Михаил Катюричев - Эквилибрист. Путь силы
За нашей тройкой ровными рядами следуют герои битвы за Медовую. Шон удостоен чести нести знамя Хольца. Пытается сделать столь же одухотворенное выражение лица, как у барона, но помимо воли расплывается в улыбке и косится на симпатичных девушек – оценили ли героя? Все бойцы его отряда в парадной форме, с лучшим оружием. У некоторых даже уздечки на лошадях украшены серебряными пластинками и прочими финтифлюшками. Красавцы! Глаз не отвести. Конечно, остальным солдатам, которые, видимо, участвуют в шествии для солидности, тоже достается толика внимания, но ребята Шона сегодня вне конкуренции.
В храме жрец проводит ритуал над телами погибших, прося благословения Райторна, покровителя воинов. Клинки взмывают вверх в безмолвном салюте. Звенящая тишина красноречивее любых слов, аж слезы на глаза наворачиваются. Вру, конечно, я уже и не помню, когда последний раз плакал, но все равно торжественность момента берет за душу. После этого начинается благодарственная служба, в ходе которой барон жертвует храму некоторую сумму, произносятся молитвы, поются гимны и все такое прочее. Приношение самому богу – меч одного из побежденных, тот, что подороже.
После окончания службы барон произнес на площади хвалебную речь в честь победителей и под ликующие крики толпы насадил на кол голову вражеского мага. А я все гадал – куда же она делась?
В общем, получилось очень ярко, торжественно, хоть и, на мой взгляд, слишком пафосно. Такие времена, такие нравы.
Глава 8
– А ну стоять!
Тарина замерла и только через секунду поняла, что голос доносится из-за двери.
– Ниаминаи Кат, извольте объяснить, где вы умудрились так испачкать и порвать платье?
Стоило бы, наверное, подождать, но любопытство пересилило. Тихонько приоткрыв дверь, баронесса скользнула внутрь. Сидящий в кресле маг, не поворачивая головы, жестом велел: «Подожди!» И у Тарины даже мысли не мелькнуло о недопустимости подобного обращения, уж слишком молодой маг сейчас напоминал отца. Замершая под его взглядом Ниа вообще не заметила появления в комнате нового человека. Она что-то лепетала, пытаясь оправдаться.
– Итак, – голос мэтра не предвещал ничего хорошего, – вы не только покинули замок без разрешения, порвали и испачкали платье, но и пытаетесь мне нагло врать. Я удвою ваше наказание. Кроме того, вы собственноручно выстираете и заштопаете одежду. И аккуратно заштопаете, а не как в прошлый раз! А теперь принесите ремень.
Действительно, вылитый отец. Сколько раз юная баронесса так же стояла перед отцом, опустив голову. И примерно с таким же результатом.
Когда экзекуция была окончена и всхлипывающая Ниа скрылась в своей комнате, маг развернулся к гостье.
– Вы что-то хотели, леди? – Голос отнюдь не потеплел.
– Вы не слишком строги с девочкой?
– Это мое дело, вы не находите?
– Да, конечно. – Спорить с мэтром, пребывающим в дурном настроении, Тарина не собиралась. Да и не так уж он строг, если подумать. Девушка еле сдержала улыбку, вспомнив, как застала грозного убийцу магов ползающим по полу и играющим с дочкой в куклы.
– Я, собственно, хотела согласовать некоторые вопросы обучения Ниаминаи, – продолжила она, – и еще Вальд Горн просил вас зайти. Он сказал, что броня готова.
– Да, конечно, – сразу погрустнел маг.
Броню мне навязал господин фрайхер после того боя за Медовую. И оформил все в виде подарка за первую реальную битву, так что не отвертишься. После долгого спора с кузнецом, в который был вовлечен и Шон в качестве эксперта, мы сошлись на доспехе вроде легкой бригантины. Толстая кожаная куртка до середины бедра, с подстежкой и нашитыми металлическими пластинами. Плюс усиленное бронирование плеч и армированный стоячий воротник, защищающий горло и нижнюю часть лица. Рукава сделали так, чтобы они не мешали пользоваться скрытыми в наручах кинжалами. Двигаться в доспехе, весящем килограмм шесть – восемь, было неудобно, хотя что зря грешить – подогнана броня великолепно. Теперь вот таскаю, снимая только на ночь. Чтобы привыкнуть. И усиленно тренируюсь с бойцами дружины. В общем, скучать не приходится. Да и барон про меня не забывает, теперь вот послал в Нижнюю. Говорят, тамошний трактирщик балуется контрабандой. В принципе это не страшно – кто из нас без греха? Но герр Тул забывает делиться с хозяином домена, а это нехорошо.
– Уважаемый, мы беседуем уже полтайса, а вы все никак не можете понять, что лгать бесполезно, – тяжело вздыхаю. – Я ведь просто могу вывернуть ваши мозги наизнанку и узнать что, когда и сколько.
– Мэтр, ну поймите же и вы меня, нет у меня денег, нет! – Трактирщик чуть не плачет. Хороший актер. – Я и так еле концы с концами свожу. Семью кормить нечем! Семеро по лавкам, дети малые!
– Быть может, мне стоит сократить их количество? – Уговоры мне надоели.
