Марина Дробкова - Маг моего сердца
– Не всегда, – тут же отозвалась Этель. – Но я работаю над этим. – Она вновь улыбнулась:
– Хочешь покрасить волосы? Я могу принести тебе чудную смесь. Сегодня все-таки выпускной.
– А в какой цвет?
– Какое у тебя платье? – задумчиво спросила она.
– Красное.
– Хм. Я хотела предложить каштановый, но к красному платью… Пожалуй, нет. Мы сделаем из тебя платиновую блондинку – хочешь? С темными глазами будешь смотреться эффектно.
– Хочу! – закивала я головой.
И тут же желание жить возвратилось ко мне. Как к любой нормальной женщине, когда она собирается, ни много ни мало, изменить имидж.
Но до приготовлений к празднику было еще далеко. После завтрака мы дружной толпой отправились сдавать экзамен. Каждый прихватил рисунок с изображением мира, который долго и тщательно выбирал. Я, например, остановилась на Древней Греции. Просто и красиво.
Увидев Даймонда, который, вместо обязательной формы, заявился в бордовом свитере, я чуть с ума не сошла. Такой важный день, а он! Похоже, Этель не так уж неправа. Дите, как есть.
– Баум! – с тяжелым вздохом произнес Ральф, встретивший нас у самой лестницы.
– Это счастливый свитер! – заявил креадор. – Мой талисман. Я без него не могу.
– Посмотрим, как он поможет тебе сегодня, – злее, чем обычно, прошипел Ральф. Видимо, Даймонд его окончательно достал. Что не удивительно.
В вестибюле стоял огромный стол с разложенными билетами. За ним восседали профессора. Ральф встал рядом и, как обычно, улыбнулся своей саркастической улыбочкой.
– Первый этап – теория, коллеги. Тянем билет и рассказываем. Времени на подготовку не будет: вы же понимаете, жизнь вам его не даст. Кто рассказал билет – тут же тянет конвертик вот из этой стопки. – Ральф, как фокусник, извлек из рукава пачку синих конвертов и разложил их веером в углу стола. – Потом берет один из рюкзаков, – он показал жестом на рюкзачки, выстроенные у стены в ряд. Мы только сейчас их заметили. – И отправляется в место, указанное на конверте. Распечатывать его можно только там, вы поняли, коллеги? Отлично! Начинаем в алфавитном порядке. Баум! Ты первый. Свой рисунок тоже оставь на столе.
Даймонд подошел к столу и, не глядя, вытащил билет.
– «В вашем мире началась война. Ваши действия как креадора?» – прочитал он.
– Мы внимательно слушаем.
Ну, это просто. Война – она и есть война. Даже не сказано – какая, значит, требуются общие понятия: мобилизация, эвакуация, производство техники и боеприпасов, обеспечение продовольствием, обучение кадров, переговоры… И так далее, и так далее. Даже мне все ясно, а уж Даймонд шпарил лучше, чем в учебнике.
– Зачет, – наконец остановил его Ральф. – Берем конверт. Вслух ничего не произносим!
Даймонд вытащил один из конвертов, перевернул его и явно удивился. Потом взял у стены рюкзак и зашагал по направлению к жилому крылу. Я проследила за ним взглядом.
– Верлен! Следующая.
Этель, выпрямив спину, размеренным шагом подошла к столу и, внимательно осмотрев ряды билетов, аккуратно взяла один. Кажется, она совсем не волнуется! Вот ведь молодец!
– «В вашем мире началась эпидемия. Ваши действия как креадора?» – четко проговорила Этель.
Ну, это и вовсе ее тема. Медицина и все, что с ней связано.
Я даже не слушала, что рассказывает Этель. Я гадала, что выпадет мне.
– Достаточно. Тяни конверт.
Этель, не глядя, выхватила из середины веера синий прямоугольник. Прочитав место назначения, подняла бровь и, захватив рюкзак, отправилась в другую сторону: либо к двери во двор, либо к лестнице в подвал, пока неизвестно.
– Ланг! Не задерживаем.
Рихарду достался мир после революции. Так себе тема, но тоже наболтать можно. Он справился. А взяв конверт, никуда не пошел, просто отступил в дальний угол и уткнулся в свое задание. У него указан вестибюль, что ли? Все-таки интересно.
Ральф перемешал билеты на столе, они опять лежали ровными рядами, без промежутков. Я была следующей – и что выпало Джону Тэйлору, уже не узнала.
…А мне досталась «Утечка маны». И все.
– Я могу уточнить? – нахмурилась я, прочитав вопрос.
– Не уверен, что отвечу, Бренна, все будет зависеть от вопроса. Но попытайся, – менторским тоном произнес Ральф. Профессора все это время хранили торжественное молчание, как сфинксы.
