Сергей Джевага - Искусственный отбор
Сущность сменила тактику. Если раньше дрон медленно, но уверенно шел под прикрытием «пушечного мяса», то теперь создавал эдакие омуты хаоса и беспорядка в тылу противника. Захватывал разумы, заставлял одержимых стрелять в спины товарищей. А сам прыгал от «лужи» к «луже», по пути сбивая и разрывая на куски бронированных десантников, заражая паразитами или просто расшвыривая бездоспешных, прикрываясь чужими телами от огня «стрекоз» и турелей.
Аватар стремился к лагерю.
А если точнее, то к посадочной площадке. Коллектив знает, где я. Не зря подчинил стольких. И хорошо хоть не успел перехватить управление спутником связи. Иначе масштабы были б совсем иными…
По спине потянуло холодком, в животе отвратительно квакнуло. Миронов отшатнулся от окна и бросился к Герингу. Потащил за запястье, кое-как приложил сенсор браслета к большому пальцу безопасника. Мигнули огоньки, и наручники открылись, тяжело грохнулись на пол.
– Я, – просипел Артур. – Я… тебя…
– В другой раз, – пообещал изгой, тем не менее изумившись – да сколько ему надо? Вколотого снотворного хватит, чтоб слон дрых неделю напролет, а этот уже приходит в себя.
Но думать, как поступить с резидентом некогда. Игорь кинулся к выходу. Захлопнул за собой массивную створку люка, запер и заклинил ворот механического замка винтовкой одного из бойцов. Сойдет, изнутри никаким стрелковым оружием пробить не смогут.
Покончив таким образом с изоляцией врагов, вручную запер и обе двери шлюза, на цыпочках метнулся вверх, к кабине. Пилот, увлеченный подготовкой к запуску и происходящей за бортом вакханалией, почувствовал неладное лишь в последний момент. Начал приподниматься в кресле, недоуменно моргнул и проблеял:
– Кто? Что?..
– Власть переменилась, – заявил бывший агент. Вогнал иглу в шею, убедился, что парень заснул, и сел в другое кресло, завис над пультом. Но система управления оказалась совершенно незнакомой и малопонятной: куча экранов с сервисной информацией, графиками и схемами, множество старомодных кнопок и рукояток – черт ногу сломит.
Немного осмотревшись, Игорь заметил на центральной консоли отдельную панель с ДНК-сенсором. Затаил дыхание и приложил ладонь… ту самую ладонь, что впитала кровь Виктора.
На миллисекунду равномерный гул двигателей оборвался. Но когда сердце Миронова приготовилось ухнуть в бездну, шум возобновился. На экране побежала текстовая колонка, мелькнула фотография Кима. Где-то под потолком раздался хрипловатый мужской голос:
– Авторизация пройдена. Приветствую, агент, на борту челнока Икар-один! Ожидаю приказов.
Человек, давший кораблю имя, несомненно обладал специфическим чувством юмора. Хорошо хоть не «Бедой» обозвал.
– Отключить протоколы безопасности, – сказал законник, моля Создателя о том, чтобы в программу не была встроена функция голосового сканирования. – Заблокировать порты внешней Сети. Передать управление мне.
– Предупреждение, – с легкой заминкой прозвучало в кабине. – В результате принятых мер активность бортового Мозга снизится до двадцати процентов, а нагрузка на вашу ЦНС при прямом пилотировании многократно усилится.
А еще ты не сможешь считать мои мозговые волны и нейронную схему.
– Принято. Выполнять!
– Выполняю, – послушно ответил космоплан. – До изменения параметров осталось полминуты, двадцать девять секунд…
– Икар, на борту есть внешние коммуникаторы?
– Контейнер справа от кресла второго пилота.
Изгой нащупал крышку ящика, извлек из углубления коробок с мотком нейронных проводов и тонкой пластиной контакта. Настроил устройство на автономную работу и попросил:
– Синхронизируй комм с операционной системой. Поставь на автозагрузку драйвера для данного типа орбитальных челноков.
– Пять секунд… выполняю… две секунды, одна…
Несколько индикаторов на пульте погасли, поползли новые колонки с текстом. На колпак кокпита сыпануло пеплом и осколками, где-то невдалеке над верхушками сосен взметнулся клуб пламени. Корабль вздрогнул сильнее.
Приладив эластичную пластину за ухом, а коробок сунув в нагрудный карман комбинезона, Миронов торопливо пристегнулся. Затем глубоко вздохнул и активировал комм.
В шею кольнуло, мир поблек, утратил краски, объем и плотность. Возникло ощущение, будто реальность – лишь иллюзия, туман. И одновременно перехватило дыхание от чувства падения куда-то в пропасть, перед внутренним взором замелькали картинки искусственных воспоминаний.