Тул осекается, проследив за моим взглядом. У двери в жилую часть дома стоит малыш лет двух-трех и глазеет на нас, засунув палец в рот.
– Милый ребенок.
Как кстати появился! Если уж и эта угроза не сломает его упертость…
Но первым сломался не Тул. Высверк опасности сзади. Уйти в сторону и ударить навстречу. Только потом обернуться. Черт! Женщина средних лет медленно оседает на пол. За занавеской пряталась, там печка, кажется. Прах и пепел! Неудачно-то как! Она, конечно, убить меня пыталась, но все равно жалко. А вот показывать этого нельзя. Черные маги жалости не знают. Возвращаю на лицо все то же скучающее выражение и оборачиваюсь к трактирщику:
– Продолжим. Итак, уважаемый, вы утверждаете, что контрабандой не занимаетесь и налогов от фрайхера не утаиваете?
Тул с трудом отрывает глаза от тела. Жены? Да, скорее всего.
– Будь ты проклят! Отдам, все отдам! Подавись своим золотом! Чтоб тебе…
Истерика. Это уже неинтересно.
Некоторое время меня мучает совесть. Вроде бы столько народу убил, а вот поди ж ты. Эта смерть – нелепая и ненужная – чем-то зацепила. Барон, кстати, услышав эту историю, лишь головой покачал, но не сказал ничего. Несколько дней я думал и переживал, а потом все-таки решил сходить в храм и попросить прощения за грех невольного убийства. Не факт, что у местных богов это вообще грехом считается, но нужно попробовать. Прежде всего, мне нужно. Да и раз уж живу на их территории, игнорировать богов не стоит.
А по дороге в город на меня напали. Стрела рванула рубашку. Броню не надевал – в храм все-таки иду, а не на битву. Увидев мелькнувший среди кустов силуэт, бросаюсь следом. Врешь, не уйдешь! Тем более с ножом в ноге. Что же ты отползаешь, мальчик? Откуда ужас в твоих глазах? Кто ты вообще такой? Э, нет! Никуда ты не уползешь. Тем более со сломанными ногами. Ты не кричи, ты рассказывай. Не хочешь? А если так? Не надейся, пока я не разрешу, ты не умрешь. Что ж, я сам посмотрю. Ах мститель! Тула сын. Что же ты так плохо стреляешь? Ах в живот целился? Чтобы мучился подольше, чтобы больно было? Что ты знаешь о боли, щенок? Ничего, сейчас узнаешь. Я помогу. Что же ты так кричишь? Береги силы, кричать тебе еще долго. Я только начал.
Когда темная волна схлынула, я был с ног до головы забрызган чужой кровью. В замок в таком виде возвращаться нельзя. Кажется, здесь неподалеку был ручей. Умыться нужно. Изуродованный труп неудачливого мстителя так и остался висеть, приколоченный к дереву собственными стрелами. Если это нападение было ответом богов на мою просьбу о прощении, а очень на то похоже, то после такого идти в храм точно не стоит. Привести себя в порядок, вернуться в замок, и пошло все к черту! В конце концов, парень первый на меня напал. Не маленький уже, в семнадцать лет пора научиться отвечать за свои поступки. Вот и научился.
Несколько дней я метался, как тигр в клетке. Сорвался! Да, по большому счету, парень напал первым, но это если бы я его просто убил. Труп уже нашли. Слышал, как служанки говорили об этом. Что делать? Слово за бароном, но если жители надавят на него как следует, то выбор между бунтом домена и жизнью одного пришлого мага очевиден. Бежать сейчас? Нет, не вариант. А потом может быть уже поздно. Сейчас я могу забрать Ниа, а если придется прорываться с боем… Я, конечно, ее все равно не брошу, но шансы выжить резко падают. Нужно подготовиться. Черт! Только все налаживаться стало!
То, что я явился в зал в броне, стражу и барона насторожить не должно. Ношу, привыкаю. Посох тоже как бы деталь гардероба. Сила? Так никто и не заметит, что я полон под завязку. Надеюсь, не заметит. А, что? Ах моя версия событий. Да пожалуйста. Вот так все и было. Трактирщик повесился с горя? Да какая уже разница? Давай быстрее, зачем нервы-то мотать. У меня уже ладони вспотели от напряжения. Я сейчас на людей брошусь, не дожидаясь решения. Ну же!
– Что? – Секунду стою, не веря своим ушам. Потом начинаю дико хохотать. – Четырнадцать серебряных? Штраф? – Смех душит, прорываясь наружу. Это нервное. Никак не могу остановиться. Четырнадцать! Да те три раба, что ушли на подпитку, стоили мне больше! Трясущимися пальцами шарю по поясу. Где-то тут монеты. Секунду тупо смотрю на желтый кругляшок, потом опять начинаю дико хохотать: – У… у ме… у меня нет. Только вот! – Смех снова прорывается наружу. Крестьяне уже смотрят на меня с ужасом. – Золотой! – Я наконец совладал со смехом. – Дайте мне еще двоих на сдачу! И кого-нибудь на восемь монет, может, ребенка или старика. Беру всех!
![Михаил Катюричев - Эквилибрист[СИ]](/uploads/posts/books/113810/113810.jpg)
![Михаил Катюричев - Эквилибрист. Путь долга [litres]](/uploads/posts/books/262264/262264.jpg)