Юрий Пашковский - Тени безумия
– Когда благородные говорят о происхождении своем от Бессмертных, то они подразумевают богов. На деле же, а не на словах – убогов. – Дайра уже откровенно забавлялась, смешивая различные соусы в пустом супнике.
– Что?
– «Сентенции» Августа Сумасбродного. Незнаком, командир? А меня вот Эльза заставляет заучивать. Я же теперь вся из себя благородная. – Основательно перемешав соусы, магичка подняла получившуюся консистенцию в воздух и принялась придавать ей различные формы, в основном двусмысленно-скабрезные.
– Очень благородно, – заметил Уолт.
– Тренируюсь перед представлением, – буркнула Дайра. – Напутали местные с предсказанием, это к гадалке не ходи. Неправильно рассчитали положение небесных тел и поместили в ауру оракула ошибочную информацию. А может, он пьян был, – тоже ведь вариант, верно?
– Я абсолютно не против того, чтобы ничего так и не произошло. – Уолт обнаружил, что кубок показал дно. И когда он успел все выпить? – Покажем красочные картинки и отправимся домой. Тоже неплохо, верно?
– Я бы предпочла завалить несколько Тварей, а не устраивать потехи этим… Слушай, командир, зачем вообще надевать парики? Совершенно этого не понимаю. Тагбор хоть и страна идиотов да кретинов, но гнезда на голове там не носят.
– Гм. Это… это считается галантным.
– Галантным? Ладно, допустим. А пудрить их зачем?
– Ну… мне-то откуда знать? Я их не ношу. Все вопросы к королю Олории, он нынче законодатель мод.
Уолт поставил кубок на стол и потянулся к бокалу с лимонадом.
Тишина ворвалась в зал совершенно неожиданно. Просто в один момент смолкли все разговоры, музыканты прекратили играть, а иллюзии развеялись, оставив после себя легкое мерцание. Все молчали, не понимая, почему молчат. Празднество, игристым вином плескавшееся в помещении, исчезло.
Не обращая внимания на титулы и саны, безмолвие самовольно воцарилось в зале.
А затем по паркету со сложным орнаментом побежали трещины, сопровождая свое появление таким оглушительным грохотом, словно раскалывались скалы. Задрожали белоснежные колонны с переплетениями золотистых и серебристых прожилок внутри, колыхнулся поддерживаемый ими высокий хрустальный купол – именно колыхнулся, словно водная гладь, по которой с размаху рубанули мечом.
С находящейся наверху галереи, разделяющей колонны на два яруса, раздался оглушительный женский крик. Он резко оборвался, и его сменили громкие чавкающие звуки – будто кто-то невероятно голодный безудержно пожирал полученную задаром пищу.
Из трещин в полу раздалось шипение, десятки мохнатых лап внезапно появились из разломов, хватая за ноги благородных дам и мужей. Снова колыхнулся купол, и на нем отчетливо проступило зверское искаженное лицо, клацающее острыми зубами. Завертелись люстры между колоннами, осыпаясь вниз мелкой трухой, которая еще в падении начала соединяться и превращаться в огромных, размером с кулак насекомых, похожих на рыжих тараканов с длинными жвалами, покрытыми зеленоватой жидкостью. Приземляясь на паркет, насекомые тотчас разбегались во все стороны, устремляясь к молчаливо наблюдающим за их появлением людям.
И все пришло в движение. Истошно заорали, бросаясь к выходу, и женщины, и мужчины, и слуги, и дворяне. С галереи что-то вылетело и упало в толпу. Люди шарахнулись в стороны. «Что-то» оказалось нижней половиной тела – вычурные банты на поясе, густо залитые кровью, слиплись и походили на кишки, ноги еще дергались, словно при разделении туловища душа оказалась в нижней части и теперь пыталась с ее помощью убежать.
Вскинув посохи, завопили королевские маги… Они плели заклинание, пытались усилить его, составив круг. Судя по синим искоркам, вспыхивающим вокруг наверший посохов, фирольцы собирались прибегнуть к стихии Воздуха и ударить молнией, вот только по кому – Уолт не понимал. Истинный враг еще не появился, пустив вперед себя миньонов, и для могучей магии еще не наступило время.
– Защищайте короля и королеву! – Призыв Константина Лауса услышали даже в общем шуме, и несколько нобилей, стоит отдать им должное, бросились к сюзерену. Окруженная гвардейцами чета монархов спускалась с возвышения, где располагались кресла их величеств, однако непосредственно им пока ничего не угрожало. Насекомые сновали в основном возле стен, трещины не добрались до половины зала, где находились Леопольд Фирольский и его жена, а морда на куполе хоть и продолжала зверски строить рожи, но пока что ничего больше не предпринимала.
Гм… Что-то тут явно не так.
