Евгений Щепетнов - Вопросы практической магии
– М-да… неужели кто-то из Древней Расы? Только они умеют так управляться с погодой… те из людского племени, кто умел подобное, давно уже скончались в священном огне.
– Это не в столице ли Гутасора, мастер? Которую вы со своими коллегами сожгли? Женщины-колдуньи ведь там жили? Не понимаю, как можно быть такими жестокими… вас не гложет совесть?
– Совесть? Если по поводу колдуний, то нет. Если по поводу жителей – да. Это моя боль. Но при этом – я исполнял свой долг! Я ведь был на службе империи, как я мог отказать императору Ассутиру?! Тогда вообще разговор был короткий – или выполняешь, или голова на пике. Посмотрел бы я, как бы ты стал возражать Ассутиру Пятому, Ассутиру Железному, Ассутиру Казнителю, Ассутиру Собирателю Земель! Это сейчас император мягкий, как воск! Прежние были совсем другими!
– Оправдать можно все. Службой. Необходимостью. Отец говорит: не нужно лгать самому себе. Это самое страшное вранье, и боги за него покарают. Такой человек возродится больным проказой и умрет в мучениях за свою страшную ложь.
– Философы… демоны вас задери! Молчите! Я спать буду! Сопите там в две дырочки и меня не трогайте!
И уже когда Илар засыпал – тихо, почти неслышно раздалось:
– А может, ты и прав, мальчик. Устами ребенка говорят боги? Мне с этим как-то надо было жить… что теперь поделаешь? Жить-то хочется… даже если тебе семьсот лет и все на свете надоело. Кроме самой жизни…
***– Подъем, сони! Нас ждут великие дела!
Иссильмарон был отвратительно бодр и весел, так свеж, что хотелось кинуть в него башмаком! После того, как вчера они легли спать глубокой ночью, вставать в этакую рань – надо быть совершенным извращенцем либо… стариком, который старается поменьше времени уделять сну и побольше бодрствованию. Видимо, чтобы подольше быть в сознании в остаток жизни.
– Эй, мелкий, ты чего там закутался в одеяло?! Вставай, будущий великий колдун! Зародыш мага, подъем!
– Я вас уже ненавижу, мастер! – Даран пискнул и попытался укрыться от цепкой и на удивление сильной руки колдуна, уцепившей его за пятку. – Да встаю я, чтоб вас чирьи покрыли, и в самом вашем скрытом месте!
– В мозгу, что ли? – ухмыльнулся колдун и пощекотал голую пятку мальчишки. Тот взвизгнул, отдернул ногу, но спрятаться не смог. Одеяло безжалостно сорвано, и хуже того – на голову несчастного «зародыша» вылита кружка воды, приведшая его в совершеннейшую ярость. С минуту он ругался, да так виртуозно, что у портовых грузчиков уши скрутились бы в трубочку. Остановился только тогда, когда Илар, давящийся от смеха, сделал грозную физиономию и погрозил ему пальцем, показывая, как низко пал его невоспитанный «брат».
Красный от ярости, разгневанный Даран замолчал и не отвечал ни на какие вопросы, решив наказать всех, кроме Быстрика. Иссильмарона – за мерзкую агрессию в адрес порядочных людей, Илара – за то, что не защитил от поганого старикашки. А с Быстрика чего взять – он существо нелюдское, ему человеческих нравов не понять! Впрочем, имелось подозрение, что и однорог тоже посмеялся. Уж больно его рожа была хитрой и скалилась во все белые, острые, как кинжалы, зубы.
Позавтракали остатками оленины. Часть отдали селянам, готовившим ужин и вправду не выглядевшим очень уж сытыми, скорее наоборот. Нет – до полного голода не дошло, поесть у них было что, но достатка в деревне точно не наблюдалось. Обветшалые дома, потертая, старая одежда, обувь, да и общая атмосфера какая-то упадочная – ни тебе веселых лиц, ни тебе радостных улыбок, беготни детей. Потухшие физиономии, тусклые глаза – будто живут не в родной деревне, а на постоянно пополняющемся кладбище, ожидая ухода очередного близкого родственника. Такое бывает во время чумы или эпидемии желтой лихорадки – так сказал Иссильмарон, а уж он разбирался в подобных делах и пережил не одну эпидемию, уносившую тысячи жизней людей.
Когда заканчивали завтрак, появился возчик. Лицо его было довольным, как у сытого кота, нажравшегося вырезки из королевского окуня. Вчера его увела ночевать одна из вдовушек – моложавая, крепенькая, как свежий гриб. Похоже было, что у них все сложилось как надо, потому что возчик светился радостью и что-то про себя напевал (как расслышал Илар – развратную «Птичку с желтым клювом», песня к случаю, точно!). Узнав, что его услуги пока что не требуются, быстро ретировался – пока не передумали. Уходя, напомнил о том, что остановился у Иссидии Перомской, третий дом от въезда. Будет отдыхать и ожидать сигнала ехать.
Что он понимал под отдыхом, понять было нетрудно, но и пусть себе. Колдунам не до него. Через пять минут они уже шагали к сельской площади, на которой, будто невзначай, прогуливались несколько селян – сидели в тени, глядя на встающее над горизонтом солнце, задумчиво жевали веточки, травинки, делая вид, что кроме этого занятия их ничего не интересует и каких-то там колдунов они в упор не видят.
