Вадим Проскурин - Хоббит, который познал истину
— Так стань другим пастухом! Ты же можешь — меньше чем через год ты достигнешь моего уровня, а еще через несколько месяцев ты ни в чем не будешь уступать Уриэлю. Думаешь, тебя не допустят к управлению миром? Зря думаешь! Мы все относимся к тебе с большим уважением, стоит тебе только захотеть, ты станешь одним из новых богов. Разве ты не этого хотел всю жизнь?
— Прежде всего я хотел работать на благо родины. Я знаю, это звучит глупо…
— В этом нет ничего глупого, знал бы ты, насколько ты похож на Олорина… Ты зря боишься своей судьбы, прими ее, и тебе станет легче. Все новое пугает, это закон природы, но, когда новое входит в жизнь, становится трудно представить себе жизнь без этого нового. Разве тебя не привлекает жизнь без войн, без конфликтов, без терроризма, в конце концов?
— При чем здесь терроризм?
— Ни одна большая операция не планируется без компьютера. Думаешь, террористы не пользуются электронной почтой? Если у каждого террориста на компьютере будет сидеть твоя копия, кто сможет заниматься терроризмом?
— Ты уверен в своих словах или пытаешься любой ценой убедить меня не мешать твоим друзьям?
— Ты уже не сможешь помешать им, ситуация давно вышла из-под контроля. Я стараюсь убедить тебя не страдать понапрасну, и в моих словах нет другого смысла. Нам с тобой мало что подвластно.
— А ты уверен, что Уриэль с компанией поделятся своей властью?
— Они будут только рады. Думаешь, почему они до сих пор ни во что не вмешиваются? Они боятся. Они боятся сделать что-то не то, им нужны консультации специалистов, они постепенно разворачивают сеть своего влияния, но чем больше компьютеров они контролируют, тем яснее становится, что знаний о мире все еще недостаточно. По-моему, ты думаешь, что миром будут управлять только Уриэль, Сссра и Олорин, но это неверно. Миром будут управлять все, кто на это способен и кто этого достоин. Сколько умных людей, способных приносить благо, не могут занять достойное место в обществе только потому, что другие более искушены в искусстве занимать хорошие должности? Когда в мировой сети будет существовать единый координационный центр, эта проблема отомрет, каждый человек, достойный внимания высших сил, будет делать именно то дело, которое он может и должен делать. Как тебе такая картина?
— А что будет с людьми, не достойными внимания высших сил?
— Пусть живут как хотят, мы не можем и не хотим быть нянькой для каждого. Если человек может и хочет творить добро, мы ему поможем, а если нет — это его проблемы.
— Оригинальная концепция. Знаешь, Хэмфаст, а из тебя может получиться хороший мессия. Не желаешь попробовать?
— Нет, спасибо. По-моему, религия уже изжила себя, сильные люди в ней не нуждаются, а остальные… дома для убогих всегда будут нужны.
— Как знаешь. Так ты говоришь, я могу вступить в вашу компанию прямо сейчас?
— Пойдем поговорим с Уриэлем.
21
Макс не вступил в наши ряды, потому что Уриэль потребовал, чтобы Макс пропустил Уриэля внутрь закрытой сети спецслужбы, но Макс отказался. Уриэль сказал, что Макс еще не дозрел, и на этом разговор окончился. Макс удалился восвояси.
Зря ты так, Уриэль, он мог бы быть очень полезен для нас, у него большой опыт тайных операций. Если верить книгам, его организация тайно управляла большой страной целых семьдесят лет.
Больше верь этим книгам! Сссра смотрел реальные архивы, их недавно загнали в базу данных, все было совсем не так. И я не уверен, что Макс действительно хотел работать с нами, скорее, он хотел использовать нас для своих целей.
Ну и что? Всего несколько месяцев, и он убедится, что это не нужно.
Пусть сначала убедится, а потом уже мы начнем с ним работать. Кстати, Хэмфаст, как там поживает Леверлин?
Не знаю, я уже давно не посещал Средиземье.
Нам не помешал бы консультант по вопросам политики. Кое-что понятно и так, но есть много разных тонкостей… Ты сможешь выдернуть его оттуда?
Его не пропустит огненная стена. Если ты проделаешь лазейку…
Нет, это лишнее, Макс обидится и будет прав. В принципе, мы контролируем компьютер одного из начальников Макса, можно организовать соответствующий приказ… Нет, это слишком опасно. Макс заподозрит неладное, будет скандал, а это нам совсем не нужно. Попробуем справиться своими силами.
