Дмитрий Рус - Играть, чтобы жить. Кн. I. Срыв. Кн. II. Клан
– Не в Ллос дело… Ведь нужно было как-то сравняться по силе с мужчиной, который мне нравится? Сам набирать мощь он не спешил, а завтра… завтра Совет Старейшин собирался своей волей навязать мне супруга.
Ее взгляд светился лишь слабой тенью укора, но мне тут же захотелось начать оправдываться:
– Понимаешь, столько дел навалилось: замок, клан, храм этот еще…
Стоп! Я тряхнул головой, прерывая сам себя. Похоже, даже божественное умение не в состоянии полностью остановить давление жрицы. Никогда я не был ни мямлей, ни подкаблучником, надеюсь, что и в будущем не стану. Такое поведение для меня совсем не свойственно, а значит, навязано извне. Вот и еще один повод держаться от этой роковой женщины подальше. Решительно, словно прыгая в ледяную прорубь, заговорил:
– Руата! По поводу Ллос! Как ты могла приз…
Девушка резко подняла ладонь, прерывая гневный монолог. Огромный, размером с собаку, паук выбрался из тени и резво подбежал к жрице. Руата нежно почесала покрытую короткими волосками спинку, от чего тварь закатила в удовольствии пару боковых глаз, что никак не помешало ей следить за мной семью оставшимися, при этом на его жвалах набухала огромная ядовитая капля.
Княгиня, продолжая успокаивающе поглаживать паука, заговорила слегка приглушенным голосом:
– Не стоит поминать богиню в ее Храме, тем самым ты обращаешься к ней напрямую, привлекая к себе ее взгляд. А Великая не очень привечает мужчин… По поводу храма… Не гневайся, мой господин, но дроу охраняли эти стены сотни лет, многие тысячи отважных воинов погибли, защищая святыню. Здесь не место другим богам, это наш алтарь! Но чтобы черви беспокойства не точили твой разум, я расскажу тебе о месте, где можно отыскать нетронутый алтарь темного бога. Возьми его, установи в любом храме и призови того, кто тебе по душе!
Неплохое предложение, быть может, сделка с гномами и состоится. Ладно, переведем дыхание, и к главному.
– Хорошо, Руата, воспользуюсь твоей любезностью. Но есть еще одно, прости, но я не смогу быть твоим супругом. У меня уже есть девушка, с которой мне хорошо.
«И рядом с которой я чувствую себя мужчиной, а не половой тряпкой», – добавил мысленно и продолжил:
– Соответственно, я не могу быть и князем. Тем более что какой из меня князь? Я и так с трудом удерживаю в руках вожжи правления кланом, замком и Первохрамом. Все очень соблазнительно, но вынужден отказаться от обеих ролей.
В глазах девушки набухли огромные слезы, мгновение, и тяжелые капли застыли на щеках.
– Князь! Не отдавай меня Старейшинам! Если ты откажешься от трона, его займет сын Старейшины Улгул! Тупая, жирная и похотливая скотина, что только и мечтает о власти и моем теле. Меня в дрожь бросает при мысли о том, как его жадные руки будут мять мое тело!
Руата схватила себя за практически оголенную грудь и с силой сжала, демонстрируя жадные лапы Улгула. Я вновь сглотнул, прекрасно понимая мотивы чьего-то там сынка и с удивлением ощущая укол ревности.
Княгиня вновь подняла на меня мокрые глаза. Она указала на кровавые разводы, кинжал и многострадальную грудь, вновь сбивая мне концентрацию:
– Неужели все это зря?! Я умирала сегодня двести семнадцать раз, и только лишь ради того, чтобы достойный занял трон ушедшего князя…
Девушка горько, навзрыд, расплакалась. Я присел рядом, успокаивающе погладил ее по волосам, не замечал я за ней раньше такой сырости, стальная же леди была, неужели все так плохо?
– Ну пойми… Не могу я быть твоим мужем, у меня девушка есть, не поймет она!
Руата вскинулась:
– Хорошо! Пусть будет так! Пред ликом Ллос мы проведем обряд развода, пока мы в храме, это возможно. Все равно пришлось бы идти на поклон к Великой, прося подтвердить наш союз… или развод… Но Лаит! Дай мне хотя бы год! Займи место князя, а я найду за это время достойного претендента на трон! И тебе не потребуется ничего делать, все будет по-прежнему, я продолжу заниматься делами клана, а ты – своими заботами. При этом получишь полный доступ к сокровищнице, хранилищу артефактов и возможность командовать так полюбившимися тебе горлорезами. Надеюсь, – Руата грустно улыбнулась, – ты будешь справедлив и не оставишь клан без денег и воинов. Дом Ночи никогда не забудет твоей помощи и навечно останется друзьями и союзниками твоего клана и тебя лично. Пожалуйста, прошу…
Руата вновь опустила в ладони заплаканное лицо, плечи ее мелко затряслись. Я беспомощно закрутил головой. Очень щедрое предложение – и волки сыты, и овцы целы. Фактически мне предлагали поносить с годик княжеский титул, полностью распоряжаясь на протяжении этого времени войсками и казной клана. Это какие дела можно творить, имея под командованием полтысячи элитных воинов дроу?! Только отправив их на охоту в Инферно, можно получать добычи на сотни тысяч золотом ежедневно! Я крутил это предложение и так и этак и не находил подвоха. Куда ни глянь – сплошные плюсы. Может же мне наконец просто повезти, без всяких засад и подлян? Взглянул еще раз на тихо плачущую девушку и, решительно тряхнув головой, выдохнул:
– Хорошо, Руата! Я готов на год занять княжеский трон, при этом обязуюсь бережно относиться к воинам клана и не злоупотреблять доступом к казне. Но, – я твердо посмотрел на вздрогнувшую девушку, – обязательное условие: мы должны развестись!