Взмахнув посохом, Уолт установил вокруг себя энергетический Щит. Дайра согласно плану окуталась Стихийным Щитом, более сложным в создании, чем энергетический, но требовавшим меньше эфирных запасов. «Паучки» Уолта на теле Леопольда XIV встрепенулись, готовые в любой момент задействовать боевые заклинания, вплетенные в ауру короля.
«Крисс».
«Да, командир?»
«Что ты видишь?»
«Это черная магия, как мы и предполагали, но ее источников в нашем мире я не нахожу. Абсолютно никаких. Сразу уточню: я проверил и перепроверил – никаких скрывающих чар. Не высокоуровневая волшба – вы же знаете, я бы ее почувствовал, а просто-напросто отсутствие маскировки в принципе. Это не Отверженные и не повстанцы, решившие поиграть с запрещенным колдовством, командир».
«Есть что-то, похожее на Прорыв?»
«Ничего… Стоп, подождите. Есть изменения в пространственной структуре. Идет преобразование эфирных уровней метрики!»
«Где?»
«Везде, командир! Тяжелые энергии… Да, определенно, это Нижние Реальности! Но… я не понимаю… Идет перестройка материи эфиром из Небесного Града! Определенно, боги закрывают область дворца от вторжения извне! Командир, что происходит? Почему Разрушители и Созидатели действуют сообща?!»
«Успокойся, Крисс. Боги и убоги не сотрудничают. Просто…»
«Что? Командир, у меня проблемы с мыслесвязью… Я не сл… Командир, мне использовать… Командир…»
«Нет! Ее пока нельзя использовать! Дождись моего прямого распоряжения! Ты слышишь меня, Крисс? Ответь!»
«Да… я… не применять…»
Мыслесвязь прервалась. Психомаг, имейся такой в команде Уолта, сумел бы удерживать беспрерывное телепатическое общение, поскольку психомагам не требуются заклинания для обмена мыслями. Гиле, ноэма, ноэзис – все обязательные элементы волшбы у них уже в голове.
– Что это за магия? – Дайра держала посох посредине обеими руками, выставив перед собой. Стихийный Щит вокруг магички походил на кисейную полусферу, Щит Уолта больше напоминал сферу прозрачной воды, по поверхности которой пробегают волны.
– О какой магии ты спрашиваешь?
– Когда все замолчали и замерли. На меня словно оцепенение нашло. Да и на тебя тоже, верно?
– Сказать точно не могу, – сквозь зубы произнес Уолт, взмахнув посохом. Магистр творил сложное заклинание с его помощью, и хотя магический инструмент служил весьма неплохим подспорьем, облегчая создание мыслеформ и соединение ноэм с гиле, отвлекаться не следовало. – Впервые с таким сталкиваюсь. И лучше приготовься – кажется, сейчас сбудутся твои чаяния?
– Какие чаяния?
– Ты недавно Тварей упоминала – ну вот, наслаждайся. Если не они, так точно кто-то из их братии.
Люди внезапно заголосили еще громче и хлынули обратно от выхода из зала. Огромный проход внезапно оброс паутиной, из центра которой оскалился огромный волчий череп. В пустых глазницах горели зеленые огоньки, с нижней челюсти капала кровь. Несколько нобилей барахтались в паутине. Липкие нити ползли по ним, вырывая куски мяса, поглощая мышцы, оставляя голую кость. Люди истошно кричали от жуткой боли, а с каждой поглощенной частью их тел кровь из пасти волчьего черепа лилась гуще.
Все произошло очень быстро – на паутине застыли полностью лишенные плоти костяки, кровь, пролившаяся на ступени перед выходом, забурлила и начала вытягиваться вверх, принимая человекообразную форму. К скелетам побежали по нитям зеленые огоньки, втягивающиеся в черепа и грудные клетки. Костяки шевельнулись, пытаясь выбраться, и на сей раз им это удалось. Кости начали утолщаться и покрываться шипами, по ним поползли черные нити жил. Вспухла, лопаясь гнойниками, серая плоть, тут же обросла синей кожей и покрылась густой алой шерстью. Существа, порожденные черной магией, льющейся из паутины, больше всего походили на ставших на задние лапы медведей – конечно, если бы у медведей голову покрывал костяной нарост с короной из рогов наверху, а вместо когтей на передних лапах торчали лезвия с зубцами.
Закончилась и трансформация крови. Это создание черной магии выглядело как светловолосая девочка лет десяти в сером неподпоясанном хитоне с потрепанным низом. В руках она держала точную копию стоявших позади нее «медведей», только меньше раз в десять. «Медвежонок» шипел, пытался вырваться, кусал девочку за руки до крови. Она полностью игнорировала действия своей… гм… как это назвать-то? Игрушки? Да от таких игрушек любой ребенок раньше времени отойдет в посмертие!