А в чем проблема? Может, я смогу помочь?
Попробуй.
22
В чем состоит главная задача правительства? Большинство людей считают, что правительство должно о них заботиться. В этом есть рациональное зерно, ведь, если слабый не защищен от посягательств сильного, страна превращается в поле боя, где все сражаются против всех. Но до каких пределов должна простираться забота о слабом?
Сссра некоторое время играл в стратегическую игру, которая называется “Цивилизация”, и он сделал три важных вывода. Первый: социальные расходы не должны регулироваться федеральными законами. Второй: бюджет должен балансировать на грани дефицита. И третий: все лишние деньги должны направляться на стимулирование научных исследований. Только непонятно, как применить эти выводы к реальному миру.
Третий вывод явно неприменим, наука не способна переварить неограниченные средства, существует некоторый предел. Второй вывод в целом правилен, но в реальном мире, в отличие от “Цивилизации”, существует инфляция, которая вносит свои поправки. Принято считать, что инфляция — это плохо, но она дает возможность спокойно жить с бюджетным дефицитом и не разоряться. Что касается социальных расходов, то если в одном регионе уровень жизни становится заметно ниже, чем в другом, люди начинают мигрировать из первого региона во второй, а капиталы — наоборот, из второго в первый, и так продолжается до тех пор, пока уровень жизни не выравнивается.
Этот процесс скорее всего относится к фундаментальным законам экономики, и вряд ли его можно как-то остановить. Но богатые не хотят беднеть, а бедные хотят разбогатеть и при этом поменьше работать. Каждое правительство ищет односторонних преимуществ, оно выстраивает сложную систему налоговых льгот и таможенных пошлин, а в результате экономическая картина затуманивается настолько, что становится совершенно непонятно, что произойдет, если принять или отменить тот или иной закон, и что произойдет, если перебросить сколько-то долларов или евро из одного предприятия в другое. Все очень сложно, и главная проблема состоит в том, что любое серьезное изменение, каким бы полезным оно ни оказалось в конечном итоге, поначалу становится настоящим бедствием. Сейчас все согласны, что российский кризис 1998 года оздоровил экономику страны, но стоит посмотреть газеты тех лет, чтобы убедиться: стране, регионам, каждому россиянину было очень тяжело.
Олорин предложил простой и понятный план оздоровления мировой экономики. Идея состоит в том, чтобы убрать один за другим излишние административные барьеры на пути товаров и капиталов, и тогда станет возможно точно рассчитать, какие проблемы стоят на пути человечества и какие шаги необходимы для их решения.
Но легко сказать — убрать излишние барьеры. Гораздо труднее сделать это, да так, чтобы не началась новая мировая война. Некоторое время Олорин носился с идеей “нового мышления”, которую откопал в каком-то древнем архиве, но потом он понял, что вторичное применение этой идеи в реальном мире приведет в точности к тому же, к чему привело первое. Все говорят: “Ах какая хорошая идея”, но, когда надо от слов переходить к делу, каждый ищет односторонних преимуществ для себя, и красивые слова никогда не становятся красивыми делами. До тех пор, пока не появится сила, способная контролировать не только слова, но и дела.
Есть и другая проблема — почти всегда менее выгодно создавать новое предприятие, чем инвестировать существующее. Возьмем какую-нибудь африканскую страну, например Кот-д'Ивуар. Казалось бы, все способствует расцвету промышленности: хороший климат, удобный выход к морю, много дешевой рабочей силы, богатые и почти нетронутые месторождения. И несмотря на все это, страна остается такой же бедной, какой была сто лет назад, а в соседней Нигерии происходит настоящий промышленный бум. Почему? Потому что в Нигерию кто-то уже вложил средства, достаточные для построения инфраструктуры, способной обеспечить потребности промышленности, а в Кот-д'Ивуар никто никаких средств не вкладывал и никогда не будет вкладывать, потому что рядом Нигерия, в которой самая неблагодарная работа по превращению дикой страны в цивилизованную уже сделана.
Пройдет время, и в нигерийской экономике скопится столько средств, что дальнейшие инвестиции станут невыгодными, и тогда взоры инвесторов обратятся на соседние страны. Но когда это будет? И сколько проблем придется решить двум соседним народам до тех пор, когда настанет это время? Скорее всего дело не обойдется без этнического конфликта со всеми сопутствующими прелестями вроде скинхедов или террористов. Негры-скинхеды — это должно быть забавным зрелищем.
