Надежда Кузьмина - Добыча
Ух ты, какая у него мерзкая улыбка! А планы и того поганее…
– Нельзя добиться любви при помощи насилия и угроз, – мягко улыбнулся Арисий. – Может, пока еще больше дров не наломали, передумаете?
– А в Храме я установлю статую Настоятеля, завещавшего мне свой пост, – недобро улыбнулся черный, нацелил цилиндр на Арисия и сдернул с футляра крышку.
И, прищурившись, пристально уставился на священника.
Угу! Сейчас… как же – разбежался по паркету! Сначала Настоятель стоял спокойно, с выражением кроткой обреченности на лице, потом пригладил волосы, затем стал переминаться с ноги на ногу и, наконец, заглянул в цилиндр одним глазом, пожал плечами и вопросительно уставился на своего визави. На лице чернобархатного появилось непередаваемое выражение.
«Ага, сейчас добавлю еще. Я уже на своем месте!» – передал Ти.
Эльф легко выпрыгнул из ложи и подошел к двум фигурам, застывшим друг напротив друга. Нагнулся и уставился сапфировым глазом в футляр. А потом заявил легкомысленным тоном:
– Василиск, говорите? Похоже, ящерка сдохла. Эмит, посмотри?
На зов Ти откликнулись оба братца. Спрыгнули в проход и в несколько секунд оказались у кафедры.
Некромант дернулся и зашипел, когда Эмит сунул в цилиндр палец, вынул назад, предъявил невредимый перст всем присутствующим и заявил:
– Да нет там никакого василиска!
– Так вы меня разыграли, – обиженно взвизгнула я.
Черный, вместе с цилиндром в руках, повернулся на голос, охнул, увидев, что открытый тубус направлен мне в лицо, а потом охнул второй раз, когда ничего не произошло.
И, не выдержав, поднял футляр к лицу и заглянул.
Второй раз в жизни я видела вблизи, как человек превращается в камень. Зрелище невероятное и жуткое – когда за мгновения краски словно линяют, выцветают, выгорают, сменяясь цветом стылого пепла, розовая упругость живой кожи превращается в шершавую сухую пористость камня, и буквально чувствуется, как уходит, утекает, испаряется жизнь. Жалко мне его не было – слишком много крови было на этих унизанных перстнями руках, слишком перевернутым было все в этой душе, которая уже не распознавала добро и зло.
Он так и застыл, стоя за кафедрой…
– Жаль, – проронил первое слово за все время тер Барракш. – Никогда бы не подумал на Конерия. Я и понятия не имел, что он был учеником тер Алдо…
– Так вы его знали! – злобно взвизгнул лорд Фирданн, обернувшись к ректору. – Это все ваши шуточки, чтобы всех напугать и посадить эту куклу ряженую на престол? Василиски, некроманты!.. Устроили тут фарс! Ага, так я и поверил! – Дядя вскочил, отпихнув кресло, и резво потрусил вниз, похоже, чтобы рассмотреть поближе серую фигуру. – Ага, стоит… А ущипни его, небось, подпрыгнет!
Я не думала, что так произойдет… Лорд Регент не просто ущипнул окаменевшего Конерия. Он схватил тубус и уставился внутрь. Ну да, ведь туда же смотрела я, и Тиану, и Арисий, и Эмит… и ничего не случилось! А дядя так хотел доказать всем, что все это – дурацкий розыгрыш ненормальной интриганки-принцессы!
Цвет лица застывшего с открытым ртом лорда Фирданна из багрового перетекал в темно-серый…
Боги! Еще же не поздно? Если погрузить его в стазис, то можно будет спасти… Я напряглась… и услышала возглас Матери: «Стой! У тебя больше нет своих сил. И передать тебе я не могу – далеко. Если ты сейчас напряжешься, то убьешь своих детей, взяв их жизнь, чтобы спасти его. Ты готова на это?»
Мать никогда не лжет. Значит…
Что значит? Все ясно – нет! Точно нет! Ради детей я бы свернула горы! И убить их, чтобы спасти того, кто ничем этого не заслужил… нет! Я не мечтала о смерти дяди и в ней не виновна. И убивать то, что мне всего дороже, чтобы его спасти, не стану!
Кстати, а почему «их»?
«Потому что у тебя двойня».
Двойня?
Вместе со слезами на глаза на лицо просилась улыбка… Маленькие Ар и Ти… мои… как я и мечтала!
«Мм-м… не уверена, но одна, похоже, девочка».
«Спасибо, Мать! Я бы не пережила их потерю».
«Пережила бы. И понесла бы снова… ты сильная, ты и не такое можешь…»
Может, и могу. Но пережить смерть пусть даже нерожденного дитя без последствий не дано никому. А я своих чуть не убила собственными руками… И ради кого? Спасибо, Мать!
– Бель! Что теперь? – вытащил меня из транса голос Тиану.
