Вадим Крабов - Эгнор
Скакали без остановки, пока, в уже сгустившихся сумерках, не добрались до трактира. Я с непривычки устал не меньше лошадей, которые были в мыле, но удержался в седле и был тем доволен. Долго колотили в дверь, пока не появился хозяин. После недолгих препирательств он нас пустил.
— Ужина нет, коней сами в конюшню пристраивайте. Комнаты наверху. Вам сколько?
— Две, одна с двуспальной кроватью, — ответил Рон.
— Устраивайте лошадей, и я провожу вас в комнаты. — С этими словами хозяин сел на ближайшую скамью и зевнул. — Конюшня во дворе, овес, вода и сено там же, найдете. Фонарь подайте, — обратился ко мне и показал рукой на «летучую мышь», стоящую на полочке рядом со мной. Поджег от горящей свечи и отдал зажженную лампу мне. — Побыстрее, пожалуйста, господа.
Свою комнату я не разглядывал. Помылся, разделся, с удовольствием лег на чистое белье, задул свечу и уснул. С рассветом осмотрелся. Комната небольшая, платяной шкаф, стол со стулом у окна, умывальник с зеркалом в углу. Удобства во дворе. Зеркало! Узнал себя с трудом: длинноволосый кареглазый брюнет с небольшой бородкой, требующей другую форму, на мой вкус. А лучше бы совсем сбрить, но не поймут. Челку мне Агна подстригла, но красивее было бы с кожаным ободком, пообещал себе приобрести. Успел умыться и сделать зарядку, когда раздался стук в дверь. Открыл. Мальчишка лет десяти сказал про завтрак внизу и убежал. Спустился сначала во двор и посетил удобства и только потом зашел в «трапезную».
Несколько столов с лавками, стойка, похожая на барную, за ней хозяин. За ним стеллаж с запыленными бутылками и кувшинами и дверь.
— Занимайте любой стол, ваших спутников позвали. — Он пристально меня разглядывал, явно оценивая платежеспособность и положение в обществе. На всякий случай выкал, но без подобострастия. — Что подавать?
— А что есть? — замешкался я, занимая угловой стол.
— Каша ячневая, масло, молоко. Можно яичницу с беконом пожарить. Горф (аналог кофе). Пива нет: посетителей мало, не сезон — скисает. Может, вина?
— Мне яичницу и горф. Спутники сами закажут.
— Матфа, яичницу с беконом на одного пока, — крикнул хозяин, — и горфа принеси!
Через минуту хлопнула дверь за стойкой, и оттуда вышла дородная девица, неся кружку с парящимся ароматным напитком, действительно напоминающим кофе. Из хлопнувших кухонных дверей вкусно пахнуло свежей выпечкой.
— А что за выпечка у вас? — поинтересовался у девушки.
— Булочки, — ответила и смутилась.
— Принеси одну, красавица, и масло.
Она еще больше смутилась, кивнула и пошла обратно на кухню. Хозяин сочувственно посмотрел на нее и покачал головой:
— Замуж ей пора, господин.
— Простите, это ваша дочь?
— Она, моя кровиночка. — Он подобрел и преисполнился нежностью и тут же строго: — Прынца ей подавай на белом коне. Всех женихов спроваживает, дура, — и сплюнул в сердцах.
Я удивленно поднял брови и проглотил вертящиеся на языке слова утешения, что, мол, похудеть сложно и т. д. «Однако вкусы, — но вспомнил вполне стройную Агну, — наверное, не везде, надо будет уточнить… а надо ли?» От размышлений меня оторвали пришедшие друзья и вкусный завтрак.
— Спасибо тебе, Егор, — медленно попивая горф, сказал Рон.
— За что? — Я искренне удивился.
— За Агну. Если бы не ты…
— Да что ты! И не выдумывай! Какая благодарность между друзьями?
— Все равно, — покачал головой, — и на будущее: никогда не оставляй за спиной живых врагов. В этот раз тебе повезло.
— А правда, что есть такой закон насчет пленных?
Рон засмеялся:
— В регулярной армии, конечно, нет, а у наемников — правда. И то если не по контракту с армией, а на криминал вообще законы войны не распространяются. Поймал с поличным — сдай властям, если нет возможности — делай что совесть подскажет, и никто не осудит.
— То есть и вора можно казнить?
— Да, если совесть позволит и если потом на суде не выяснится, что ты вполне мог сдать вора страже. Отговорки на собственные интересы, например, торопишься, судом обычно не принимаются, но тут уже все зависит от твоего влияния, сам понимаешь: что дозволено королю, не дозволено шуту. Тут, правда, уточняют — если шут не королевский, — он подмигнул, — или если ты маг с влиянием, тоже побоятся связываться. Но по насильникам и грабителям, если ты потерпевший и убил их, дела даже не рассматриваются. Так что не переживай за нас.
— Я и не переживаю, я по тем пленным — правильно ли поступил?
— Вот! Еще раз запомни: не оставляй врагов за спиной! А в целом… неправильно, но по заповедям Спасителя. Я тоже не люблю убивать безоружных. — И после паузы: — А ты быстро двигался. Я даже не замечал почти ничего. Тебе бы умения, но ничего, я тобой займусь. И магией тоже загружу, раз видел мои заклинания.
