Андрей Фролов - Бинарная плащаница
Совершив рывок, БТР сразу сдал назад, чуть не опрокинувшись с крутой скользкой насыпи во влажные недра джунглей. Развернулся с ревом, замер; с крохотной башенки по бойницам декомпиляторов застрочил пулемет.
«Горностаи» дали новый залп из подствольников, на этот раз прямо в бетонный лес из массивных торосов и вертикальных стелл, мешающий тяжелой технике пробраться к двери в бункер, но способный стать укрытием пехоте. Вспышки и короткие дымные хвосты позволили вычислить призрачные, размытые под дождем фигуры, рвущиеся к входу.
Раздались три взрыва.
Одна из фигур упала в грязь и больше не поднялась; еще одну отбросило в сторону, выведя из строя «покров», и из влажной пелены волшебным образом проступил силуэт раненого, закованного в «саранчу»…
– Твою мать… нас прижимают пулеметом, не высунуться, – прорычал Кончар сверху, добавив ругательство. – Можете еще раз жахнуть по долбаной железке?
Не дожидаясь приказа командира, один из людей Энквиста выпустил гранату точно в верхний край БТРа. Попал, хоть и не в саму пулеметную башню, заставив оружие замолчать.
Остальные «горностаи» продолжали обстреливать предвратные укрепления. Понимали все: стоит противнику пробраться через лабиринт железобетонных зубов, и он окажется у внутреннего тамбура. А там дверь хоть и имелась, но не запиралась вот уже полтора века. Что означало…
Dd декомпиляторов снова подключились к перестрелке, выцеливая среди каменных сераков омытые ливнем силуэты невидимых штурмовиков. «Горностаи» начали забрасывать наступающих ручными гранатами. И лишь когда в окна потянулись едва заметные шлейфы, Цикл сообразил, что под «покровами» пришло вовсе не семь человек, а как минимум вдвое больше…
Каждый из солдат Хамасаки нес с собой портативный газовый гранатомет на три заряда. С учетом того, что по бойницам и входу отстрелялись девять противников, внутрь бункера влетело более двадцати выплевывающих дым цилиндров. Болванки закрутились по полу, наполняя помещения сладковатым сонным дурманом. Заскакали по ступеням вглубь, принялись накачивать верхние стрелковые галереи, как человек надувает резиновый шар.
Трое из четверых наемников Кончара отключились сразу, даже не успев рвануться прочь. Еще один, попытавшись укрыться в недрах форта, рухнул без чувств чуть позже. Сам же «тролль», командующий обороной, оказался проворнее всех – скатившись на уровень входа, он рванулся под дождь за секунду до того, как такой приказ отдал Гамба.
– «Горностаи», за мной! – крикнул Витторио, распахивая дверь и первым выскальзывая из дымного коридора. – Держимся вместе! – И добавил уже тише, выходя на личный канал связи с персональным отрядом: – Или они проникнут внутрь и перережут декомпиляторов, или мы передавим их в этом мешке…
Он видел, как выпрыгивающие за ним фигуры в «саранче» опускают громоздкие винтовки на грудь, поднимая «дыроделы». Видел Кончара, зажимавшего ладонью нос, видел призрачные силуэты среди торосов и струй усиливающегося ливня. Они вступали в самый ближний бой, в котором уже не могли помочь ни снайперы, ни БТР, ни наблюдательный зонд машиниста…
– Это вторая группа, нас теснят! – Словно сквозь забившую уши вату, разобрал верхолаз, наполняясь азартом предстоящей рукопашной. – Они прорываются к ретранслятору, давят числом!..
Тепловизор, установленный в шлеме Цикла, не был рассчитан на большие дистанции, но вблизи давал преимущество, о котором бойцы Лавы не подозревали. Витторио крутанулся вокруг бетонного надолба, в упор стреляя в автоматчика, почитавшего себя невидимкой.
Сменил позицию.
В наушниках продолжал пировать хаос. По всем экранам – и имплантированным и внешним – вдруг пронесся вихрь помех, будто кто-то плеснул на изображение разноцветной, неоднородно перемешанной краской. Если Плотник и его люди собирались взломать сетевое сообщение врага, наступало самое время завершить работу…
– Первая группа рассредоточена… – Индикатор командира морпехов теперь пульсировал глубоко-оранжевым, почти красным, это говорило, что боец при смерти. – Отступаем в джунгли, противник смещается по гребню холма к бункеру, ждите гостей с юго-запада…
На карте вспыхнули маркеры, которыми умирающий боец с «Нобунаги» отмечал продвижение неприятельского подразделения. Гамба заметил, как пара воинов Энквиста расстреляла двух противников в спину, устроив засаду в разбитом основании бетонного контрфорса.
Кончар засел неподалеку, отстреливаясь наугад.
Пули грызли бетон.
