Уильям Гибсон - Нейромант. Сборник
Типичнейшее представление, нечто вроде солянки из сотен мордобойных фильмов — дешевки, на которой вырос Кейс и, видимо, она сама. Он мгновенно почувствовал, что сейчас, в эти секунды, Молли — квинтэссенция всех этих крутых киногероев — и Сони Мао из старых боевиков, и Микки Тиба, и так далее, вплоть до Иствуда и Ли.
Царство леди 3–Джейн Мари–Франс Тессье–Эшпул прилегало к внутренней поверхности корпуса виллы, она буквально вырубила его, недрогнувшей рукой посносив перегородки наследственных лабиринтов. Получилась одна комната, настолько огромная, что края ее терялись за инверсным горизонтом, где–то там, где плавно искривляющийся вверх пол прятался за краем потолка. Потолок этот, низкий и неровный, был облицован той же имитацией камня, что и стены коридора. Повсюду виднелись зазубренные, по пояс высотой, остатки каменного лабиринта. В десяти метрах от подножия лестницы располагался бирюзовый прямоугольник бассейна; кроме его подсветки, других ламп в помещении не было — по крайней мере, так показалось Кейсу. По потолку плясали, ежесекундно меняясь, пятна голубого света.
Вот у бассейна они и ждали.
Зная, в принципе, что у Молли чуть ли не сверхъестественная, ускоренная нейрохирургами, реакция, Кейс впервые получил наглядную, по симстиму, демонстрацию. Это было словно смотришь видеозапись, замедленную раза в два — медленный, осторожный танец, балет, поставленный инстинктом убийства и долгими тренировками. Казалось, она смотрела на всех троих одновременно: на парня, готовящегося к прыжку с высокого трамплина, на девушку, подносящую к губам бокал, на труп Эшпула с доброжелательной улыбкой и черным провалом левой глазницы. На Эшпуле был все тот же коричневый халат. Зубы его сверкали жемчужной белизной,
Парень прыгнул в воду. Стройное, загорелое тело, идеальные пропорции. Он не успел еще коснуться воды, как из левой руки Молли вылетела граната. Собственно говоря, Кейс узнал гранату только в тот момент, когда та достигла поверхности воды; шарик мощной взрывчатки, обмотанный десятком метров тонкой, хрупкой стальной нити.
Резкий свист игольника — это Молли осыпала лицо и грудь Эшпула дождем разрывных стрел; труп мгновенно исчез, над белой, усеянной черными оспинками спинкой стула взвихрился дым.
В тот самый момент, когда над водой вырос — чтобы тут же обрушиться назад — кружевной свадебный торт, ствол игольника метнулся к 3–Джейн, но ошибка была уже сделана.
Хидео даже не коснулся Молли. У нее подломилась нога.
Кейс отчаянно заорал.
— Долго же ты, — сказал Ривьера, обшаривая карманы Молли. Кисти ее рук окружала матовая черная сфера чуть поменьше футбольного мяча.
— Я видел нечто подобное в Анкаре, — продолжал Ривьера, вытаскивая все новые и новые предметы. — Тоже бассейн, тоже граната, только там трупов было много. Взрыв был вроде бы и слабенький, но не уцелел никто. Гидравлический удар.
Молли пошевелила пальцами. Казалось, материал шара обладал сопротивлением не большим, чем у темперлона. Невыносимо болела нога. Глаза застилала красная пелена.
— Я бы на твоем месте поостерегся.
Внутренности шара словно слегка отвердели.
— Эту милую игрушку Джейн купила в Берлине. Если ты пошевелишь пальцами достаточно долго, шар попросту их раздавит. Материал вроде того, из которого здесь пол. Какие–то там хитрые молекулы. Тебе что, больно?
Молли застонала.
— Кажется, у тебя повреждена нога.
Добравшись до левого заднего кармана джинсов, пальцы Ривьеры нащупали пакет с наркотиками.
— Ага. Последний привет от Али, и как раз вовремя.
Красная пелена начала закручиваться вихрями.
— Хидео, — произнес женский голос, — она теряет сознание. Дай ей что–нибудь. И от этого, и от боли. Она весьма впечатляет, не находишь, Питер? А эти очки, это что, у них теперь такая мода?
Прохладные неторопливые руки, хирургическая точность движений. Жалящая боль укола.
— Не знаю, — ответил Ривьера. — Я не был у нее на родине. Они взяли меня в Турции.
— Ну да, Муравейник. У нас там деловые интересы. А однажды мы послали туда Хидео. Из–за меня, кстати. Я пропустила сюда одного парня, взломщика. А он прихватил с собой семейный терминал. — 3–Джейн рассмеялась. — Я нарочно упростила ему дело. Назло нашим. Хорошенький был он мальчик, этот взломщик. Как там, Хидео, она приходит в себя? Может быть, добавить?
— Если еще добавить, она умрет, — ответил третий голос.
