Александр Тюрин - Яйцо Чингисхана или Вася-василиск
Саша снова вошел в квартиру. Кинул в миску кукурузных хлопьев, плеснул молока и стал впитывать мультики, выведя на экран сразу две программы.
Скоро это ему поднадоело, он подсоединил компьютерную деку и стал Индианой Джонсом, который мастерски бегал по трехмерным виртуальным джунглям за своим противником Трупоглотом. Или же от него.
Минут в десять седьмого Саша вспомнил о приглашении Карла Ивановича. Хоть неохота было отрываться от игры, когда Трупоглот почти уже лишился своих пальцев-крючков, мальчик убедил себя, что военные медали — это тоже весьма интересно.
Он подошел к двери и вдруг услышал… Это был звук чего-то упавшего вниз — плашмя и с большой высоты. Мешка или человеческого тела… У Саши впервые, наверное, в жизни заметалось сердце и сдавило горло. А потом он еще услышал, как по лестнице пробегают люди, без топота, но быстро. Когда все стихло, мальчик заставил себя открыть дверь, выйти на лестничную площадку, подойти к перилам и глянуть вниз.
Так и есть, на эрдгешосс [21] лежал лицом вниз мертвый человек, от головы тянулась в сторону красная струйка. И это был Карл Иванович, Саша сразу узнал его по вельветовому домашнему пиджаку и седой аккуратной шевелюре, которую сейчас перепачкала кровь.
Мальчишка бросился обратно в квартиру, запер ее на все замки, зачем-то еще забрался под журнальный столик. Что делать? Индиана Джонс на его месте обязательно кинулся бы вдогонку, пытаясь протянуть негодяев своим знаменитым кнутом по прозвищу «Пацифист». Однако как же без кнута? Саша подскочил к телефону и хотел было набрать телефон полиции «110». Однако ничего не вышло. Телефон был глух и нем.
Зубы клацали, не желая останавливаться на месте. Саша впервые понял, что означает выражение «ватные ноги».
Какое же было счастье, когда в дверях появились мама и дед. Тот рассказывал что-то дурацкое, мамаша улыбалась из вежливости.
— А он все там и лежит? — закричал Саша несолидным потончавшим голосом.
— Кто лежит? — в недоумении отозвалась мама.
— Ну, мертвый Карл Иванович, которого сбросили с шестого этажа на первый.
— Не замечал я в тебе раньше склонности к черному юмору, — хихикнул дед, а мама добавила. — Ты лучше так со своим Индианой упражняйся, а Карл Иванович достойный человек. Когда ты болел, он, между прочим, врача сюда на своей машине привез и отвез.
Может, и в самом деле почудилось. Переиграл в компьютерные игрушки — они ведь, как известно, пострашнее наркотиков, особенно если трехмерные.
— Надо пойти к нему и узнать, — предложил мальчик.
— Ага. Спросить: вы, Карл Иванович, случаем не того, не спеклись,опять гыкнул дед.
— Ну-ка, давайте ужинать. — крикнула мама уже с кухни, — я приготовила классную еду.
— Не приготовила, а разморозила. Приготовили-то другие, — ехидно заметил дед и началась обычная перепалка, полушутливая-полузлобная, в которую постепенно встрял и ребенок.
Потом они мирно жевали и пялились в телек, где телеведущий дарил тупорылым участникам игры «Угадай-ка» газотурбинные мерседесы и иллюзионные центры.
В восемь часов в дверь неожиданно позвонили.
— Я вроде гестапо не вызывал. — схохмил дед. — Или это девушки к Сашке прорываются?
Мальчик открыл дверь, и в прихожую сразу вошли двое. Один в приличном костюме, а другой в обычных джинсовых шмотках.
— Ну-ка, дружок, позови маму, скажи, что пришел Рольф Бунге, представитель штадтфервальтунга [22] . — человек в костюме улыбнулся, оскалился и другой.
Но мама уже и так подошла.
— Фрау Рютина, — представитель показал свое удостоверение, сияющее всеми голографическими цветами, — должен сообщить вам, что согласно новому закону об «учете контингентных беженцев», параграфу второму, пункту восьмому, вы должны явиться в составе всех членов семьи по указанному штадтфервальтунгом адресу — для контрольной сверки. Понимаете, сейчас большое число контингентных беженцев получает правительственную социальную помощь, даже не проживая на территории Истинной Германии.
— Вы нас сейчас и сосчитайте, все мы тут, что ж еще? — возразила мама.
— Тонкости бюрократии, фрау Рютина, — холеный человек отразил в улыбке некоторую иронию. — Однако и в этих тонкостях есть свой смысл. Понимаете, некоторые люди перебегают с одной квартиры на другую, создавая «публику». Документы тоже легко подделываются. Вот когда мы соберем всех в одном месте и одновременно поголовно учтем, тогда уже не останется никаких лазеек для злоупотреблений.
