Вадим Проскурин - Дверь в полдень
— А связь работает? — уточнил Мстислав. — Может, просто сота вышла из строя?
— Сота исправна, я проверял. Все работает нормально, но моя главная личность не хочет со мной разговаривать. Я даже знаю, кто в этом виноват.
— И кто?
— Это долгая история, — сказал москомп. — Сходи сначала оправься, а потом пойдем, прогуляемся куда-нибудь подальше, чтобы не пугать людей моим видом.
Мстислав сходил на двор, оправился, вернулся в терем, оделся, как подобает юному княжичу, и пошел прогуляться по окрестным полям. Охранявшие ворота отроки из отцовской дружины смотрели ему вслед, перемигивались и глупо хихикали. Ни для кого не было тайной, что отношения Мстислава с молодой женой были далеки от большой и чистой любви. Сыновья великих князей очень редко удостаиваются счастья жениться по любви. Отроки, очевидно, подумали, что Мстислав направился с утра пораньше позабавиться с какой-нибудь смазливой девкой. Мстиславу стало неприятно — они его за дурака держат. Он ни за что не стал бы изменять жене на второй год после свадьбы — что подумает тесть, если узнает? Бывало, войны начинались и по меньшим поводам. В данном случае, впрочем, война не грозит, на Юрия Всеволодовича уже шестнадцать лет никто серьезно не набегал — слишком силен, но тем не менее… Ну да бог с ними со всеми. По сравнению с той сказкой, которую собирается рассказать москомп, все местные княжеские заморочки наверняка покажутся сущей ерундой.
Так думал Мстислав, направляясь к приметному перекрестку тропинок, где его собирался встретить москомп. А через полчаса, когда москомп закончил свою речь, Мстислав думал уже совсем по-другому. Точнее говоря, он не знал, что думать.
— Ну и что? — спросил Мстислав, выслушав москомпа до конца. — Какое мне дело до того, что происходит в двадцать восьмом веке? Из твоих слов следует только одно — нам с тобой теперь придется ходить за оружием и золотом в другую реальность, на два дня раньше.
— А как же тот я, который на два дня позже?
Мстислав пожал плечами.
— Никак, — сказал он. — Не повезло ему. В жизни всякое может случиться. Ты бы еще Ярослава пожалел, того, что на мгновение позже. Ему ведь тоже не повезло, реальность, в которой он жив, постепенно затирается. Через десять лет от него и следа не останется.
— Это сложный философский вопрос, — начал говорить москомп, но Мстислав его перебил:
— Не надо полоскать мне мозги учеными словами. Философский — означает мудролюбивый. Только буква «рцы» тут лишняя, ее надо убрать и тогда все станет правильно.
Москомп немного помолчал и произнес следующее:
— Давай пока оставим этот вопрос. Подумай лучше вот о чем. Что произойдет, когда Лученко сообразит, что его реальность можно легко затереть?
— Насовсем мы ее не затрем, — уточнил Мстислав. — Двухдневный кусок все равно останется.
— Надо будет — затрем полностью, — заявил москомп. — Я даже знаю как. Только я не могу отдать такой приказ — пока действуют блокировки, это может сделать только человек. Снять блокировки тоже может только человек.
— Короче, — сказал Мстислав. — Что тебе от меня нужно?
— Чтобы ты надел броню, взял оружие и прибыл в то место и в то время, которое я укажу.
— Хочешь, чтобы я Лученко завалил? — догадался Мстислав.
— Фу… — сказал москомп. — Как грубо — завалил… Не надо никого заваливать, надо просто кое с кем поговорить. Я хочу, чтобы все заинтересованные стороны собрались за одним столом и обо всем мирно договорились. Знаешь, чего я сейчас больше всего боюсь? Что между разными временами начнутся междоусобные разборки, как у вас между князьями. К этому все идет. В двадцать первом веке вокруг портала целую крепость выстроили, в двадцать третьем тоже начали строить, в двадцать восьмом — кольцо из роботов, в тридцатом — силовой колпак. Все друг друга боятся, все готовятся друг с другом воевать и начнут ведь воевать!
— Это закон природы, — сказал Мстислав. — Правители никогда не живут мирно, они всегда воюют. А если какой-то правитель не любит воевать, ему недолго осталось быть правителем.
— Это дурной закон, — заявил москомп. — И действует он не везде. Начиная с двадцать четвертого века на Земле воцарился вечный мир.
— В коровьем стаде тоже царит вечный мир, — заметил Мстислав.
