Бронислава Вонсович - Я ненавижу магические академии
– Ладно, какой бокал нужен? Про вино я запомню, но у нас сейчас учебное занятие, можно представить, что это белое.
– Боюсь, у меня не столь хорошо развито воображение.
– После пары бокалов разовьется, – нагло подмигнул он мне, протягивая фужер.
Я подумала, что десять эвриков за это издевательство совершенно недостаточно будет, и отхлебнула немного. Вино оказалось довольно приятным, немного терпким и с каким-то странным привкусом, которого я до сих пор не встречала.
– Так что с устрицами?
– Проще простого, фьорд Дершели. Берете в левую руку. Левую, я сказала. Вот правильно. Поворачиваете к себе острым концом. Теперь нож для устриц. Надеюсь, вы запомнили, как он выглядит? Вот молодец, – похвалила я его, когда он безошибочно взял нужный предмет. – Теперь раздвигаем створки… Фьорд Дершели, да у вас талант к поеданию устриц.
Для закрепления занятия мы съели все, что было на тарелке. Я выпила еще бокал вина. Пусть оно и не подходило к этому блюду, но делало меня намного терпимее к моему ученику. Он уже даже начал мне казаться привлекательным. Этак после трех бокалов в красавчика превратится.
– Фьорд Дершели, наше занятие окончено, – радостно возвестила я. – С вас оговоренная плата.
– Не понял, – напрягся он. – А ты что, без ночевки?
– Что, простите? – мне показалось, что вино сыграло со мной дурную шутку и у меня начались слуховые галлюцинации.
– Я к тому, что завтра утрам на занятия вместе пойдем, – и он хозяйским жестом положил руку мне на талию.
– Фьорд Дершели, вы забываетесь! – отцепить его руку от себя оказалось не так уж и просто. Она была такой же прилипчивой, как и он сам. – Отпустите меня немедленно.
– Да я же не задаром, – задышал он мне винными парами куда-то в район уха. – Заплачу, все честь по чести. Этикет-то ты преподаешь не очень, надеюсь, в постели покажешь себя лучше.
– Да как вы смеете!
– Ой, только не надо из себя святую невинность строить, – фыркнул он. – Будто никому неизвестно, почему твою семью арестовали, а тебя выпустили. Да и в середине семестра приняли не просто так. А чем я хуже Кудзимоси, что ты с ним за место спать можешь, а со мной за деньги – нет?
Я все же вырвалась из его липких рук, развернулась и дала по наглой прыщавой роже. Все занятие мне очень хотелось это сделать, но я себя сдерживала, надеясь на вознаграждение. Пожалуй, эвриков мне теперь все равно не видать. К двери я шла не торопясь, всем своим видом выражая презрение.
– И далеко ты собралась? – крикнул он мне вслед. – Все равно сейчас назад прибежишь, а я тогда еще подумаю, платить тебе утром или не платить. Вино-то было особенное.
То, что вино было особенное, я поняла сразу, как оказалась в коридоре мужского общежития. Каждый встреченный фьорд казался мне все более и более привлекательным. И мне уже действительно приходилось сдерживаться, чтобы не проявлять вполне определенного интереса к лицам противоположного пола. Я ускорила шаг, почти побежала. Мне нужно в лечебный корпус. Немедленно. Ох, а может, не нужно? Вон какой фьорд замечательный, бесхвостый…
Из последних сил я одернула себя, чтобы не повиснуть на шее у замечательного бесхвостого фьорда, выпрашивая у него поцелуй и не только, и поняла, что до лечебного корпуса могу и не дойти. Зато наша башня Магии Земли была совсем рядом, и в ней был Кудзимоси, который сегодня дежурит.
По лестнице я не шла – бежала. Мысль в голове осталась одна – только бы не упасть. В кабинет я ворвалась, не снижая скорости. И удивленный взгляд Кудзимоси меня не остановил.
– Фьорда Берлисенсис? Что вас сюда привело?
Боги, какой он красивый, оказывается. А голос… Одним голосом с ума свести можно. На миг я даже застыла в восхищении посреди кабинета. Но желание внутри меня выросло до такой степени, что требовало решительных действий. Колени у декана оказались на редкость удобными. Обняла я его за шею и со счастливым вздохом потянулась к губам.
– Фьорда Берлисенсис, если это единственная помощь, которую вы способны оказать факультету, то должен предупредить – я в ней не нуждаюсь.
Но меня его слова волновали совсем мало, я пыталась поймать ускользающие мужские губы, и все мои мысли были заняты только этим. Да поцелуй же ты меня наконец!
– Да что с вами?