– Война, революция, эпидемия, стихийное бедствие и так далее – тоже могут быть следствием утечки маны, как могут и не быть. Мне рассказывать обо всех этих случаях или…
– Или! – перебил Ральф. – Естественно, от тебя требуется не это. Там не подписано, но здесь имелась в виду работа контролера. Потому что в реальных условиях креадор, как правило, не справляется в одиночку с утечкой маны.
– Но ведь они не изучали работу контролеров, – впервые подал голос профессор Соулс. – Почему этот вопрос оказался в билете?
– Вот как? – невозмутимо ответил Ральф. – Я этого не знал. Раньше курс входил в программу. Тяните другой билет, Рейлис.
Все это показалось мне очень странным. Но я порадовалась: о работе контролера я действительно знаю недостаточно, хотя и читала кое-что.
– «Альтернативный мир осваивает космическое пространство. Ваши действия».
Хм. Что за вопросы мне сегодня достаются? Этого мы тоже толком не проходили, но стратегию можно вывести логически: в зависимости от населения, эпохи, ресурсов, отношений с другими государствами… Если мой мир находится на стадии условного Средневековья, я вряд ли буду развивать космос с целью утереть нос соседям.
Все свои соображения по этому поводу я изложила, и Ральф остался доволен, предложив мне тоже вытянуть конверт.
На нем значилась лаборатория.
Взяв рюкзак, я поспешила туда.
Глава одиннадцатая
Войдя, я сразу увидела Этель, сидевшую за лабораторным столом с вытаращенными глазами и механически потягивающую чай из крышки от термоса. Сам термос стоял тут же. Где она его взяла, интересно?
– В твоем рюкзаке есть, – мрачно сказала Этель. – Ты конверт распечатай. Только сядь сначала, а то упадешь.
С нехорошим предчувствием я бухнула рюкзак на стол и первым делом распечатала конверт.
– «Номер три, запятая, четыре…» – прочитала я и вопросительно взглянула на Этель.
– Ах, вот как. Тогда чуть лучше – но все равно полный апокалипсис. Читай задание.
Задание основного экзамена заключалось в том, что мы впятером должны были создать мир.
Один.
Не советуясь.
По этапу.
Каждому доставался свой этап – и вовсе не от того мира, который мы с любовью выбирали себе, подыскивая иллюстрации. А от того, который уже будет возведен предыдущим креадором.
– Нам еще повезло, – проговорила Этель. – Мы вдвоем. Потому что задание у нас огромное: эпоха, строительство, техника, атрибуты. Ты представляешь, сколько это?
– Но это же даже легче, чем творить целиком самому: от ландшафта до населения! – возразила я, еще не врубаясь.
Этель сочувственно посмотрела на меня.
– Целиком создать то, что ты готовила заранее, – или этап, даже два, неизвестно чего? Ты знаешь, кто первый? Что он возведет? Ты готовила Античность, так ведь? А вдруг там окажется лес – Джон это лю-убит… И куда ты воткнешь дворцы и статуи?
– Так нечестно, – медленно сказала я. – Первому, значит, по желанию, а остальным…
– А вот не факт, – задумчиво протянула Этель.
Мы посмотрели друг на друга, схватились за головы и одновременно заорали:
– А-а-а-а-а-а!
– Девочки, девочки, спокойнее!
В лабораторию вошла профессор Реванто.
– Я вам в помощь. Можно советоваться – помогу по мере сил.
Мы с Этель обменялись взглядами. Здорово придумано! Нам могло бы помочь либо присутствие профессора Соулса, либо нахождение в библиотеке. А вот лаборатория и специалист по магической обороне роли не сыграют. Матрицы пригодились бы на последнем этапе – «существа». А сама профессор, пожалуй, на втором – «погода», где она неплохо шарит.
– Последний, наверное, Даймонд, – вдруг сказала Этель. – Его отправили наверх, в комнату – а значит, ему ждать дольше всех.
– Умница, девочка, – кивнула Реванто. – Рассуждай дальше.
– В таком случае, первый – Рихард, – воскликнула я. – Он остался в вестибюле.
Профессор одобрительно кивнула.
– Осталось только понять: у Рихарда конкретное задание или произвольная программа, – вздохнула Этель.
Я ничего не ответила. Достала термос и бутерброды, которые тоже оказались в рюкзаке, и начала напитывать мозг глюкозой. Если я плохо соображаю – мне надо поесть. Тогда я соображаю хорошо.
– Но если у Рихарда конкретное задание, – осенило меня после первой чашки. – Значит, мы все так или иначе должны будем создать какой-то один, заранее придуманный комиссией вариант мира? Ведь конверт с номером один – единственный!
Мы вопросительно посмотрели на Реванто. Она загадочно улыбнулась и сделала неопределенный жест рукой.
– Пятьдесят на пятьдесят, – поняла Этель. – Возможно, его задача ограничена частично? Например: создать жаркий мир? Или – создать древний мир? Или современный?