Он ждал привычной боли – расплаты за превышение возможностей. Но боли не последовало. Сжало виски, накатила плотная волна: ощущения, моторика, куча технических спецификаций, немного аэродинамики, материаловедения, навигация в космосе. Все это Игорь теперь различал как оттенки цветов, как тона в букете дорогих духов…
Сознание расширилось, разбилось на пласты, размещая новую информацию.
Очнувшись, бывший агент мазнул взглядом по вершинам гор за колпаком кокпита, потом посмотрел на приборную панель и кивнул сам себе – назначение кнопок и рычагов стало понятным. Но они не нужны, управление дублировано.
«Активировать режим пилотирования?» – предложила надпись-фантом перед глазами.
«Да», – ответил изгой.
Давление в висках усилилось, возникло странное чувство раздвоения: он был человеком, сидел в кресле. И одновременно стал неуклюжим, но мощным механизмом, старым орбитальным челноком. С короткими крыльями, прогретыми двигателями. Видел десятками камер-глаз, воспринимал мир через микрофоны, газоанализаторы и локаторы.
Ничего похожего на предыдущие опыты управления транспортом. Там он задавал лишь общий курс, а бортовой компьютер-мозг служил фильтром, принимая команды и отсеивая посторонние ощущения.
…В рядах бойцов, защищавших посадочную площадку, возникло два десятка одержимых. Половина согласно приевшейся, но эффективной тактике Сущности сразу разрядили оружие в спину недавних товарищей. Другие кинули гранаты под ноги соседним группам, зачищая плацдарм. А какая-то обезумевшая «стрекоза» расстреляла остатки боезапаса и черным ядром устремилась на таран дальней «вертушки».
В воздух взлетели фонтаны щебня и кровавых брызг, вспухли облачка дыма. Вертолет чадно загорелся, потом разлетелся на куски, а ударная волна сбила второй, взлетающий, швырнула на каменистую почву. Лопасти пропахали неподатливую землю, фюзеляж треснул и рассыпался, обломки лишь чудом не задели челнок.
Последний оборонительный рубеж ПСБ пал. Солдаты либо бестолково умирали, не в силах понять, против кого сражаются, либо бежали в панике. Кто-то вяло полз по трупам соратников, путаясь в собственных кишках. Кто-то метался в огне, кто-то молча смотрел в небо остекленевшими глазами…
Беглецу было не до наблюдений. Взрывная волна развернула взлетающий корабль под прямым углом, потащила к ближайшим деревьям. Миронов перевел атмосферные двигатели в режим форсажа. Космоплан завис, упираясь струями раскаленного газа как копытами, начал выравниваться, медленно карабкаться вверх.
Но стволы сосен все равно приближались слишком быстро.
Тело Игоря там, в кресле пилота заскрипело зубами, крепко стиснуло подлокотники. Челнок же перевел закрылки и рули высоты в положение взлета. Задрожал, продираясь сквозь турбулентности, но клюнул носом – один из реактивных двигателей задымился, слопав порцию мусора.
– Нет! Не падай!..
За считанные секунды изгой ухитрился запустить диагностику систем, остановить турбину и включить продувку лопаток. Попутно открыл клапана, перебрасывая охладитель в перегретый двигатель. Заскользил на завихрениях воздуха, и вновь отчаянно выкрутил рули, задавая положительный тангаж.
Нос выровнялся, затем неуверенно посмотрел выше линии горизонта. Но по днищу заскребло и заскрежетало, а тяги явно не хватало, чтобы перепрыгнуть деревья. И законник сделал единственное, что мог в таком положении – включил основной двигатель. Десять процентов тяги и всего на мгновение.
Возникло ощущение, будто кто-то крепко наподдал под зад. Тряска, грохот, скрежет и удары, царапающие по кокпиту ветки-лапы. А потом – солнечный луч на стекле, и открытый простор неглубокой горной долины. Одежда промокла от пота, сердце грозило пробить грудную клетку. Но он вырвался… вырвался, черт побери!..
Рано радовался. Корабль медленно терял отвоеванную высоту.
Поврежденный атмосферный двигатель так и не запустился, продувка и охлаждение ничего не дали. Оказывается, лопатки погнуло куском вертолетной обшивки. Модифицированный хитин раскрошился и забил сопло, порвал топливопроводы. Подачу горючки удалось перекрыть, так что пожар не грозил. Но три оставшихся мотора едва-едва удерживали тяжелый космоплан в воздухе.
Либо садиться, либо лететь выше, третьего не дано.
Лететь – решил Миронов, когда радар засек челнок Кима. Не так уж и далеко. Только-только запустил электростатические ракетные движители, прорывался сквозь плотные слои атмосферы.
