Юрий Иванович - Невменяемый дипломат
Участок Энормии именовался «официальным», потому что имелся еще и неофициальный, на котором и разместили энормиане свои основные ударные силы. Опять-таки используя для помощи в работе лучшие силы своих союзников. И этот второй участок, принадлежащий частному лицу, как раз и назывался Клином.
По поводу частной собственности, а также целенаправленной аренды этой собственности именно Энормией больше всего возмущалась и гневалась Галирема, руководившая деятельностью огов и нескольких колабов, черные цилиндры которых вызвали наибольший ажиотаж, ахи и страхи у жителей княжества.
– Как такое могло случиться, – скандалила царица с главным представителем наибольшего королевства Севера, – что какая-то пигалица успела, а главное, сумела обманом вырвать у княгини именно эти земли?! Я только ради этого отправлюсь завтра в Йесиру и буду выяснять, как это произошло!
Хлеби Избавляющий на это старался отвечать спокойно и с достоинством:
– Хочу напомнить, что оскорблять знаменитую титулованную персону – непозволительно. Да и низко для вашего величества. Тем более что маркиза Баризо сделала очень многое, чтобы княжество Катранго встало на путь исторических преобразований. Вот потому она и получила помимо наград и денежных премий еще и право выбрать для себя любые понравившиеся ей земли. Понятно, что скромная девушка не позарилась на богатейшие угодья или роскошные сады и выбрала самые бросовые и ненужные здешним жителям земли. И так случайно оказалось, что приглянувшийся ей для старательских поисков и личных приключений клочок пригодился и ее родине.
– Так я и поверила, что случайно! Потому что совсем не случайно мне ведомо: маркиза – твоя внучка. Не станешь же это отрицать?
– Еще чего! – заулыбался Хлеби. – Я горжусь своей внучкой.
– Хорошо, хорошо! Гордись! Но я еще разберусь в том, как она здесь оказалась и что тут вытворила.
На самом деле на этом скандал себя и исчерпал. Внешне. Ибо Галирема никуда не отправилась и запрос в княжескую канцелярию так и не послала. Но сердиться продолжала. Наверное, поэтому и отказалась от предложения известного Эль-Митолана Избавляющего в один из следующих дней поработать вместе. Хлеби предложил Галиреме использовать мощности ее артефактов вместе с артефактами энормиан для прокладки подземного тоннеля. Та отказалась, заявив:
– Бесполезная работа! Здесь любой подземный тоннель затопит болотной жижей!
И ушла, не соизволив даже дослушать о планах и начавшихся работах. Хотя прекрасно знала, что нет в мире лучших прокладчиков тоннелей, чем миниатюрные таги и их сильные товарищи сорфиты. Последние веяния и открытия дали миру еще и магических созданий, называющихся матками, которых Пастухи вьюдорашей могли заставить пробить любое по величине отверстие в прочнейших недрах Каррангаррских гор. Если бы эти матки были здесь, попытались бы соорудить тоннели несколько иными способами. Вот только имелись две трудности: Пастухи не давали гарантий, что прирученные ими существа захотят перерабатывать местные смешанные грунты, совершенно отличные от скальных пород Каррангарр. Ну и доставка. Те же дрессировщики утверждали, что через море ни одна матка живой не доберется. А создать такой величины энергетический кокон, подобный тому, что использовался при перевозке людей и багажа, пока и мечтать не приходилось.
Так что таги и сорфиты решили обойтись своими силами и принялись прокладывать круто уходящий вниз тоннель прямо из Клина. А вынимаемый на поверхность грунт укладывали в крутую гору, с которой планировали вести наблюдение за той стороной. Это при том, что в подземных полостях ближе к Шанне велись иные глобальные исследования немыслимым для здешней истории количеством колдунов.
Успешно трудились покорители воздушного пространства. Помощь боларов и драконов в общем деле было сложно переоценить. Именно они во время своих весьма рискованных полетов сумели составить пространственный макет Шанны. То есть определить то пространство, которое смертельно опасно для всего живого. И по крайней мере с северной стороны барьера можно было обозначить стену смерти, которая поднималась к небу, наклоняясь к югу. И если предположить, что с другой стороны аналогичная стена, то впервые вырисовывалась четкая магическая структура смерти в пространстве.
