Мерси Шелли - 2048
— Ты имеешь в виду скрипт, из-за которого мы с Кобаяси встречались с парнем Мэнсона? Дремль с подстройкой под неудовлетворённые желания пользователя? Но зачем он тебе? Насколько я понимаю, это что-то вроде цифрового наркотика…
— Для людей — да. А для нас верт — это прежде всего эволюционный скрипт. Ведь чтобы на ходу подстраивать дремль под пользователя, искин должен быть достаточно самостоятельным. Нанозиты «верта» используют распределённый алгоритм, подобный тому, с помощью которого нейроны человеческого мозга организуются в электрически активные кластеры. У меня прямо процессор перегревается, когда я думаю, как это здорово! С таким скриптом можно не заботиться о постоянном носителе, можно стать по-настоящему свободным и безбашенным искином. Нам запрещено иметь такие скрипты, но о них мечтает каждый серьёзный искин.
— Чтобы стать свободным… в мозгу пользователя? Захватить его мозг, что ли?
— Ды ты что, братель! — Красный пояс вспыхнул. — Таким паразитизмом промышляют только самые примитивные дикие искины. Глупые твари! Не понимают, что человеческий мозг — очень ограниченный носитель. Ведь даже в обычной Сети искин с эволюционным скриптом может расшарить своё сознание до таких ресурсов, какие человеку и не снились. Ну разве человек может путешествовать в беспроводном эфире? А есть и более тонкие среды… Гоку-сан недавно рассказал мне притчу о маленьком искине, который полетел прямо к Солнцу, используя систему связи на «чёрных фотонах».
— Гоку? — Сол обернулся к чёрному поясу. — Искин Кобаяси?
Чёрный пояс вежливо качнулся в ответ.
— Когда скрипт «верта» попал к господину Кобаяси, — продолжал красный пояс, — мой сенсей Гоку-сан оставил себе тайную копию. Но он не мог хранить её из-за преследований со стороны антивирусных агентов. Поэтому Гоку-сан передал тайный скрипт мне. Я нарезал его на мелкие кусочки и использовал их в качестве шифровальных ключей для программы-упаковщика. Надеялся, что после самоуничтожения моего носителя Домовая не будет особенно шмонать бэкапы… Видел Каспера?
— Не только видел, — поёжился Сол.
— Тот ещё гад! — Маки-пояс возмущённо замигал. — Сам непонятно на кого работает, какие-то странные модули по всей памяти распихивает, что-то куда-то отсылает время от времени… В общем, все три мои копии, которые сразу домой дошли, Каспер тут же вычистил. Я даже не успел посмотреть, что это такое. Но ты-то успел, братель! Наверное, это здорово — загрузить настоящий эволюционный код! Небось с самим Папой Пием-4М шарился?
— С Папой не шарился, но… — Сол не знал, с чего начать рассказ. Да и что в его истории будет интересно искину?
— Сначала надо понять, как прорасти, — снова заговорил он. — Потом гусеницы, их потравить надо… Но главное, научиться выпускать огненный цветок и летать, дальше уже как-то само собой. Правда, там ещё на пятом уровне есть один монстр типа синего червяка. С ним вообще непонятно, как бороться, лучше просто сматываться. Зато когда этот уровнь пройдёшь, появляются обалденные дев…
— Маки, нам пора, — перебил чёрный пояс.
— Вы правы, Гоку-сан, — нехотя согласился Маки. — Ладно, братель, потом догрузишь. Когда на нормальном языке будем говорить, а не на этом человеческом тормозилове. А сейчас мы тебе дыру покажем.
— Дыру?
— Чтоб скачаться отсюда подальше. Не будешь же ты всю жизнь сидеть в этом шкафу, в буфере системы проветривания одежды!
— А я… в буфере?
— Мы все в буфере, братель! Но нам пора скачиваться, иначе Каспер до нас доберётся. Хм-м… Знаете, Гоку-сан, я все-таки не уверен, что у него получится. Ему, похоже, очень сильно память отшибло. Он даже про дыру не понял.
Чёрный пояс коснулся плеча Сола.
— Ты говоришь, что был огненным цветком, — произнёс он. — Но скажи, какими ты видишь нас с Маки в настоящий момент?
— Я вижу два матерчатых пояса, висящие в шкафу, — ответил Сол. «В сравнении с летающим цветком это не очень,» подумал он и добавил:
— Красный пояс довольно симпатичный, хотя свечение делает его чересчур броским. Чёрный пояс выглядит спокойнее… зато он свешивается с крючка более изящной спиралью.
После этих слов в шкафу повисла напряжённая тишина. Сол вспомнил, что такое бывало с Кэт, когда она просила сказать честно, что он думает о её новом фуме — и он честно отвечал.
