Вадим Панов - Хаосовершенство
– Ты сказала, что будет небольшая авария без жертв!
– Я гарантирую, что на Станции никто не пострадает.
– А за ее пределами?
– О них ты не спрашивал. – Пэт помолчала. – Что это меняет?
Да, все так, все верно. Казуистика, мать ее, или как там это называется? Она не сказала всей правды, не упомянула о массовых жертвах за пределами Станции, она… Она отвечала на его вопросы так, как были они поставлены, ничего не добавляя от себя.
– Это многое меняет… – Равнодушие ответа напрочь отбило у Руса желание кричать и оскорблять. Остался лишь неровный и нервный жест, которым инженер взлохматил волосы. – Что будет с остальными?
Его руки заметно дрожали.
– По нашим оценкам, погибнет от пятнадцати до двадцати процентов населения Земли, – спокойно ответила девушка.
– Двадцать процентов? Мать твою, Пэт, ты даже не поморщилась!
– Я была готова к тому, что у нас все получится.
– Тебе плевать?
– Другого выхода нет.
– Есть!
– Нет.
– Надо было подумать.
– Мы не звери, – тихо сказала Патриция. – Мы просчитали все возможные варианты. Другого выхода нет.
И повторила его жест: неровный и нервный. Но этот жест и тихий голос – единственные проявления чувств. Сворачивать со своего пути девушка не собиралась.
– Но можно было объявить… эвакуировать… – В глазах Руса стояли слезы. – Можно было…
– Сказать правду? – помогла ему Пэт.
– Да!
– И кто бы нам позволил довести дело до конца? Кто бы согласился на ТАКИЕ жертвы?
На весь тот хаос, что последует за их маленьким «Бум!», на катастрофу планетарного масштаба, на ад… «Остановим Ад!» Получается, фанатики были не так уж и не правы. Чуяли, что ли?
– Мы предотвратим гораздо худший сценарий, – продолжила Патриция. – Колесо будет перезапущено, и человеческая цивилизация пойдет дальше.
– По трупам?
– Мы всегда шли по трупам. – Голос Избранной постепенно крепчал. – Ты можешь это принимать, можешь не принимать, но если ты этого не понимаешь, ты – дурак.
– Вы что, боги?! – рявкнул Рус.
– Не боги, но их посланцы. Так нормально?
Ненормально! Потому что Ад стоит на пороге. Ад, понимаешь, Патриция? АД!
– Вас проклянут. Твоим именем будут пугать детей.
– Мы жертвы, Рус, жертвы обстоятельств или злого умысла. Мы сообщим, что на Станцию пробрался известный сетевой террорист Чайка и устроил аварию. Или же спишем все на случайно залетевшую ракету, взрыв которой вызвал необратимую реакцию. Как раз сейчас спецы просчитывают, на кого свалить ответственность. Вы же с Ганзой станете героями. Вы сумеете вернуть эксперимент в нормальное русло и спасете Землю от уничтожения. Вашими именами будут называть детей.
Холод рассуждений отрезвил Руса.
Кого он пытается разжалобить? Кого уговорить? Что он вообще тут делает? Выплескивает обиду?
И еще Лакри вспомнил, что должен. Взгляд Патриции… Тот же взгляд, что и тогда, в Москве.
«Я должен…
Стоят ли массовые жертвы спасения моего ребенка? Двадцать процентов населения… сколько это в миллиардах? Никто ничего не знает… А могу ли я предотвратить Апокалипсис?»
– Кстати, о ракетах, – хмуро произнес Лакри. – Нас штурмуют.
– Я знаю.
– Если они возьмут Станцию, вы лишитесь своего маленького предприятия.
– Нам нужно запустить Станцию, и тогда здесь останется только ее отражение.
– Не понимаю.
– И не должен, – отрезала Пэт. – Скажу проще: как только Станция заработает, все основные постройки окажутся в зоне действия защитного поля и станут недоступными для врагов. Войти внутрь можно будет только через Арку. А уж Арку Щеглов и Слоновски удержат. – Патриция усмехнулась: – Мы всё предусмотрели.
«Да уж, всё на свете».
С кем ты собираешься состязаться, Рус? Эти люди планировали постройку Станции за десятки, а может, и сотни лет до того, как ты появился на свет. Они искали помощников и делали их бессмертными. Они ждали рождения Избранной, а когда дождались, воспитали ее твердокаменным бойцом. Эти люди…
Да, напоминают зверей. Но Кирилл уже пожертвовал собой, и каждый, в случае необходимости, не задумываясь поступит так же.