На поверхности она отмечалась как нулевая точка. Чем выше в небо, тем она больше под наклоном нависала над магическими аномалиями. И на максимальной для драконов высоте отклонялась от перпендикуляра более чем на два километра. Можно было предположить, что на определенной глубине Шанна сходит на нет и вполне возможно, что проложенный еще ниже тоннель позволит легко, прогулочным шагом перебраться в империю сентегов. Вернее, на ту сторону, ведущую к Южному полюсу, как обычно говорили.
Потому что про империю, про сам факт существования сентегов и про Невменяемого, туда пробравшегося, знали только некоторые. Знали и помалкивали об этом. Правда, остальные хоть не знали конкретно, но догадывались. Собрались-то кадры самые умные, сообразительные, особенно на участке, называемом Клином.
А когда возле растущей горы грунта построили здание, в нем стали собираться те, кто все знал, и обсуждать насущные проблемы. Окруженные пологом непроникновения, они могли преспокойно обсуждать новые идеи, решать текущие вопросы и даже спорить с пеной у рта и до хрипоты. И предлоги для споров, а то и ругани находились постоянно.
Вот и на шестой день, считая от первого подобного собрания, на втором этаже массивного, еще толком не отделанного дома собрались очень разные по виду, но объединенные одной целью создания. Что интересно, все они лично знали Кремона Невменяемого и были его друзьями.
Председательствующим был Хлеби Избавляющий. Его главным помощником, едко высмеивавшим оппонентов, – Давид Сонный. Оба – бывшие учителя Невменяемого, уже давно работающие вместе на разных ответственных направлениях, где Энормия нуждалась в срочном решении сложнейших политических или научных задач.
От Сорфитских Долин присутствовали громадный Рафа Зелай и миниатюрный Татил Астек. Заслуженные и опытные дипломаты, стоявшие у истоков новой эры выхода сорфитов и таги из затянувшейся изоляции от большого мира. Да и в сути любой научной, бытовой или магической проблемы они разбирались превосходно.
Также два представителя имелось от Спегото. Знаменитый асдижон Бриг Лазан тоже не упускал возможности повеселиться над словами других и над своими собственными. Совсем иначе смотрелся рассудительный, солидно державшийся, но очень молодой вьюдораш. Он только недавно стал Эль-Митоланом и попал сюда не столько за свой уникальный ум, сколько благодаря родственным связям. Выходец из подземного царства был сыном Вьяриллы, того самого знатного аристократа, которого Кремон Невменяемый приставил помогать в управлении к царю Лилламелю и который впоследствии сам должен был пересесть на трон. Отпрыска так и называли Вьярилла Младший, ну и пока он ни одной ошибки в своей деятельности не совершил. При составлении подробных карт сотня вьюдорашей под его непосредственным руководством показывала чудеса ориентировки и проворства в катакомбах.
Люди из султаната вначале вынуждены были доказывать, что сами прекрасно знают, где Невменяемый и что на той стороне творится. Как они узнали о тайне, понять не удалось, но принять их в свою «компанию знатоков» пришлось. Визирь, его заумная дочь и старейший, заметно похудевший руководитель исследовательских проектов, весьма полезный во всех отношениях господин Хорсан.
От Альтурских Гор за столом восседал только один дракон. Цашун Ларго никому не уступил право возглавлять экспедицию своих соотечественников. Пожалуй, он уставал в небе больше всех из присутствующих в помещении, поэтому чаще позевывал, чем встревал в разговор.
Ну и, конечно же, оба лидера боларов окончательно залечили свои раны, полученные чисто случайно в ночном сражении с прежним князем и его дружиной. Эти скрипели, ругались, шумели и даже постукивали корнями больше всех.
Довольно скромно вел себя за столом единственный представитель местного населения, знаменитый искатель, старшина Яцура. Он руководил огромным отрядом проводников и являлся главным консультантом по магической сути Шанны и по сталпням. Только за последние три дня, благодаря титанической поддержке сотен колдунов, удалось отыскать сразу четыре «добрых червя», находившихся в магической спячке после линьки, и Яцура первый обеспокоился тем, что вскоре тут уже нечего и некого будет искать. Выразилось это в том, что найденные в последних походах артефакты его ватага не выкинула на рынок, а придержала. Скорей всего, цены вскоре вырастут обязательно.
