Дмитрий Всатен - Книга 1. Людомар из Чернолесья
– Следуй за нами, холларг из Онеларга.
Они вошли в ворота, которые охраняли только две стены, накрытые хлипенькой крышей и лестницу, поднимавшуюся на высоту десяти локтей. Лестница упиралась в ворота еще более мощные, чем были первые. За вторыми вратами, ведущими внутрь стены, показались третьи. Как и вторые ворота над первыми третьи нависали над вторыми на высоте шести локтей и были хорошо укреплены.
Холкуны восторженно смотрели по сторонам. Редко приходилось им видеть такую мощь.
Кристаллы света тускло мерцали в кромешной тьме, но были достаточно сильны, чтобы глаз мог заметить путь, по которому идти.
Людомар не замечал ни мощи крепости, ни ее суровой красоты. Он с трудом дышал, так как вонь, в которую он шагнул, была непереносима. Судорожно порывшись у себя в карманах, он выудил из одного из них кусок плотной материи и накрутил себе на лицо, оставив только глаза. Покинув лес, он всякий раз клял себя за то, что боги одарили его таким обонянием.
Лестничные пролеты чередовались с веревочными лифтами и подъемниками, прерывавшими путь наверх. Пришельцы проходили мимо узких окон-бойниц, в которых горел свет, и слышались пьяные вопли и песни.
Никто из путников не смог бы сказать, сколько времени они шли. Но, наконец, им в лицо дыхнул прохладой свежий горный ветер, и луна заиграла серебром на крышах домов.
– Будете ждать до утра. Боорбрезд сейчас спит, – сказал начальник стражи, вышедший им навстречу из небольшого строения прямо у лестницы. – Располагайтесь вон там. – Он указал на угол одного из домов. – Еду вам принесут утром. Тогда же будет разговор.
***
Утро наступило стремительно.
Людомар внутренним чутьем уловил солнечный свет, упавший на крыши домов. Ему показалось, что он проснулся очень быстро. Но когда он открыл глаза, солнце заливало своими лучами уже не только крыши, но и стены домов.
Небольшие облака, облюбовавшие себе вершины Боорбогских гор на ночлег, резво разбегались в стороны, словно нашкодившая ребятня, и прятались от дневного света в ущельях, лощинах и небольших долинах. Подобно ватаге резвых мальчишек они мчались промеж скалистых вершин, цепляясь за них отворотами и подолами своих полупрозрачных одеяний.
Как часто случалось Сыну Прыгуна наблюдать подобное же с вершины своего мека. Тогда спокойствие нападало на Великолесье. Ночной ветерок стихал окончательно, и вся природа замирала в ожидании тепла. Выпадала роса. Ее капли стекали с верхних частей крон на нижние, и если не знать про это, то у корней деревьев Черного леса могло показаться, что пошел дождь.
Людомар зевнув, раскрыл свою накидку и, поежившись, поднялся на ноги.
Темный угол здания не был гостеприимен к ним, но жители Редколесья, а тем более Чернолесья и не привыкли к тому, что жизнь всюду приготовила им удобства. Довольствовались тем, что есть.
Сын Прыгуна огляделся. Улица была пуста.
В несколько прыжков он оказался на крыше дома, угол которого был облюбован ими на ночь.
Едва охотник оказался на крыше и огляделся, его дыхание сбилось. Никогда до того он не пребывал на такой высоте. На несколько мгновений ему показалось, что он птица и парит высоко в небесной синеве.
Под его ногами простиралась громадных размеров живописная панорама. Ее необычность сразу же бросалась в глаза. Оттенки ярко-зеленого и -синего соседствовали с чернотой увядания и вечной смерти; налитые жизнью стебли, ветви и стволы растений через какие-то несколько шагов переходили в высохшие скрючившиеся как у старухи изломанные линии погибших деревьев, кустов и трав, которым не посчастливилось оказаться на пути у тумана, который ночью поднимался от реки вверх по склонам гор.Тысячелетние скалы, упиравшиеся своими вершинами в самую суть небосклона, покоились на сочно-зеленых холмах, пологие склоны сбегали вниз к самой реке и на подходе к ней теряли свою жизненную силу и красоту. Там, где зелень соприкасалась с вечным туманом Немой лощины, жизнь прекращалась. Зелено-синие цвета тускнели и превращались в коричнево-черные.
Людомара невольно передернуло, когда вспомнилось, как они шли вдоль Синего языка, утопая в смердящей пелене, и видели вокруг себя лишь только пожухлость и смерть. Теперь он видел, что в каких-нибудь ста шагах от их тропы буйствовала растительность, пели птицы, и кипела жизнь. Эти воспоминания, наложенные на то, что он видел сейчас и дарили то необыкновенное чувство контрастности, появившееся при первом же взгляде на лощину.
Он обернулся и посмотрел на Долину Брездов, ожидая увидеть примерно такое же зрелище.
– Людомар, – позвали снизу, – где ты есть?