— Да, — согласился москомп, — были некоторые побочные эффекты. Но они вовсе не означают, что мир — это плохо. Мир — это хорошо. И я хочу, чтобы мира во всех временах было как можно больше. Я хочу, чтобы правители разных времен договорились между собой прекратить ссоры и разделить сферы влияния. Времени хватит на всех.
— Тогда зачем договариваться с Лученко? Пусть делает в своем времени все, что хочет, а мы будем делать в нашем времени все, что захотим.
— Вот об этом и надо договориться, — заявил москомп. — Иначе в один прекрасный день он поймет, что его ближайшее прошлое уязвимо… Или кто-то другой поймет…
— Хорошо, — сказал Мстислав, — ты меня убедил. Подгоняй тарелку, а я пока пойду броню надену.
— Саблю не забудь, — посоветовал москомп. — В двадцать третьем веке ты с ней хорошо управился, может и на этот раз пригодится.
— А ты-то откуда знаешь? — подозрительно поинтересовался Мстислав и тут же сообразил, откуда. — Младший брат записью поделился?
— Он мне не брат, — уточнил москомп. — Он — часть меня. Только тебе этого не понять.
— Это точно, — согласился Мстислав. — Этого мне никогда не понять.
Мстислав попытался представить себе, каково быть единым в разных лицах, сочетать в себе единосущность, неслиянность, нераздельность… Тут Мстислав понял, что совершает невольное богохульство и отбросил глупую мысль.
6.Елена вышла из телепортатора, прошла метров десять по коридору и вошла в комнату, в которой китайские кибернетики только что решили невыполнимую задачу.
— Здравствуйте, — произнесла она на международном языке. — Поздравляю, ваша миссия выполнена. Собирайте манатки и идите в телепортатор, оттуда к порталу и на все четыре стороны, чтоб я вас больше здесь не видела.
Некоторое время китайцы смотрели на нее как бараны на новые ворота. Затем они переглянулись и один из них неуверенно спросил:
— Простите, а кто вы такая?
— Елена Ненилова, — представилась Елена. — Полковник федерального спецназа ООН-2.
— Из прошлого? — догадался китаец.
— Из прошлого, — подтвердила Елена. — Здесь нахожусь по приглашению москомпа. Москомп, подтверди.
В комнату вполз робот-уборщик и сообщил:
— Я подтверждаю ее полномочия в этом времени.
Китайцы снова переглянулись. Тот, который разговаривал с Еленой, неуверенно произнес:
— Мы должны сообщить…
— Вы никому ничего не должны, — отрезала Елена. — Ваша деятельность под руководством Лученко признана незаконной. Вы должны немедленно покинуть это время. Консоль не блокировать.
— Военный переворот? — уточнил китаец и нехорошо усмехнулся.
Второй китаец дернул его за рукав и спросил, обращаясь к Елене:
— Мы можем взять с собой то, что обещал нам Лученко?
— А что он вам обещал?
— Ноутбук с информацией, образец полевого нанозавода…
— Гм… Москомп, ты не против?
— Не против, — сказал москомп. — Забирайте и проваливайте отсюда.
В двадцать первом веке китайцы все еще были дисциплинированным народом. Через десять минут их в комнате уже не было.
Елена села за консоль и спросила москомпа:
— Ну и что сюда надо вписывать?
7.Стас Тугарин был озабочен. Дела шли слишком хорошо, в реальной жизни так никогда не бывает. Ученые терабайтами выкачивали из сети информацию, компьютеры исправно предоставляли все необходимые материалы и образцы, а так называемая ООН-3 все еще не была в курсе происходящего. У Стаса не было оснований не доверять москомпу, в происходящих событиях, скорее всего, нет никакого тайного замысла, просто в двадцать восьмом веке власть имущие расслабились настолько, что до сих пор не понимают, что происходит в их мире. Стас понимал все это умом, но поверить не мог. Ладно народ, но должна же у них быть хоть какая то контрразведка! Если земные власти целиком и полностью полагаются в этих делах на компьютеры, то непонятно, почему Землю до сих пор не завоевали какие-нибудь орки или фримены из недавно колонизованных миров.
Разведка двадцать первого века до сих пор не встретила никакого противодействия. Стас буквально рыл носом землю в поисках любых признаков того, что они работают под контролем местных спецслужб, но никаких признаков не было. Целая бригада аналитиков искала аномалии в информации, предоставляемой местным интернетом, и не находила никаких аномалий. Все было чисто. Это было абсолютно противоестественно, но все было чисто.