Он помолчал некоторое время, пытаясь меня сбросить со своих колен, даже с кресла попытался привстать. Потом вдруг выругался и начал торопливо выдвигать ящики стола, уворачиваясь от моих ласк. Хвост его обвился вокруг моей талии, и это было бы волнительно, если бы это было вариантом объятий, но нет – он хотел, чтобы я была от него подальше, и использовал хвост только для этого.
– Фьорда Берлисенсис, выпейте немедленно.
Он сунул мне под нос флакон с чем-то настолько дурно пахнущим, что я даже скривилась.
– Не хочу, – его губы были совсем рядом и манили меня куда больше. – Ну поцелуйте же меня наконец!
– А потом вы выпьете? – уточнил он.
Я кивнула и наконец получила то, чего просила, – нежный, но страстный поцелуй, проникающий в самые глубины моего тела и заставляющий вибрировать каждую жилку внутри. В голове промелькнула мысль, что Антер это делал намного, намного хуже. Все же, когда имеешь материал для сравнения, можно говорить более определенно. Сейчас бы я ни за что не сказала, что мой бывший жених целуется как бог – боги это делают явно лучше. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, закончился и поцелуй. Кудзимоси подло воспользовался тем, что я приоткрыла рот для нового поцелуя и влил зелье, которое на вкус оказалось еще гаже, чем на запах. Я закашлялась, в горле запершило. Я торопливо схватила стоящую на столе чашку с горячим чаем и сделала несколько глотков. Но горечь во рту не проходила, так что я попыталась заесть ее лежащим в вазочке печеньем.
– Фьорда Берлисенсис, может вы наконец слезете с моих колен? – усталым голосом сказал декан. – Мы-то с вами знаем, что я вам как отец, но случайные посетители могут и неправильно понять.
И только тут я осознала, что продолжаю не только придавливать к креслу Кудзимоси, но и обнимать его за шею, и самое страшное, что при этом я не испытывала ни малейшего неудобства от происходящего. Я торопливо соскочила на пол и смущенно сказала:
– Простите, фьорд Кудзимоси, я немного не в себе была. Меня опоили.
– Садитесь, фьорда Берлисенсис, – он кивнул на стул. – И кто это сделал?
Я немного поколебалась, стоит ли об этом говорить, все же такие вещи на женской репутации сказываются не лучшим образом, но крошки орехового деканского печенья во рту располагали к откровенности, поэтому я сказала:
– Кирби Дершели.
– Одни проблемы с этими платниками. И дар ниже минимального, необходимого для приема, и постоянные нарушения. Учиться не хотят, только развлекаются. Считают, если уж заплатили, то диплом у них в кармане. Как вас только к нему занесло, фьорда Берлисенсис? Вы же утверждали, что у вас жених появился. К чему вам по посторонним мужчинам ходить? Да еще и пить там непонятно что?
– Мы с ним на урок по этикету договорились, фьорд Кудзимоси, – пояснила я и вспомнила. – А он даже не заплатил, хотя я честно провела все занятие полностью.
– Да, как-то с работой у вас не складывается, фьорда Берлисенсис, – заметил он. – Сплошные убытки и вам, и факультету. Может, попытаетесь прожить на стипендию? Деньги, что я вам ссудил, можете не возвращать.
Чувствовала я себя крайне неловко, старалась лишний раз на собеседника не смотреть, а то сразу вспоминала о его поцелуе и начинала хотеть еще одного. Может, вино Дершели еще не все вышло?
– Мне одной стипендии не хватит, – покачала я головой. – У меня одежды нет совсем никакой. Даже второго платья. И туфли одни.
– Вам же должны были вернуть личные вещи, – удивленно сказал декан. – Они аресту не подлежат. Во всяком случае, необходимые для обычной жизни.
– Не вернули, – пожала я плечами. – А теперь я и выходить с территории Академии боюсь – там Нильте и Суржик.
Я потерла бок, в том месте, где его касался кудзимосивский хвост.
– У меня синяк будет, – жалобно сказала я декану, наткнулась на его недоумевающий взгляд и пояснила. – От вашего хвоста.
– Пишите заявление, – он нагло проигнорировал мою жалобу и придвинул ко мне лист бумаги. – На Дершели. Будем его отчислять, благо повод появился. И Ясперс мне слова сказать не сможет.
– Фьорд Кудзимоси, я бы не хотела, чтобы эта история стала достоянием общественности, – твердо ответила я. – Вы представляете, какие слухи начнут ходить?
Тут я вспомнила, что говорил Кирби, и загрустила еще сильнее. Похоже, моей репутации история с ним повредить уже не сможет. После всего Фринштадского Бюро Расследований, выпустившего меня по озвученной Дершели причине, и декана факультета Земли, принявшего меня в нарушение правил по той же причине, жалкий прыщавый юнец со своим вином погоды уже не сделает.