— Да, но не все. Очень интересно!
— Займемся. Вот приедем на полигон… Хозяин! Сколько с нас?
— За комнаты, коней и завтрак две серебрушки и пять медяков, — ответил с непроницаемым лицом быстро подошедший хозяин.
— Однако! Побойся Спасителя! Не сезон, если б не мы, вообще бы никого не было! Серебрушка и пяток.
— А белье стирать, а продукты? По миру пустите, господа… две серебрушки и не меньше! Имперских, вестимо.
— Это понятно! А вот есть у меня встречное предложение… оружие у нас купить. Пойдем-ка отойдем. — С этими словами Рон поднялся и, приобняв скорчившего брезгливо-недовольную мину хозяина, отошел с ним к стойке. Начали тихо шептаться и жестикулировать. Лицо хозяина менялось с недовольного на напряженно думающее. Рон продолжал его убеждать.
— Продуктами возьмем, — прервала молчание Агна, — деньгами бесполезно, не даст, а нам от лишней тяжести надо избавиться, — и с грустью добавила: — Продукты легче будут, а вам жить вдали от людей примерно месяц. Пойдем вещи соберем да в конюшню. Надеюсь, утром коней они накормили. Рон кого угодно уболтает, не волнуйся, подождем его во дворе.
Я не стал переспрашивать, уже поняв нежелание уточнять. Сами расскажут. «Друзья, тоже мне!» Стало глупо, по-детски обидно.
Выехали с постоялого двора с четвертой лошадью, вернее, мерином, загруженным продуктами. Рон выглядел недовольным.
— Ты чего недоволен? — спросила Агна.
— Три серебрушки пришлось за мерина заплатить, а вывозить надо.
— Так радуйся, это же дешево!
— Думал за три дня успеть, а проедем четыре минимум. Только к вечеру выйдем на тракт.
Так и ехали не торопясь: днем отдыхали в поле или роще, Агна готовила нехитрую еду, обедали и после короткого отдыха Рон гонял меня с час, учил правильно двигаться с оружием и без. Потом ехали дальше. Ночевали в придорожных тавернах — трактирах — постоялых дворах, которых попадалось много, едва мы выехали на большую дорогу Бармиус — Шелмиус[2], в чем разница между этими ночлежками с общепитом в придачу, так и не понял. По дороге, по мере приближения к столице графства, все чаще встречались крестьяне с повозками и телегами и вельможи — кто верхом, кто в карете с охраной или без. Были и купеческие обозы — все с охраной. Я успел за эти четыре дня загореть и практически ничем не отличался от местного жителя. В кольчуге убитого Роном мага: она оказалась мне впору, и Рон заставил постоянно ее носить, привыкать, с армейским пехотным мечом, в узкополой серой шляпе, в армейской накидке — я был похож на наемника в отпуске или авантюриста. Даже джинсы не сильно выделялись среди местных походных штанов.
Не доезжая полдня до столицы, переночевали в постоялом дворе и на рассвете выехали. Свернули с тракта на давно не езженную дорогу по направлению к Северным горам. Предгорья начались еще два дня назад. Вдоль дороги холмы, все чаще и чаще, потом, после сворачивания с тракта и одинокие скалы. На севере виднелись уже кажущиеся такими близкими белые горы с вершинами в облаках.
Погода стояла пасмурная, хорошо без дождя. Вечером перевалили невысокий кряж и встали на ночь.
— Завтра днем должны быть на месте, — неуверенно произнес Рон и пояснил: — Я здесь ни разу не был. Мне про него знакомый охотник из этих мест рассказывал. Когда-то неподалеку были крупные необследованные руины, и, пока их зачищали, где-то неподалеку устроили учебный лагерь с полигоном для новых охотников. Потом руины удалось «зачистить», и охотники ушли.
— Когда это было?
— Не знаю, лет сто назад. У него это было вроде легенды, мол, вот как раньше учили, какие были дружные и «зачищать» могли полностью и все в этом роде. Но место точное указывал, с приметами.
— А сколько времени занимает полная «зачистка» руин?
— О! Это смотря каких. Охотники, как гильдия, хотя и неучтенная до сих пор — потому что сами охотники не хотят, существует почти тысячу лет, и занимаются они только руинами, и в основном на территории бывшей империи. «Зачистка»— это истребление тварей, защитников, снятие всех ловушек, изъятие всех артефактов, и в итоге остается чистое место силы. Потом на этом месте возникает обычно школа или академия магии. Ну, может, какой сильный маг, а то и архимаг захватит, охотникам это уже без разницы. Та страна, на чьей территории это место силы окажется, соответственно станет сильнее. Так вот, за эту тысячу лет удалось «зачистить» примерно половину руин в государствах, остались самые сложные, до сих пор исследуемые. Что там было у древних — неизвестно. Есть еще пустынные руины. К таким даже подобраться сложно. Что касается продолжительности «зачистки» — несколько лет. Поэтому и организовали лагерь.
