– А вот тут ты прав, – насмешливо заметили откуда-то сзади. – Но о своем открытии уже никому не расскажешь.
То, что я сделал дальше, получилось машинально. Так, как и много раз до этого, находясь в каком-нибудь симпатичном месте вроде склепа с неупокоенными зомби или рядом с кишащими мавками болотами.
Первое – мгновенно погасив сразу оба светляка, резко усилил чувствительность глаз и второе – отпрыгнул в сторону, шарахнув по собеседнику заклятием мгновенного разложения.
На живых оно действовало подобно кислоте, разрушая мягкие ткани и оставляя от нападающего лишь голый скелет, а у мертвых как минимум вызывало оцепенение из-за повреждения управляющих структур удерживающего заклятия, а как максимум – разносило их на куски.