Кровавая пелена сменилась чернотой, и снова музыка, валторны и рояль. Танцевальная музыка.
КЕЙС:::::
:::ВЫХОДИ
ХВАТИТ:::
По глазам и озабоченно нахмуренному лбу Мэлкома плясали остаточные изображения чернеющих букв. Кейс снял дерматроды.
— Ты недавно кричал.
— Молли, — сказал он, чувствуя сухость в горле. — Ей больно.
Кейс взял из кармана противоперегрузочной сетки плоскую белую бутылочку и выдавил в рот глоток безвкусной воды.
— Не нравится мне все это дерьмо.
Засветился маленький монитор «крей». Финн, на фоне зарослей хлама.
— Мне тоже не нравится. Возникли трудности.
Мэлком взлетел над головой Кейса, изогнулся и взглянул через его плечо.
— А это еще кто такой?
— Это всего лишь изображение, Мэлком, — устало ответил Кейс. — Мужик, знакомый мне по Муравейнику. А говорит Уинтермьют. Картинка должна помочь нам чувствовать себя как дома.
— Хрень собачья, — сказал Финн. — Я же объяснял Молли, что это — не маски. Они необходимы для общения с вами. У меня же практически отсутствует то, что вы называете личностью. Но все это сейчас пустой треп; как я уже сказал, у нас возникли трудности.
— Ты бы поподробнее, Мьют, — ввязался Мэлком.
— Во–первых, у Молли сломана нога. Она не может идти. По идее, она должна была войти туда, убрать Питера, узнать у 3–Джейн волшебное слово, пробраться к голове и произнести его. Теперь Молли вышла из строя. Поэтому я хочу, чтобы к ней отправились вы двое.
— Мы? — изумленно вытаращился Кейс.
— А кто же еще?
— Аэрол, — сказал, подумав, Кейс, — парень с «Вавилонского рокера», приятель Мэлкома.
— Нет. Нужен ты. Нужен кто–нибудь, понимающий Молли, которая понимает Ривьеру. А Мэлком — для поддержки.
— Ты, может быть, забыл, что я уже нахожусь в середине небольшого рейда. Помнишь? И то, что я здесь для…
— Послушай, Кейс. Нас поджимает время. Очень поджимает. Послушай. Твоя дека связана с виллой на побочной частоте навигационной системы «Гарвея». Вы отведете «Гарвея» в очень уединенный док, который я вам покажу. Китайский вирус полностью заполнил память твоего компьютера. Сейчас в «Хосаке» ничего нет, кроме вируса. Когда вы встанете в док, вирус будет переключен на охранную систему виллы, а навигационную систему можно будет вырубить. Ты возьмешь с собой деку, Флэтлайна и Мэлкома. Вы найдете 3–Джейн, вытряхнете из нее кодовое слово, убьете Ривьеру и заберете у Молли ключ. Включив свою деку в систему «Блуждающего огонька», ты сможешь следить за работой программы. Это я тебе устрою. На затылке головы, под панелью с пятью цирконами, есть стандартный разъем.
— Убить Ривьеру?
— Убить.
Кейс растерянно заморгал; на его плечо легла рука Мэлкома.
— Слушай, а ведь ты кое–что забыл.
Кейс почувствовал прилив ярости и какого–то истерического веселья.
— Ты в заднице. Вместе с Армитиджем ты выбросил управление захватами. «Ханива» вцепилась в нас как клещ. Армитидж искромсал своего «Хосаку», а навигационные компьютеры улетели вместе с рубкой, так ведь?
Финн кивнул.
— Так что мы застряли. А это значит, что ты в заднице.
Кейсу хотелось смеяться, но у него перехватило в горле.
— Кейс, — негромко заметил Мэлком, — «Гарвей» — буксировщик.
— Совершенно верно, — с улыбкой подтвердил Финн.
— Как повеселился в большом мире? — поинтересовался конструкт у Кейса, когда тот снова вернулся в матрицу. — Чувствую, Уинтермьюту потребовалась новая маленькая услуга…
— Слабо сказано. Как «Куанг», все нормально?
— Что надо. Потрясный вирус.
— Ладно. У нас появились некоторые затруднения, но мы работаем над их преодолением.
— Может, поделишься со мной?
— Некогда.
— Ну и правильно, голуба, чего там церемониться со всякими трупами.
— Иди ты на хер, — сказал Кейс и щелкнул тумблером, избавляя себя от очередной порции жуткого смеха.
— Она мечтала о состоянии с очень малой долей индивидуального сознания, — рассказывала 3–Джейн.
Она показывала Молли лежащую на ладони камею. Профиль, вырезанный на камне, весьма походил на ее собственный.
— Животное блаженство. Думаю, она считала развитие передних долей мозга ошибкой природы. — 3–Джейн наклонила брошь, наблюдая игру света на гранях. — Даже наиболее болезненные аспекты самоосознания беспокоят индивидуума — члена нашего клана — только при некоторых возбужденных состояниях психики.