Сын Прыгуна вздрогнул и поспешно засунул себе в уши пробки. Повязку с лица он так и не снял.
– Я здесь. – Он спрыгнул вниз.
– Что ты там делал? – спросил начальник стражи и подозрительно покосился на него.
– Я смотрел… кх… кхе… – Охотник закашлялся. С утра было очень тяжело кричать.
– Куда смотрел? Что ты хотел увидеть?
Сын Прыгуна рассказал.
Начальник стражи криво усмехнулся, утратил к нему интерес и приказал следовать за ним.
Через некоторое время они вошли во дворец и тут же попали в изумительной красоты залу, где на троне, вырезанном из прозрачного красно-зеленого камня восседал великан брезд. Он строго посмотрел на вошедших.
– Зачем пришли и что надо? – просил он.
– Я холларг из Онеларга, – выступил вперед старый холкун. – Мы принесли тебе тревожные вести.
Великан расхохотался.
– Иных вестей в последнее время и не получаем. Как сказали нам беллеры, мир изменчив и каждый новый вздох уже не тот, что был прежде. Глубокомысленно, а?
Пришедшие молчали, с трудом переваривая слова боора.
– Говорите же, – приказал тот.
– Из Черного леса дурные вести…
– Знаю-знаю, – отмахнулся тот. – Омкан-хууты досаждают вам. Но я отвечу вам так же, как отвечал и тем, что приходили сюда не так давно. Они тоже оттуда. Дремсы. Вы разучились охотиться и драться, и в этом мы вам не помощники. Я не могу приказать своим воинам гоняться за этими зверушками по всему Чернолесью. Что у вас еще? Если это все, идите.
– Мы пришли говорить тебе о гигантских сурнах и огнезмеях. Мы хотим рассказать о Глухолесье. Оно разлилось и убивает Черный лес. Леса наполнились чудовищами, которых никто из нас и из наших предков никогда не встречал.
– Если ты не слышал, холларг, я повторю: не приходите ко мне, коли разучились драться. А ежели так, то холкуны, как я слышал, бережливые. У вас есть рочиропсы. Наймите на них кого-нибудь из рипсов. Пусть эти презренные наемники сделают за вас вашу работу. Огнезмеи, – боор задумался, – про них не слышал, но что с того. Владия неподвластна огню. Чего ей от огнезмеев сделается?!
– У нас не так много рочиропсов, боор. И мы не сможем нанять брездов, но не потому, что не готовы. Даже вы не управитесь с этой нечистью.
Боор скривил губы.
– В прошлую большую луну я отправил в Чернолесье, по Грязной тропе, больше сотни своих воинов. Огнезмей убил их всех. Мы привели к тебе свидетеля.
Людомара вытолкнули вперед. Боор с интересом оглядел фигуру с затычками в ушах и повязкой на лице.
– Вы говорите, что он убил всех. Как же это? Вот этот сухопарый-то жив! – Боор снова загоготал. Венки на его лице вздыбились от натуги и грозили лопнуть.
– Примолкни! – Все находившиеся в зале вздрогнули от глухого рыка, отрывком разлетевшегося под сводами помещения. Из-за каменного трона под свет солнечных лучей шагнул гигант еще более высокого роста. Его лицо было помятым и недовольным, а большой выпуклый лоб носил следы лежания на полу, сохранив на себе четкий отпечаток каменной кладки.
Холларг, людомар и все пришедшие с ними замерли в недоумении.
Боор и вправду осекся, и смущенно сполз с трона. Его занял вновь вошедший.
– Я Глыбыр, боор брездов долины, лощины и Синих Равнин; господин Великолесья, обеих Холкуний и Пасмасий; владыка Великого Прибрежья и Великих вод, – представился он к холкунам. – Комт, – обернулся он на бывшего боора, – присмотри за воинами. Когда Владыка взберется на Престольную гору, мы должны выйти. – Он поворотил свое лицо к просителям: – Что такое огнезмей? Опишите его.
Холларг неожиданно для всех смешался и подтолкнул к трону Сына Прыгуна.
– Людомар?! – искренне удивился Глыбыр. – Подойди ближе. Я знаю, что ты говоришь очень тихо. Подойди же. Хм… Я никогда еще не видел людомаров. – Охотник приблизился. – Это правда, что ты способен услышать звук тетивы и полет стрелы направленной в тебя с расстояния в сто шагов?
– Я не знаю.
– Ничего не слышу. Подойди ближе. К уху. Почему на твоем лице… а-а-а! Ха-ха-ха! Ты не переносишь нашего духа. И про это я слышал. Еще я знаю, что вы ходите по деревьям и не живете с женщинами. Все ли правда? – Охотник кивнул. – Мне всегда казалось, что вы повыше да посильнее будете, – продолжал Глыбыр, внимательно осматривая охотника. Он даже протянул руку и осторожно ткнул пальцем охотника в плечо.– Ну да ладно с этим. Поведай мне об огнезмее.