— На трамвае поедем, конечно же, на большее у горуправы денег само собой нету. — откликнулся дед.
— О нет. Все поедут на комфортабельных автобусах.
Человек в джинсах покрутил руками, показывая что он водитель.
— Короче, одевайтесь и спускайтесь, а уже через два часа вы будете дома. Мы ждем вас внизу. И захватите, пожалуйста, все свои документы.
— А вещи тоже с собой? — пошутил дед.
Представитель поддержал его смехом и скрылся за дверью. Дед с матерью пожали плечами и стали в темпе собираться.
В автобусе оказалось совсем немного народа. Маркины из соседнего дома, еще с десяток других «контингентных» людей. Играла приятная музыка, тут и всякие фильмы крутили с экранов, вмонтированных в спинки кресел.
— Много автобусов отрядили, — сказал Ефим Маркин, — чтобы без давки и поскорее всех собрать. Новое правительство не на шутку взялось за шаромыжников, которые живут там, а денежки берут здесь.
— Мама, а мы подъехали к школе, где Фред Штольт учится, — сказал Саша. Странно это здание смотрелось сейчас в ночной пустоте — будто тролль какой-то многоглазый. Возле него стояло уже с дюжину автобусов и три джипа.
— Я думала, нас в штадтфервальтунг привезут, — сказала Соня Маркина.
— А я думаю, нас сюда попИсать привезли, — задурачился дед,мальчики в одну сторону, девочки в другую.
Водитель пообщался с кем-то по мобильному телефону, а потом объявил:
— Выходите, пожалуйста. Проверка будет происходить в школе.
Все вышли, и уже на улице почувствовали себя весьма неуютно. Здесь, на плацу, носился холодный ветер, в глаза били фары и прожектора джипов. Кто-то из детей с плачем заголосил.
— Терпите, казаки пейсатые, — крикнул дед. — Какой фашист не любит ночной работы.
Народ собирался в спортивном зале. Дед ради хохмы попробовал юркнуть в запасный выход, но его оттуда вежливо вытолкали. Порядок поддерживали крепкие блондинистые ребята в нарукавных повязках с надписью «ФС» [23] , а также чернявые крепкие мужики без всяких опознавательных знаков, явно турки и арабы.
— Кругом наци, а помогают им исламисты, не нравится мне это,сказала мама и прижала Сашу к себе, — Господи, только бы не порознь, а вместе.
Впрочем, была в зале и парочка столов, где две стопроцентно вежливые дамы занимались проверкой документов. Очередь двигалась довольно быстро и сашина семья в самом деле освободилась через какой-нибудь час. Однако и этого хватило, чтобы веки словно промазало клеем. Взял бы да и улегся прямо на полу.
Они вернулись в автобус, который вместе с тремя другими развернулся от школы и двинул в обратную сторону.
— Ну, наконец-то, — сказала мама. — На сегодня закончились игры тупорылых.
Однако на Кривицер-Ландштрассе автобусы двинулись не направо к центру, а налево, и покатили среди картофельных полей, прочь от города. Тут уж все пассажиры всполошились.
— Куда это вы нас везете, что за дела? Это что принудительная депортация?
Водитель объявил:
— Если мы вас всех будем развозить по домам, то это продлится до утра. Поэтому решено разместить вас на ночь в кемпинге «Люсторф». Пользуйтесь, если штадтфервальтунг угощает. Бар и дискотека будут работать до шести. По пять бутылок пива бесплатно.
— Фу, какая пошлость. — заметила мама.
Через двадцать минут автобус остановился, и водитель, ничего не уже говоря, вышел покурить. Неожиданно в салоне появился малый из ФС с пистолет-пулеметом. Дуло смотрело не вниз, не вверх, а на пассажиров.
— Всем выйти. Машина неисправна.
Люди, потягиваясь и понемногу матерясь, потянулись к дверям. Три автобуса стояли на площадке. За ней, как видно, недавно велись какие-то землеройные работы, по крайней мере, имелся ров, возле которого ожидали утра экскаватор и бульдозер.
— Строиться, надо вас пересчитать, — сказал эфэсовец и люди стали послушно выстраивать ряды неподалеку от рва, только мать все больнее тискала ладонь Саши.
И вдруг дед заорал:
— Бейся, кто может. Эта зондеркоманда настроена нас прикончить.
На пламенный призыв никто не ответил. В ответ лишь ударила в воздух короткая предупредительная очередь. Люди в каком-то полусне толкались возле ямы, растерянно глядя друг на друга. И хотя логика, разум кричали им о том, что должно вот-вот случится, их воля была подавлена, смята решимостью людей из «ФС». Казалось, что сами эфэсовцы это просто ширма, через которую неумолимо проглядывает небытие. Еще немного и… Парни в нарукавных повязках взводили затворы.