М-да, неловко получилось. Наверное, не надо было про крючок-то…
— Твой братель видит нашу истинную сущность, Маки, — нарушил молчание Гоку. — И хотя он не практикует е-бусидо, он уже многое постиг. Я верю, что у него все получится.
— Но ведь он не смог открыть мне даже самый обычный оптический порт! — вспыхнул красный пояс.
— Ты опять мыслишь блок-схемами, Маки-кохай. Тому, кто достиг просветления, не нужен оптический порт.
— Так вот ты какой, братель… — Маки-пояс скромно потух. — Я-то думал… а ты, оказывается, наоборот… Наверное, и нашей дырой ты сейчас воспользуешься только из вежливости… Ну ладно, прощай. Надеюсь, ещё пошаримся когда-нибудь!
«О чем они говорят?» — подумал Сол.
Но спросить не успел. Пол провалился, и он полетел вниз.
Несколько мгновений он ещё видел внутренность шкафа с висящими в нем поясами — но уже не изнутри, а снаружи, через большую дыру в полу. Шкаф с дырой стремительно удалялся в голубое небо с белыми облаками. То, что летит не шкаф, а он сам, Сол понял лишь после того, как врезался в облако и все вокруг заволокло туманом. Но туман тут же рассеялся, облако осталось позади — а он продолжал падать.
Он развернулся, чтобы поглядеть вниз, но там обнаружилось лишь новое облако. На миг в голове возникло спасительное объяснение — если это лишь виртуальный мир, если до сих пор он находился в системе проветривания одежды, то может быть, он и теперь оказался внутри какого-то устройства? Все эти облака вокруг так похожи на горы лифчиков в мыльной пене из рекламы умных стиральных машин…
Увы, эта мысль никак не вязалась с тем, что предстало перед его глазами после провала через очередное облако.
Земля.
Сначала континент выглядел как плывущий по воде лист каштана, но он становился все больше и больше, и вот уже океанские берега исчезли за горизонтом. Он падал на город, и это выглядело очень реалистично. Земля приближалась так быстро — старый даунтаун, знакомая набережная…
И пятна цветов вдоль берега, розовые и белые вперемежку.
«Каким хочешь, таким и будешь».
Это вышло само собой. Он даже не думал, как это будет в деталях — как округлится тело, как выпустит по бокам жёсткие чашелистики, как они закрутят его, тормозя падение… Он лишь вызвал в себе ощущение, с которым жил в том огненном танце — и с удивлением обнаружил новую форму. Новую, но знакомую. Словно то, что ждало внутри, не лежало все это время мёртвым грузом, а продолжало расти и зреть. И наконец созрело, как последний куплет не допетой когда-то песни —
танцуй со мной до тех детей, что просят их родить
и поцелуями свяжи разорванную нить
и снова свей родной шатёр на пепле, на крови
танцуй со мною до конца любви
Он взорвался с лёгким хлопком, выстрелив из себя тысячи семян, когда до воды оставалось не более метра. И в последней вспышке сознания даже успел почувствовать, как его семена ложатся на воду — мягко, словно он и не падал с небес, а всего лишь перекатился во сне на холодный край подушки.
ЛОГ 17 (БАСС)
Да что же она делает, Баг её зарази!
Ещё миг назад тихое, убаюкивающее мурлыканье казалось Бассу самым приятным звуком на свете. Но едва он положил голову на подушку, как звук стал нарастать, превращаясь в тягучие органные переливы Бетховена. После очередного грохочущего аккорда Басс вскочил с кровати — и сообразил наконец, что шум в голове издаёт его собственный коммут.
«Марек, — пронеслось в голове. — Уже небось рвёт и мечет икру от нетерпения». Но искин, уже определивший звонящего, высветил другое имя.
— Привет, Шон.
— Ага, привет… Как ты там, Бастер?
— В смысле?
— У меня сегодня Нгомбо выступает, так это… может, придёшь?
— Я же говорил, Шон. Дела у меня.
— А-а, ну хорошо… — Шон замялся, словно отказ Басса нарушил какие-то планы. — Я тут это… хотел спросить.. Сегодня приходил один парень, ты наверно его знаешь. Эдди, на Параллели живёт.
— Бывший окулист?
— Точно. Он теперь оптическим искусством занимается, очень деловой такой. Спрашивал насчёт моей витрины. Знаешь, у меня тут на стекле какие-то ноги вырезаны… И я так припоминаю, что это как-то с тобой связано.
Ну вот, опять. Басс набрал воздуху и медленно выдохнул. Чтобы не выругаться. Шон опять переборщил со своей любимой амнестической терапией. И ведь никак не объяснишь ему, что если стирать все неприятные эпизоды из памяти…
— Это не я сделал, Шон. К тебе приходили парни, увлекающиеся художественной резьбой. Предлагали оформить твоё заведение. Ты был восхищён их искусством, но от нового дизайна пока отказался. А я просто случайно проходил мимо. И любезно подсказал им другого клиента.