Руата покорно кивнула:
– Хорошо, князь, да будет так. Княжеский брак засвидетельствован богами, и только они вправе лишить нас этих уз. Нам нужно умереть здесь, у Алтаря, и предстать перед глазами Великой Матери. Она разъединит наши судьбы, после чего ты будешь свободен от оков брака.
Девушка грустно улыбнулась, указала на место у Алтаря и валяющийся в луже крови кинжал.
– Ты готов?
Я поежился:
– А по-другому никак нельзя? Колоть себя ножом… Да и Богиня ваша имеет уж больно крутой нрав.
Княгиня осуждающе покачала головой.
– Робкий князь достался дроу. Посмотри на меня! – девушка вновь прижала руку к округлому полушарию груди. – Я умирала сегодня сотни раз, и все ради тебя. Найди и ты в себе смелость добровольно отдать свою жизнь, пусть хотя бы ради расставания! И не бойся богини, я Верховная жрица, со мной ты в безопасности. Только не смотри ей в глаза, держи голову пониже и больше почтения в голосе, тебе не трудно, а она это любит.
Девушка подошла к небольшому мифриловому сундучку, откинула крышку и щедрой горстью зачерпнула россыпь драгоценных камней. Небрежным жестом метнула сокровища в черно-красное пламя, горящее в изголовье Алтаря. Камни вспыхнули и исчезли, даже те, что летели стопроцентно мимо. Сиреневый дым закружился вокруг, формируя восемь туманных колец. Руата схватила окровавленный кинжал и торопливо сунула его в мою ладонь.
– На счет три! Ударим одновременно, ты – меня, а я – тебя. Хотя постой! Ты же воскреснешь не пойми где! Бессмертные… – она раздраженно выплюнула слово, прозвучавшее как ругательство.
– Скорей, у нас меньше минуты, на Восьмицветные Кольца ушло камней на двести тысяч, не заставляй меня тратиться вновь! Смени точку воскрешения, я знаю, ты умеешь! Ну что за нерешительность, ты Первожрец в темном Храме и Князь в своей резиденции, в Друмире нет безопасней места для тебя, скорей же!
Подаваясь логике и давлению, я быстро пролистал магическую книгу, отыскал заклинание смены Точки Воскрешения и активировал его.
Внимательно наблюдавшая Руата, кажется, была довольна.
– На счет три! Закрой глаза, так легче… Раз! – Она завела руку за спину, нащупывая за поясом второй кинжал. Какое многофункциональное платье… – Два!..
Не знаю, что заставило меня открыть глаза… Я взглянул на занесенную над моей головой руку Руаты, разглядел зажатый в ней клинок и вздрогнул. Кинжал в виде паука, все восемь остро отточенных лапок которого сжимаются вместе, образуя пугающее лезвие. На лету идентифицирую предмет:
– Паучий Кинжал Верховной Жрицы Ллос.
– Существо, принявшее смерть от этого клинка и окропившее своей кровью алтарь, умирает окончательной смертью, и его душа навечно попадает в Темные Чертоги.
– Три! – зло рявкнула Руата, нанося резкий удар кинжалом.
Я перехватил ее руку на лету, с трудом удержав тонкое запястье.
– Ты что творишь, совсем сдурела?
Жрица с сожалением посмотрела на меня:
– Вот ведь дурачок, я же хотела как лучше, ты бы даже ничего не понял…
Девушка печально улыбнулась и бросила в сторону:
– Обездвижьте его!
Огромный паук мгновенно рванулся к нам, вонзая челюсти в мое бедро. Я охнул от боли и с силой всадил в ненавистную спину все еще сжимаемый в руке кинжал. Рука провалилась вниз, не почувствовав сопротивления плоти, я лишь укололся о жесткие щетинки панциря – бутафорский клинок пружинно вошел в рукоять, не причиняя твари никакого вреда.
Руата весело захохотала, а я бессильно метнул в нее бесполезное оружие. Онемение расползалось по телу, парализуя конечности и заставляя неуклюже заваливаться на бок.