У них есть цель, Рус, и они к ней идут. Творят историю, вытаскивают человечество из дерьма, в котором оно оказалось. Перезапускают, мать его, Вечное Колесо. Ангелы Смерти, дарующие Надежду. Безжалостные и беспощадные строители новой дороги…
– Ты можешь думать обо мне все, что хочешь, – продолжила Патриция. – Ты уже сделал все, что требовалось, и в твоем присутствии нет особой необходимости. Ну, разве что на случай непредвиденной ситуации. Я могла бы выбросить тебя со Станции, но я считаю тебя другом. И только поэтому наш с тобой разговор состоялся. – Пауза. – Мне жаль, что ты узнал обо всем так рано.
«Ей жаль! А может, ей и правда жаль. Она прет к своей цели, заставляя себя не думать ни о чем больше. Она хочет сделать то, для чего рождена. Ей жаль, но поступить иначе она не может…»
– В конструкции предусмотрен небольшой дефект, – хрипло произнес Лакри. – Чайке удалось посеять во мне сомнения, и я подстраховался… На тот случай, если… Одним словом, на этот самый случай.
– Если наша затея войдет в противоречие с твоим мировоззрением?
– Да, – рубанул Рус. – Конструкция неработоспособна.
– Значит, мы все умрем, – безразлично ответила Избранная. – У тебя есть немного времени, чтобы принять решение.
Патриция развернулась и направилась к двери в купольный зал.
А едва закрыла тяжелую дверь, услышала трель коммуникатора.
– Да.
– Я поговорил с Ганзой, – быстро произнес Мишенька. – Конструкция не требует изменений, Лакри пытался обмануть вас… гм… тебя.
Было бы удивительно, если бы Щеглов не слушал их разговор. Он ничего не упускает.
– Я знаю, что Рус врал мне.
– И что?
– Он мой друг. – Мишенька молчит. Мишенька ждет продолжения, и Патриция продолжила: – И ты мой друг.
И тоже умолкает.
«Ты ведь знаешь, что нужно сделать. Ты знаешь. И ты не станешь требовать приказа, потому что между друзьями так принято: не заставлять говорить больше, чем уже сказано. Ты сам знаешь, что нужно сделать. И ты видишь, как мне тяжело, ученик Мертвого, духовный сын самого беспощадного на Земле человека. Ты все видишь, все понимаешь и знаешь, что сейчас твое время».
– За господином Лакри следят мои люди. Если он попытается внести в конструкцию изменения, его убьют…
Пэт молча отключила коммуникатор.
– Первая волна десанта уничтожена на семьдесят процентов, – доложил Бодуань, глядя на взирающего с экрана Председателя. – Потеряно больше половины истребителей.
– Много.
– Мы прогнозировали высокие потери, а потому отправляли вертолеты полупустыми. В настоящее время к объекту приближается вторая волна, основная.
– Что русские? – осведомился глава государства.
– Они пригодились. – Адмирал позволил себе едва заметную усмешку. – Они начали наземное наступление и приняли на себя первый удар. Без их участия наши потери были бы еще больше.
– Хорошо.
Вмешательство русского правительства, которое ни с того ни с сего решило поучаствовать в дележе Станции, поначалу возмутило мировых лидеров. Но доклады военных успокаивали: пусть лезут на пулеметы, раз так хочется, лишнее мясо не помешает.
– То есть все развивается согласно плану «Северный орел»? – подытожил Председатель.
– К сожалению, не совсем так. – Бодуань выдал мрачный взгляд и покачал головой. – Мы уничтожили авиацию противника, все оборонительные рубежи и стационарные батареи ПВО. Однако внутри Станции развернуты мобильные комплексы, и они продолжают наносить удары по нашим вертолетам.
– Это проблема?
– Мы вынуждены высаживать десант за пределами Станции.
– Вы только что сказали, что разбомбили рубежи.
– Те, о которых знали, – уточнил адмирал. – Как выяснилось, все внешние здания основного комплекса представляют собой единую оборонительную сеть.
– Нас обманули?
– Хочу напомнить, товарищ Председатель, что мы не имели никакой информации о происходящем внутри. – Бодуань вывел на второй монитор карту. – Взять последний периметр без бронетехники нереально. Во всяком случае, в нужные нам сроки. Я прошу санкцию на точечные ракетные удары по окраинным зданиям Станции. Нам нужно организовать для десантников проходы.
– В противном случае?
– В противном случае штурм захлебнется.
Как же тяжело принимать решение в таких обстоятельствах!
С одной стороны – Бодуань, которого никто и никогда не называл нытиком. Опытный вояка, он не теряет хладнокровия в самой трудной ситуации, и если сказал, что операция на грани провала, значит, так оно и есть. Председатель не раз посещал учения Народно-освободительной армии и понимал, насколько трудно выкурить засевших на грамотно спланированном рубеже солдат.
С другой стороны – Станция. Безы отбиваются под прикрытием ее строений, и что случится в результате ракетного удара, не предскажут даже лучшие аналитики Поднебесной. Потому не предскажут, что нет у них информации.