Хлестал тропический ливень…
Рванула граната, еще одна: это «горностаи» пытались отгородиться от наступающих цепью взрывов. Что-то голосили на общих каналах. Второе звено больше не могло сдерживать наступление на вышку с передатчиком, это означало, что у обороняющихся скоро отключится связь. У первой группы погасли еще два маяка, в том числе – командирский…
Витторио менял позицию каждую секунду.
Стрелял, снова бежал, пригибался от пуль, реагируя на указания тактической программы. Казалось, собравшиеся перед бункером люди играют в старинную аристократическую забаву, гоняясь друг за другом по зеленому лабиринту из живых изгородей. Только вместо милых пушистых стен их окружали потрескавшиеся бетонные нагромождения; вместо зонтиков от солнца и тростей они сжимали автоматическое оружие; а проигравшего ждала не штрафная рюмка сладкой настойки, а горькая свинцовая пилюля…
Кто-то быстрый и невидимый, похожий на внеземное существо, сплетенное из дождевых струй, пробрался в тыл «горностаям». Выпроставшись из-под «покрова», сверкнул однолезвийный клинок.
Бесформенным пятном закружив напарника Бакли, штурмовик ударил того во внутреннюю часть бедра, не прикрытого щитком. Еще раз – в сочленение пластин на спине. И снова – необычайно быстро и умело – в бок, где кинжал со скрежетом все же напоролся на элемент кирасы. «Горностай», сдавленно вскрикнув, повалился в грязь, а невидимка уже отскакивал в сторону, направляя на ирландца замаскированную «покровом» «дрель». Ствол, различимый благодаря омывавшей его пелене дождя, выплюнул длинный язык пламени. Пули впились в «саранчу», разгрызая бронекостюм здоровяка.
– DiЩl mo bhold, – с пронзительной детской обидой, столь не сочетаемой с его габаритами, выдохнул Гордон из-под забрала.
После чего рухнул лицом вперед, окрашивая личный маркер в оранжевый цвет. Его напарник, выстрелив в дождь ярко-красным и необычно длинным веером крови, тяжело и молча сполз вдоль стены бункера, замер. Но когда укрытый «покровом», необыкновенно подвижный штурмовик попытался ускользнуть, свое веское слово вдруг сказал Кончар…
Привстав из-за укрытия справа от сражавшихся, он вскинул огромный «дыродел». И через окуляры своего тепловизора Витторио отчетливо различил, как вооруженный ножом противник получает сразу три пули. В самую сердцевину омытого небесной водой силуэта. Точно в грудь.
Невидимку отбросило в сторону, уронив почти на ирландца. Пятнистая «саранча» на корпусе треснула, но устояла. А вот маскировочному прибору, закрепленному на левом плече штурмовика, пришел конец – из густой пелены тут же проступили очертания корпобеза, как если бы с него сорвали магический плащ…
Цикл судорожно вздохнул. Закусил губу, не обращая внимания на боль в щеке.
Раненый боец с ножом в правой руке и «дрелью» в левой пытался сонно подняться, еще не восстановив дыхание.
Где-то слева в каменных лабиринтах Энквист и последний уцелевший «горностай» продолжали сдерживать наступление. Взорвалась еще одна граната, перебросив потоки грязи через торосы и забрызгав красный плащ верхолаза.
Кончар, спешно меняя магазин пистолета, решительной походкой направился к поверженному неприятелю…
– Нет! – выкрикнул Витторио, бросаясь к месту скоротечного рукопашного боя. – Этот мой! Кончар, отставить!
Но тот, скалисто-угрюмый, под тяжелыми волнами дождя ставший еще более приземистым и широкоплечим, даже не повернул лобастой головы. Только бросил на канал связи, почти утопив презрительную фразу среди оперативных отчетов второй группы:
– Плевал я на твои приказы, чужак… Никто не отберет моего трофея, потому что…
Гамба поднял пистолет.
Взглянул на штурмовика, пытавшегося подняться с грязной, размытой ливнем земли. После ранения бывший невидимка выронил «дрель», но все еще сжимал в руке длинный нож с круглой цубой, словно намереваясь прикрыться им от наведенного в голову «дыродела». «Тролль» подходил все ближе, чтобы наверняка расколоть шлем «саранчи» и больше не давать врагу шансов на выживание.
– Кончар, отставить! – Витторио даже не понял, сказал ли это вслух, давая «гоблину» последний шанс, или лишь подумал, и без того зная, что произойдет в следующую секунду. – Этот мой!
И когда декомпилятор все же прицелился в голову наемника, сразившего сразу двоих «горностаев», верхолаз нажал на спуск. Пуля прошла точно через «балалайку» Кончара, этому приему Гамбу в юности обучили самые лучше спецы. Вышла через уродливый, покрытый сотнями морщин лоб, заставив безвольно опустить оружие. Ударилась в бетонную стену над местом поножовщины, плеснула в дождь чем-то розовым, липким.