Иссильмарону пришлось разогнать растущую толпу бездельников, стрельнув здоровенной белой молнией, проскочившей между его поднятыми руками. Заклинание простенькое, но эффективное, и главное – зрелищное. Его обычно применяли на представлениях во время праздников у императора или какого-нибудь высокопоставленного вельможи – такого, какой может заплатить за колдовство десятого ранга.
Освободив площадку от «мусора», Иссильмарон присел на скамейку возле била, достал Асмунг и начал медленно, осторожно загружать нужное заклинание. Это заняло минут десять – что удивило Илара, привыкшего к тому, что Иссильмарон мгновенно загружал в память любое нужное ему заклинание.
Закончив загрузку, старый колдун вздохнул, встретился с удивленным взглядом Илара, страдальчески скривил губы и, прокашлявшись, ответил на незаданный вопрос:
– Сложное, да. На пределе моих возможностей. Это заклинание поиска магической аномалии. То есть оно должно показать, где в радиусе сорока ирров имеется что-то, обладающее большой магической силой. Какой-нибудь артефакт или что-то подобное. И мне понадобится ваша с Дараном Сила. Один я, скорее всего, не справлюсь.
– Наша с Дараном? – удивился Илар, подняв брови от удивления. – Ну я-то понятно, а Даран при чем?
– Я же сказал! – досадливо поморщился Иссильмарон. – У него есть Сила, немного, но есть! А мне будет важна каждая капелька магии! Я создам магический круг, сконцентрирую потоки магии от вас на себя, попытаюсь усилить магическое зрение. Как это все получится, не знаю. Но мне думается, все будет нормально. В общем, так: я беру вас за руки…
– Господин колдун! – Голос старосты проник в беседу, как раскаленный нож в масло. – Можно вас спросить?
– Чего еще? – взъярился Иссильмарон, но тут же заставил себя успокоиться. – Почему ты мне мешаешь? Я же сказал – чтобы тут никого не было! И тебя в том числе!
– Э-э… я только хотел спросить, не получится ли какой-нибудь беды? Вы уверены, что ничего такого не случится… ну… это… никому не будет вреда? Если будет – лучше не надо колдовать. Лучше езжайте своей дорогой, и все! А мы уж как-нибудь сами все решим… а, господин колдун?
– Заткнись! – Откуда-то из-за поленницы дров выскочила молодая женщина в цветастом платке, повязанном на голове, и с ненавистью уставила взгляд синих глаза в багровое лицо старосты. – Это ты во всем виноват! Ты! Из-за тебя все! Я соберу сход, и на нем мы тебя прогоним! Подлец! Негодяй!
– Пошла вон, дура! – досадливо скривился староста и отмахнулся от женщины, как от назойливой мухи. – Не слушайте ее, господа! У нее муж помер в прошлом году, упал со скалы, внутренности отбил, вот она головой и ослабела! Несет чего ни попадя, ненормальная!
– Ты ненормальный, мерзавец! – с ненавистью выдохнула молодуха. – Если бы лекарка была здесь, мой мужик бы не помер! И мы бы сейчас жили в достатке, работали бы на полях, а не как сейчас – посмотри, люди не работают, бездельничают! Поля высохли! Рыбы нет! Зверя нет! И все из-за тебя! Гости хотят как лучше, а ты еще норовишь им палки в колеса вставить?! Молчи, подлец!
– Верно она говорит! – зашумела непонятно откуда набравшаяся толпа. – Пора тебя на место поставить! Верно!
Иссильмарон молча, озабоченно смотрел на толпу, прислушивался к разгорающимся страстям и, когда уже должна была вспыхнуть драка, поднял руки и снова громыхнул молнией, заставив «зрителей» испуганно отшатнуться и утихнуть.
– Все вон отсюда! – четко и властно сказал колдун, обводя взглядом толпу. – Если что-то пойдет не так, заклинание сорвется, и вы можете пострадать и даже погибнуть. Что касается твоего вопроса, староста, отвечаю: да не пошел бы ты в… Ты и только ты виноват во всем дерьме, что тут происходит! И когда я закончу с заклинанием, поговорю с тобой на предмет – каким идиотом не надо быть! Пошел отсюда, прокляну!
Колдун поднял руки над головой, и старосту как ветром сдуло. Его толстый зад мелькнул за углом дома и растворился в пространстве, как клуб черного дыма. Следом за ним рассосалась и толпа – по одному, по два человека, искоса поглядывая на колдунов, а больше на однорога, безмятежно растянувшегося на солнце, словно котенок, вымахавший в рост взрослого человека. Быстрик щурился, вроде как невзначай следя за уходящими людьми, но его расслабленность была обманчивой. Илар знал, насколько тот быстр, и, если бы кто-то из чужаков попробовал напасть на его друзей, несчастный узнал бы, почему однороги считаются настоящими демонами. Быстрик мог разогнать банду на тракте в считаные секунды, однако Илар не позволил ему это сделать. Слишком много крови… Однорог не считал предосудительным проткнуть агрессоров своим острым, как пика, рогом или оторвать руку с мечом, так неосмотрительно занесенным над головами его друзей. Илар же придерживался мнения, что, по возможности, нужно избегать крови. По возможности…