– Приходим в себя, – тихо вздохнула я. И продолжила ментально: – Потом идем в комнатку для свидетелей, взяв Вэриса и Шона, и там сливаемся. Шао не берем – все же он неровно ко мне дышал, и слияние может усугубить проблему… не хочу, чтобы он тосковал о том, чего не получит никогда. Возвращаемся и расколдовываем всех, кого заколдовали. По одному, чтобы не пропустить василисков. Этого василиска надо закрыть в коробке магией, чтоб еще кто-нибудь слишком любопытный нос не сунул. Позже Шону отдадим. Будет Фунтик номер три. А потом продолжаем заседание – ведь выступили еще не все желающие.
Глава 29
Чем сильнее чувство ответственности, тем слабей жажда власти.
С. ГарчиньскийМы не стали объяснять, куда и зачем уходим – просто сказали, что ненадолго и что так надо.
Шао расстроился, когда мы позвали с собой Вэриса, Шона и даже Алсинейля, которому предстояло нас охранять – но не его. И ведь не скажешь прямым текстом, что слиться, а потом отказать навсегда – это как показать радугу, а затем ослепить навеки. Для Вэриса предстоящее просто станет чудом магии – мне он друг и не претендует на большее. А вот Шао, с его авансами обеим моим ипостасям и погоней за алой Нарой… эх, жаль… но не может же быть, чтобы такой чудесный парень не нашел своего счастья? Если, конечно, снова не променяет девушку в беде на погоню за оленем на обед.
Выйдя из зала заседаний, первым делом позаботились о том, чтобы запечатать Палату Лордов. Обойдемся без проблем с любопытными, которые сначала сунут нос куда не надо, а потом с воплями побегут по улице, крича, что в зале никто не дышит, а принцесса пропала!
Арден выглянул, поманил пальцем стоявшего снаружи Норда и отдал приказ никого не впускать и не выпускать. А Нейли для верности еще и запечатал изнутри двери и окна. Теперь мы тут закупорены наглухо, как барсуки в норе, на которую присел отдохнуть каменный тролль.
Нейли в комнату свидетелей не пошел, остался караулить снаружи. Вэрис смущенно замялся, когда мы шагнули друг к другу, а потом парни за рукава затянули его в наш круг.
– Откройся и просто смотри, что будет! – посоветовал Шон, обнимая декана за плечи.
А было нечто… охвативший нас золотистый вихрь закружил, смазал реальность, перенеся нас куда-то, где в бархатной черной бесконечности мчались голубые звезды и раскручивались фиолетовые спирали галактик, неслись туманными путями хвостатые алые кометы и взрывались нестерпимо яркие сверхновые… Сейчас не было Бель, Ти и Ара… Было что-то большее, обнимавшее весь мир, всю Вселенную, радужно-прекрасное и дышащее жизнью и гармонией… Мы летели горящими кометами, сплетая шлейфы и сияя друг для друга, пусть и не смея сейчас слиться до конца. «Вечером…» – чей-то вздох, может быть, даже мой. И отклики: «Вечером…» И снова радужный вихрь, наполненный радостью и любовью, и весь мир в наших ладонях, и бешеные всплески счастья и ощущения полноты жизни…
Когда мы разняли руки, Вэрис ошарашенно затряс головой. Серые глаза сияли:
– Что это было?
– Ты дракон, ты должен понимать, – засмеялся Шон. – А еще новость – не удивляйся, если почувствуешь, что твой резерв снова начал расти.
– Оо-о!
– Ага! – рассмеялся Ти. – Мы тоже сначала удивлялись. Но сам понимаешь – это секрет.
– А почему не позвали принца Шаоррана?
– Нельзя манить тем, чего никогда не дашь. Ты – наш друг, а он пытался стать мне большим… – ответила уже я.
Декан задумался.
– Понимаю.
По возвращении Тиану просто обнял Шао за плечи и влил в него примерно четверть того, что получил сам – больше не влезло. Дракон чуть печально улыбнулся. Аршисса тоже была грустна – она поняла все правильно. Надо мне будет потом с ней поговорить… расскажу, как все было, она умная, должна понять.
Я уставилась на трибуны. Ужас! Шестьсот замороженных. Сейчас оживим тех, кого знаем, а вот что потом? Как в этой каше искать василисков?
– По одному, – меланхолично пожал плечами Арден.
Вздохнула, вспомнив незабвенное Тихое озеро – сколько мы с Ти тогда морочились с телодвижениями и телоперемещениями. Точно, судьба у меня такая, туда-сюда народ в отключке тягать. А этих даже штабелем не сложишь, неудобно же – первые лица государства… Ну ладно, сначала вернем Алсинейлю дочерей, потом приведем в чувство Лану с младенцем и Мирику, потом военачальников, знакомых лордов и магов из Академии. Да, кстати, а вот пусть последние и займутся перемещениями. И заодно оттащат в комнатку для свидетелей того недоокаменелого, что так и валяется поперек прохода. Займемся им потом.
